Владимир Колычев - Вечность и еще два дня

— Ути-ути, мой маленький, — утешала его Полина. — Мама всегда будет с тобой!

Антошка успокоился, заснул.

Только Полина легла, как за окном послышался шум работающих моторов, а в окна ударил свет автомобильных фар. К дому подъехал внедорожник с включенными прожекторами, установленными на крыше. Из машины вышел крепкий парень в куртке-«аляске» и угодливо открыл заднюю дверцу. Появился мужчина в модном полупальто нараспашку. Парень попытался открыть калитку, но Дружок отпугнул его своим лаем.

Полина торопливо оделась, бросилась к бане, но Кирилла будить не пришлось. Он сам выскочил из бани, едва не сбив ее с ног. Глаза бешеные, рот перекошен.

— Это они! Если хочешь жить, про меня ни слова! — скороговоркой, на ходу сказал он.

Снег расчищен был только до бани, а ему нужно было к озеру. Ему было страшно, он рвался изо всех сил, поэтому двигался достаточно быстро. Но надолго ли его хватит?

Полина пожала плечами, наблюдая за беглецом. На охоте он был, зимой, в снегу по пояс. А где лыжи? Ружье и рюкзак есть, а их нету. Странно.

Полина скорым шагом направилась к воротам. Ночные гости стояли за калиткой, ждали, когда хозяйка дома выйдет к ним. Собачий лай не очень-то смущал их. Полина очень скоро догадалась, почему так было.

Парень в «аляске» держал в руке пистолет с глушителем, который мог пустить в ход в любой момент. Рослый, сильный, прямоугольное лицо, маленькие глаза, приплюснутый нос, массивный подбородок, накачанная шея. Из-за уродливого шрама его правая ноздря была вывернута едва ли не наизнанку.

— Здравствуйте, бабушка! — сказал мужчина в полупальто.

Такой же высокий, но не атлет, черты лица правильные, нос ровный, на подбородке ямочка. На вид лет сорок, вряд ли больше.

Полину возмутило вежливое нахальство гостя. Ей даже захотелось наорать на него, но холодный взгляд, направленный на нее, заморозил всплеск эмоций.

— Какая ж я бабушка? — Она скинула с головы на плечи пуховый платок, который наверняка сильно ее старил.

— Извини, красавица! — сказал мужчина и улыбнулся.

— Ну, не красавица… — Полина смутилась.

— Кирилл у тебя?

— Какой Кирилл?

— Мы зайдем? — Мужчина в пальто выразительно глянул на своего спутника.

Тот кивнул и, не меняясь в лице, навел пистолет на Дружка. С тем же бездушием он запросто мог выстрелить в Полину и в Антошку. Нельзя было пускать в дом этих волков, но еще опасней — не подчиниться им.

— Ну, заходите. — Полина открыла калитку одеревеневшими от страха руками, схватила Дружка за ошейник, затолкала его в будку, закрыла дверцу на засов и приказала псу: — Не высовывайся! — Мужчина в пальто сразу зашел в дом, а парень в «аляске» заглянул в амбар. У Полины не было выбора. В доме спал Антошка, к нему она и пошла на немеющих от волнения ногах.

Незваный гость обошел дом, разбудил Антошку. Ребенок заплакал, но его это ничуть не смутило. Полина взяла сына на руки, прижала к груди.

— Знаешь, кто я? — спросил мужчина.

Полина отрицательно мотнула головой.

— Меня зовут Герман. — Он смотрел ей в глаза так, как будто видел в них открытую книгу.

— Полина, — назвалась она, едва не присев перед ним в реверансе.

— Кирилл про меня рассказывал? — Герман читал ту книгу, которую видел у нее в глазах.

— Нет… А кто такой Кирилл? — спохватилась она.

— Врать нехорошо.

Дверь открылась.

В дом зашел парень в «аляске» и сказал:

— В бане был, к озеру ушел. Следы совсем свежие.

— Давай за ним!

Парень кивнул и вышел из дома.

С Полиной остался только Герман, но легче ей от этого не стало. Зато Антошка успокоился, перестал плакать.

— А говоришь, что ничего не знаешь, — с укором сказал гость.

Он смотрел на Полину в упор, не замечал ее сына. Матери казалось, что Антошка, привыкший быть в центре внимания, был этим возмущен. Может, потому он и не плакал, с удивлением поглядывал на Германа.

— Да, был какой-то мужчина, — сказала Полина.

— Вот!

— В бане у меня спрятался. Я его выгнала.

— Следы совсем свежие.

— Так вот недавно и выгнала.

— О чем вы с ним говорили? — спросил Герман.

— Не говорили мы.

— Не говорили, но ты все знаешь.

Герман смотрел ей в глаза. У Полины было такое ощущение, как будто он держал ее за косу.

— Не знаю я ничего.

— А почему трясешься?

— Страшно. У вас пистолет.

— А ты знаешь, что я могу убить, да?

— Я?.. — Полина встрепенулась. — Не знаю я ничего!

— А если знаешь, то будешь молчать, да?

Она хотела кивнуть, согласиться хранить страшную тайну, но спохватилась, изобразила непонимание.

— Что я знаю?

— Если знаешь, то застрелись, — заявил Герман и отвел взгляд в сторону, как будто косу отпустил.

— Я не знаю, — пробормотала Полина.

Но мужчина ее не слушал. Он стремительно вышел из дома, сел в машину и двинулся в сторону озера.

Полина успокоила сына, уложила его в кроватку, вышла во двор. Герман уехал, а его спутник ушел огородами к озеру, по следу Кирилла. Полина выпустила из будки Дружка, но это ее не успокоило. Парень в «аляске» мог пристрелить собаку. Забор низкий, для людей с серьезными намерениями он не преграда. Если Герман пожелает ее убить, то никто не сможет остановить его. А он захочет это сделать. Ведь Полина знает его страшную тайну.

Герман ее убьет, если она сама не застрелится.

Дядя Леша поднатужился, сжал ладонь, но тщетно. Грецкие орехи не хотели колоться в его руке, оказались слишком крепкими.

— Что-то я не понял! — заявил дядя Леша, поднялся, подошел к двери, вставил орех между косяком и полотном.

Дверь заскрипела, чуть приподнялась в петлях, но затрещал и орех. Дядя Леша азартно крякнул, усилил нажим. Дверь чуть отошла от косяка. Полине казалось, что она вот-вот отвалится. Но нет, орех лопнул раньше. Дерево смяло его, вдавило мелкие осколки в сухую расплющенную мякоть, но дядя Леша рад был и этому.

— А ты говорила! — заявил он и торжествующе глянул на Полину.

Дядя Леша был прав, когда уличил ее в сговоре с орехом. Она действительно болела за него, просто хотела, чтобы победил слабый.

Дядя Леша положил раздавленный орех на ладонь, размешал его пальцем и бросил в корзину. За второй браться не стал. Сел за стол, откинулся на спинку стула и посмотрел на Полину, пытаясь сосредоточиться на своих обязанностях.

— Номера машины запомнила? — спросил он.

Полина мотнула головой. Не подумала она о том, чтобы запомнить номер, не догадалась, прозевала.

— А марка машины?

— Ну, внедорожник. Темно было.

Она рассказала участковому все без утайки, упомянула про Генку Пономаря и Костю Мулевича. Расчет ее был прост. Чем больше людей знает об убийстве Ваньки Жарникова, тем меньше смысла убивать Полину как свидетеля. А дядя Леша не просто человек, он капитан полиции, представитель закона.