Дот Хатчисон - День всех пропавших

– Не знаю, что за шутки у вас, но я требую пустить ко мне родных. Хочу увидеть их. Позвольте мне… – Он тянет наручник, дергает рукой с такой силой, что тот впивается в запястье. – Откуда это? Что это за больница такая?

– Мистер Дэвис…

– Ни капельки ни смешно, юная леди. Помогите! – кричит он. – Мне нужен врач! Меня удерживают против воли!

Отступаю от кровати и направляюсь к двери, к Халлоран и Кирни. Врач уже у изголовья Дэвиса – пытается успокоить его. Тот возбуждается все сильнее и энергично дергает наручник и цепочку, пытаясь выбраться из кровати. Врач со вздохом достает из кармана халата шприц.

– Постарайтесь расслабиться, мистер Дэвис, – просит он успокаивающим, удивительно глубоким голосом. Снимает со шприца колпачок, вставляет иглу в отверстие трубки капельницы и давит на поршень. – Сделайте глубокий вдох…

Подергавшись несколько минут, Дэвис падает обратно на кровать. Глаза на покрасневшем лице остекленели. Врач не отходит от пациента, положив одну руку ему на плечо, другую – на запястье и глядя в монитор. Молча ждем. Меньше чем через десять минут Дэвис засыпает, пульс приходит практически в норму. Когда врач жестом велит выйти, подчиняемся.

– Спасибо, что не стали давить на него дальше, – говорит он уже в коридоре.

Халлоран качает головой.

– Вообще не узнаёт. Я провела с ним весь день, мы вместе ехали из Ричмонда, а он даже не понял, что видел меня раньше.

– Когда проведут тесты? – спрашивает Кирни.

– Некоторые – после полудня, – отвечает врач, – но бóльшую часть оставят на следующую неделю. Психиатры предпочитают не начинать их в выходные просто потому, что на них уходит очень много времени, и это непросто, учитывая небольшой штат сотрудников.

Поскольку я, увы, знаю этот процесс в подробностях, то даже не пытаюсь спорить.

– Насколько в плохом состоянии его сердце?

– Когда он не впадает вот в такое расстройство, не так уж и плохо, – признаёт медик и цепляет ногой портативное зарядное устройство, чтобы перетащить в другое место. – Вероятно, ему придется принимать бета-блокаторы от перемежающейся аритмии, но это не конец света. Хотя врачи, оказывавшие ему первую помощь, их не рекомендовали.

– Но стресс напрямую сказывается на сердце.

– Верно. Чем больше он волнуется, тем вероятнее остановка сердца.

Кирни отрывается от телефона.

– Уоттс велит не задерживаться; повторим попытку позже. Теперь можем честно заявить, что мы пытались, однако преступник не в том состоянии, чтобы его допрашивать. С учетом запланированных тестов это должно обеспечить ему некоторую защиту в суде.

– Как долго ваши агенты будут его караулить? – интересуется Халлоран.

– Пока он в больнице, – отвечаю я. – Если спросят, скажите, что это стандартная процедура. Не то чтобы он представляет большую опасность для окружающих или может сбежать, однако агенты будут его стеречь и защищать – и от любопытных, и от разъяренных родственников погибших. Доктор, скажите, у вас есть график смен медперсонала, которому разрешено заходить в палату Дэвиса?

Врач качает головой – при этом он смахивает на цаплю.

– Не считая меня и других врачей, за ним присматривает дежурная медсестра каждой смены. Они делают анализы, приносят еду и контролируют посещения.

Халлоран идет с нами по коридору. Поджидающие там Рамирес и Бернсайд сообщают агентам, что те могут вернуться на свои посты.

– Я, конечно, не эксперт в этом вопросе, но, похоже, он не притворяется.

– Да, непохоже, – осторожно отвечаю я. – Но диагноз определят после тестов.

– Хотела бы поблагодарить вас лично и ФБР в целом. Вы вели себя чрезвычайно понимающе.

– Должна признать, если б мы еще искали пропавших девочек, все могло обернуться иначе, – отвечает Кирни. – Конечно, мы не проявляли бы жестокости, но… не могли не давить на него. Это к лучшему, что нам не пришлось полагаться в поисках на Дэвиса.

– В новостях начнут передавать утром около десяти, – сообщаю адвокату. – СМИ потребуется связаться с вами; какой способ предпочитаете?

Она вынимает из кармана пиджака визитку и переворачивает: на обратной стороне карандашом написаны номер телефона и электронная почта.

– Нетрудно догадаться, что все это привлечет повышенное внимание, – вздыхает Халлоран. – Дела такого рода вызывают сильные эмоциональные отклики. Считаю ли я подзащитного виновным? Да. Тянущийся за ним десятилетиями след из трупов исключает случайные совпадения. Но я также считаю, что Дэвис заслуживает усилий для его защиты. Люди часто забывают, что право на справедливый суд гарантировано конституцией.

– Удачи. – Кирни протягивает ей руку.

Сейчас полпятого утра. Единственное, что радует, – уже открылась кофейня в вестибюле больницы. Выпиваем первую порцию, стоя прямо там, затем покупаем у обеспокоенного баристы еще одну – с собой.

Наше возвращение на работу отмечено дружными воплями. Рамирес выбивает пинком стул из-под Андерсона, прежде чем тот успевает отпустить – судя по его ухмылке – пошлый комментарий. Удерживая в одной руке кружку с чаем, достаю из сумки «реактивное топливо» Брэна и направляюсь к его столу. Он, похоже, чуть-чуть выспался. Не слишком, но все же.

Причем за столом не только Брэн. Он подкатил туда мой стул для гостьи – женщины за шестьдесят с коротко стриженными светлыми волосами, на лице которой не слишком сказался возраст. В волосах достаточно седины, чтобы они выглядели пепельными, а не золотистыми, голубые глаза смотрят ясно и настороженно. И изумленно.

– Видимо, вы – Лаура Дэвис, – здороваюсь я и передаю Брэну его напиток. Замечаю пустую кружку возле его локтя и почти полную – перед миссис Дэвис.

– Раньше была ею, – грустно откликается женщина. – Последние тридцать с лишним лет я Лаура Уайетт.

– Да, конечно. Прошу прощения, миссис Уайетт.

Она качает головой.

– Просто… так трудно во все это поверить… Марк в самом деле убил всех этих девочек?

– Уайетты приехали минут двадцать назад. – Брэн сам отвечает на вопросы, которые я не знаю, как сформулировать. – Так что им еще толком ничего не рассказали. Смиты отвели сына миссис Уайетт в кафе.

Делаю шаг в сторону, умыкаю у Рамирес стул, придвигаю к себе и сажусь. Одного часа сна за два дня определенно недостаточно.

– Должно быть, у вас множество вопросов.

– Наверное, – признает Уайетт. – Хотя я сама еще не уверена, о чем хочу спросить. – Она трет глаза; простенькое обручальное кольцо на пальце выглядит потертым от времени. – Мы просто… мы сыграли свадьбу такими молодыми… Слишком молодыми. Даже встречались не так уж долго, а потом я вдруг забеременела. Хотела сделать аборт, но он убедил, что не стоит. Я… Я не жалею об этом.