Максим Шаттам - Зов пустоты

Результаты были положительными. В фаллопиевых трубах обеих жертв обнаружили мужскую ДНК. Хотя преступник и вымыл тела, наука все равно одержала верх.

– Скажите мне, что ДНК совпадает с данными из АНК [31] Автоматизированная национальная картотека ДНК. … Мы знаем имя преступника?

Прежде чем ответить, Форно выдохнул в трубку, словно пытаясь подобрать правильные слова.

– Боюсь, что вы удивитесь, – сказал он. – К несчастью, совпадений нет, зато я могу вам сказать, что у нас две разные ДНК.

– Простите, что?

– Да-да, ДНК, обнаруженная в теле жертвы номер один, отличается от ДНК, обнаруженной в теле жертвы номер два.

– Вы уверены?

– Я смотрю на отчет лаборатории.

– Там не может быть ошибки?

– Это достойная доверия частная лаборатория, мы работаем с ними уже долгие годы, у них отличная система контроля качества.

Лудивина была потрясена.

Две мужские ДНК. Два насильника.

Вся ее теория развалилась. Одна фраза перечеркнула составленный ею портрет преступника, над которым они провели немало часов.

Все вдруг стало совершенно непонятным.

Точнее, понятно было одно: они допустили ошибку. Она допустила ошибку. Она не сумела сделать верные выводы на основе очевидных фактов. Лудивина была ошеломлена. Уничтожена.

Она молча повесила трубку и закрыла лицо ладонями.

У них больше ничего не было.

Ни одна ДНК не совпала с образцами из картотеки. Как найти двух мужчин в стране с шестидесятимиллионным населением?

Лудивина некоторое время переваривала эту новость, и лишь затем поделилась ею с товарищами.

Гильем указал на стопку дел у себя на столе:

– И что, мы все это бросим? Если да, то мы по уши в дерьме. Мы вернулись к началу.

– Нет, – возразил Сеньон, – дело не в том, что все наши выводы неправильны. Мы явно что-то упустили, но в целом наши догадки верны. Лулу, я с тобой согласен: это насильник, которого уже ловили.

– Два насильника, – настойчиво исправила его Лудивина, все еще переживавшая из-за своей ошибки.

– Действовавших совершенно одинаково и в случае с Джорджианой Нистор, и в случае с Элен Триссо? До мельчайших подробностей?

– Они действуют вместе.

– Ты думала, что он волк-одиночка, интроверт. Разве это не странно?

– В паре серийных убийц один человек обычно доминирует, а другой подчиняется, – не слишком убежденно сообщила Лудивина.

– Они насиловали их по очереди… – предположил Гильем. – А потом подчинявшийся насильник как-то повлиял на доминировавшего, и они сменили метод: вот почему убийство Анны Турбери выглядит иначе, чем первые два.

– Но идея об истово уверовавшем убийце, который обратился в ислам, теперь не выдерживает никакой критики, – заметила Лудивина.

Гильем пожал плечами. Сеньон кусал губы: его явно раздирали сомнения.

– В предположении о том, что убийц было двое, меня многое смущает, – признался он. – Для начала, я согласен с Лулу, преступник такого типа, со столь детально разработанными, четко направленными фантазиями, работает в одиночку. Он ни с кем не может делить столь тщательно спланированное, столь личное убийство.

– А если подчиняющийся ему преступник не делает ничего или почти ничего? – возразил Гильем. – Он совершенно бесправен, он изнасиловал одну из девушек, но собственно в совершении убийства он участвует лишь как помощник.

– Наоборот, – не согласилась Лудивина. – Все в этих преступлениях говорит нам о том, что их совершил человек, уверенный в себе, когда дело доходит до физической агрессии, но, вероятнее всего, замкнутый в повседневной жизни. Он не доминирует и не подчиняется: судя по всему, он и тот, и другой одновременно. Я не верю, что он мог действовать вместе с кем-то. Что-то не клеится.

– Тогда откуда взялись две мужские ДНК?

Внезапно в голове Лудивина словно зажегся свет:

– Какая же я дура!

Она сосредоточилась на убийце. Она уже два дня подряд без устали сортировала дела насильников, видела лишь то, что хотела найти, не думала об очевидном, о самом простом. Она явно устала и не заметила того, что бросалось в глаза.

– Кто сказал, что обе ДНК принадлежат убийцам? – пояснила она. – Одна из них – ДНК убийцы, хотя мы не можем быть в этом уверены. Другая – ДНК любовника.

Они некоторое время молча смотрели друг на друга, стыдясь, понимая, что пришли к самой простой гипотезе, которой обязательно придерживались бы в любом подобном деле. Никто об этом не подумал. Они ходили по кругу, они выбились из сил, они во всем видели лишь Зло, но не видели жизни.

– У Элен был парень, – продолжила Лудивина. – Мы легко возьмем у него образец ДНК для анализа и сравним. То же и с Мирко, с которым встречалась Джорджиана.

– Если это они, прокурор сгноит нас за то, что выбил разрешение на эксгумацию, – простонал Гильем.

– Это они, – мрачно отрезал Сеньон. – Иначе хотя бы один образец ДНК совпал бы с картотекой АНК. Я полностью поддерживаю гипотезу о том, что это насильник, которого уже ловили.

– А если он иностранец? – внезапно предположила Лудивина. – Его нет в наших базах данных. Он уже сидел, но мы об этом ничего не знаем.

– Я подам запрос на проверку европейских картотек ДНК, – одобрил эту версию Гильем. – Остается надеяться, что он забавлялся в одной из стран, с которыми мы сотрудничаем, иначе все пропало.

– Когда мы получим ответ? – спросила Лудивина.

– С большинством соседних с нами стран процедура практически полностью автоматизирована, все пройдет быстро. В течение недели у нас будет исчерпывающий ответ.

– Скажи, что это срочно, попроси поторопиться. Человек-слон тебя поддержит, у него везде связи. Я позвоню руководителям расследований из обоих РОСП, расскажу им, как идут дела, и попрошу срочно взять анализ ДНК у Мирко в цыганском таборе и у бывшего парня Элен Триссо.

Когда день уже склонился к вечеру, Лудивина распустила всех коллег. Они явно переработали, настолько, что могли упустить что-то важное или распылиться по всем возможным направлениям, как едва не случилось утром.

Она отправилась домой, проверила телефон дважды в течение пяти минут. От Марка ничего.

ГУВБ требовало от ОР тут же оповещать их обо всем, но само даже не пыталось сотрудничать.

Лудивина представляла себе, что они трудятся в поте лица, проводят обыски, в спешке перепроверяют все сведения, которые им удалось выведать, ведут допросы «клиентов», которых не так-то легко разговорить. ГУВБ казалось ей жужжащим ульем, где нет места отдыху.

Ей не хватало Марка. Она мечтала получить от него сообщение. Всего одно сообщение о том, что у него все в порядке, знак внимания, доказательство того, что он о ней думает.

«У него есть дела поважнее! Хватит изображать трепетную барышню…»