Федерико Аксат - Амнезия

Я остановился. Раньше мы с Мэгги доверяли друг другу во всем, но сейчас моя откровенность могла поставить на нашей дружбе крест.

— Но это еще не все. На полу лежала мертвая девушка. А рядом с ней отцовский пистолет.

Мэгги изумленно охнула и обняла колени.

— Погоди, Мэггс, все было не так, как ты подумала, — поспешно продолжил я. — На самом деле девушка мне померещилась. Марк считает, что у меня случилась онирическая галлюцинация. Только ужасно правдоподобная. Вспоминаю — мурашки по коже.

— Ты знал ту девушку?

— Нет, — быстро ответил я, — хотя что-то знакомое в ней было. Что-то совсем неуловимое.

Мэгги легонько покачивалась на качелях.

— Я плохо соображал, — продолжал я. — Зачем-то пошел в лес, чтобы выкинуть бутылку. Наверное, решил, что мне… никто не поверит. Ведь все указывало на то, что я убийца. Труп, пистолет, бутылка эта чертова…

Мэгги смотрела на меня с недоверием, но было в ее глазах и что-то еще, то, чему я никак не мог придумать названия.

Я рассказал о фургоне на заброшенной дороге, о компьютере и камере наблюдения.

— Раньше с тобой ничего такого не случалось?

— Никогда, — проговорил я не слишком уверенно.

— И больше не повторялось?

— Повторилось, к сожалению. Через два дня.

— С одним моим приятелем в Лондоне была похожая история, — произнесла Мэгги, тщательно подбирая слова. — Ему тоже казалось, будто за ним следят. В конце концов он стал принимать таблетки, и все наладилось.

— Хорошо бы и у меня также наладилось.

— Когда ты понял… что у тебя галлюцинации?

— Когда вернулся домой. Труп исчез, и все было как раньше. Потом приехал Марк и успокоил меня.

— Бедный ты мой.

— Это еще не конец. — Я грустно усмехнулся. — Та девушка стала мне сниться, и эти сны очень странные. Как будто она ведет меня через лес на поляну с двумя тополями. Помнишь ее?

Мэгги кивнула.

— Словно хочет мне что-то сказать, — добавил я.

— Ты говорил Марку про сны?

Я понял, на что она намекает.

— Звучит как полное безумие, Мэггс, я знаю.

Мы помолчали. Говорить с Мэгги было удивительно легко. Совсем как раньше. Как будто мы не расставались на долгие годы.

— Я видел тот фургон в Линдон-Хилле, — произнес я с тяжелым вздохом. Чего стесняться, она и так считает меня психом.

Пришлось рассказать и о парне в синем берете, и о пьяном сне на веранде.

— Ты не виноват, Джонни. Если бы я только приехала раньше…

От этих слов на душе у меня потеплело. Я улыбнулся Мэгги, и она улыбнулась в ответ.

— Я никому об этом не рассказывал, — сказал я. — Даже Россу. Только Марку и вот теперь тебе…

Качели слегка поскрипывали.

— Ты точно никогда не видел ту девушку? Я, конечно, не верю в потусторонний мир и прочую мистику, но что, если это сигнал из подсознания?

— Вчера я поругался из-за этого с Марком. Он что-то знает, но пока не хочет говорить.

Мэгги наморщила лоб:

— Знает про девушку или про твои галлюцинации?

— Понятия не имею — он же не говорит! — грубовато ответил я.

— Не похоже на Марка. Он таким не был.

— Я сам удивляюсь. Какие-то странные дела творятся.

Мы еще немного помолчали. Рядом с Мэгги время текло легко и незаметно.

Когда-то качели были нашим любимым местом во всем доме. Мы сидели здесь теплыми ночами, пили пиво и целовались. И не только целовались, если тетя Одри успевала крепко заснуть. То, что превратилось в воспоминания, с появлением Мэгги оживало.

— Не могу поверить, что ты здесь, Мэггс. Думаешь остаться в Карнивал-Фолс?

— Не знаю.

— Ладно, обсудить планы на будущее мы еще успеем. А сейчас позволь, я доскажу свою историю.

— Давай.

— На следующий день я нарисовал девочку в голубом платье. Ты ее видела. Я давно искал нового персонажа, приятеля для Люси, перепробовал разных зверей, но про девочку никогда не думал. А все оказалось до смешного просто. Но когда я закончил рисунок, вдруг стало ясно, что это та самая девушка, которая привиделась мне в гостиной.

— Она была в голубом платье?

— Нет — в этом-то и странность. Но я все равно каким-то образом понял, что это она.

Мэгги крепче сжала руками колени.

— Отвези меня домой, Джонни. Что-то не хочется возвращаться пешком.

Я вымученно улыбнулся.

Blur давно допели все песни, тишину нарушали только шум ветра в кронах деревьев и мерное поскрипывание качелей.

— А что это за машина на фотографии? — спросила Мэгги.

Я пустился было в объяснения, но вдруг замер от страшной мысли. Я в панике схватился за телефон.

Дженни .

Я должен был приехать к Дженни в три!

Три давно миновало. Ты худший отец во вселенной.

Мэгги вздрогнула, испуганная моим резким движением. Я заставил себя взглянуть на часы — и душа вернулась в тело. Еще не было двух.

— Мне нужно к Дженни, — сказал я виновато.

Мэгги подождала, пока я приму душ и переоденусь. Я пообещал уложиться в четверть часа и сдержал слово, ровно через пятнадцать минут спустившись на первый этаж в одной из своих лучших рубашек, которую, что уж скрывать, надел только для того, чтобы произвести впечатление на гостью.

У Мэгги был загадочный вид.

Когда я подошел, она протянула мне свой телефон:

— Это она?

На экране был карандашный портрет девушки с ожерельем.

— Что?… — пробормотал я, похолодев.

— Это из блога, — просто ответила Мэгги.

— Как… — Я не находил слов.

Мэгги управлялась с телефоном с ловкостью, которая мне и не снилась. На странице, которую она отыскала, был тот же самый портрет, только мельче. Подпись под ним гласила:

ТЕБЕ СНИТСЯ ДЕВУШКА В ГОЛУБОМ?

ТЫ НЕ ОДИН ТАКОЙ.

Я отвез Мэгги к родителям. Мы оба умирали от любопытства. История девушки в голубом обрастала новыми загадками. Я не верил во всякую паранормальную чушь, а значит, происходящему надо было найти рациональное объяснение. Мы условились созвониться вечером, когда оба почитаем блог. Я все еще недоумевал, как Мэгги удалось так быстро его разыскать.

По дороге к дому Триши я заставил себя выкинуть мистику из головы и сосредоточиться на Дженни. Я ни за что не взялся бы объяснить природу родительской любви; этого всеобъемлющего и изматывающего счастья не передать никакими словами. Мне пришлось рано повзрослеть; когда родилась Дженни, я пообещал себе стать другим человеком, настоящим отцом с большой буквы. Увы, клятвой я лишь раздразнил своих демонов — с катастрофическими последствиями. Понадобилось немало времени, чтобы понять: куда честнее и проще оставаться самим собой. В сентябре Дженни исполнялось пять, и весь последний год наша дружба крепла день ото дня.

Триша открыла сразу же — я едва успел убрать палец с кнопки звонка. Оглядела меня с головы до ног, как сотрудник аэропорта подозрительного пассажира, и, убедившись, что меня можно впустить в дом, процедила сквозь зубы приветствие. Я заглянул ей за плечо, высматривая Дженни: обычно дочка с разбега бросалась мне на шею, стоило только переступить порог.