Павел Воронин - Триггер. Как далеко ты можешь зайти?

— Я бы не стал тебя беспокоить, но Артем опять в тюрьме.

— Что?

Этого она не ожидала.

— Ну, не в тюрьме, а… как это называется? В изоляторе. Они с Денисом подрались в клубе, чуть не убили какого-то гонщика.

— Подрался в клубе? Ну, это на него похоже.

— Решение о мере пресечения будут принимать через три часа.

— И что? — Она пожала плечами. — Я должна присутствовать? Морально его поддержать?

— Не должна. Но я подумал, что ты должна об этом знать. Может, захочешь поручиться вместе со мной. Дать ему характеристику…

— Хочу, — сказала она. — Но ему эта характеристика сильно не понравится.

— Тебе решать, — сказал Александр Андреевич перед тем, как уйти.

Хотя он и сказал Даше о поручительстве, о характеристике со стороны родных, но сам он знал, что существует лишь один надежный способ спасти сына от тюрьмы. И он готов был применить этот способ. Поэтому он отправился в суд намного раньше назначенного времени…

Когда Артема ввели в комнату ожидания, там уже ждал адвокат.

— Добрый день, меня зовут Рустам, я ваш адвокат, — сообщил он.

— Мой и Дениса?

— Можно и так сказать. Но у вас ситуация посложнее. УДО… Поэтому… Я, конечно, представляю интересы вашего друга, но советую вам заявить, что вы вообще непричастны к этому инциденту.

— Свалить все на Дэна? Отличный план.

— Боюсь, в вашей ситуации он единственный, — сказал Рустам и встал. — С вами до начала заседания еще кое-кто хотел поговорить.

Он вышел, и в комнату вошла Даша. Артем радостно улыбнулся, поднял в знак приветствия закованные в наручники руки. Даша села за стол напротив него.

— Значит, все-таки не совсем безразличен, раз пришла, — заметил Артем.

— Сколько там до начала процесса осталось? — спросила она. — Минут пять? Хочешь и их потратить на манипуляции?

— Просто рад, что ты здесь. Можешь говорить, что хочешь. Но я-то знаю: ты пришла, потому что тебе не все равно, что со мной будет.

— Я пришла, потому что меня попросили помочь, — поправила Даша. — Но, честно говоря, не уверена, что тебе это нужно. Давай договоримся: что бы там ни случилось, между нами ничего не изменится. Мы — чужие люди. И так и должно быть.

— Мы же оба знаем, что ты что-то чувствуешь, — возразил Артем. — Да, я не самый идеальный кандидат, чтобы спокойно встретить старость. Но идеальных и не бывает. Мы должны быть вместе.

— Вот как? Я тут в коридоре встретила одну женщину… ее лицо показалось мне знакомым… по фотографии…

Даша повернулась в сторону коридора и громко позвала:

— Лера!

И в комнату вошла Лера.

— А с ней как? — спросила Даша. — Тоже к себе заберем?

Но Артем если и смутился, то самую малость. Сказал:

— Это не самое подходящее место для таких разговоров, но потом…

— Нет, не потом, — настаивала Даша. — Здесь и сейчас. Скажи.

— Ты мне выбрать предлагаешь?

— У тебя нет выбора, Стрелецкий, — сказала она. — Я не знаю, но очень сильно подозреваю, что все, что здесь происходит — это очередная провокация. С тебя станется снова сесть в тюрьму, только чтобы я обратила на тебя внимание. Или чтобы заявила судье, что у тебя есть ребенок.

— Такой идеи не было, — сообщил Артем. — Но ход твоих мыслей прекрасен.

— Но на этот раз я не поведусь, — заявила Даша. — Хватит уже мозги полоскать — и мне, и ей. Хочешь разобраться, кто что чувствует? Отлично. Вот мы здесь обе. Давай! Объясни четко и внятно: чего ты хочешь?

Но Артем молчал. И тогда Даша заключила:

— Может, ты и разбираешься в людях. Но про себя ни черта не понимаешь.

Когда она вышла, Лера шагнула к Артему, спросила:

— А почему ты не сказал, что хочешь быть со мной?

…Пока Артем беседовал со своими женщинами, его отец делал шаги, которые должны были решить исход дела. Явившись в суд вместе с Матвеем, он прошел по коридорам. И возле одного из залов заседаний Матвей кивнул на сидящую на скамье женщину:

— Вот она…

Это была жена пострадавшего в драке гонщика. Александр Андреевич шепнул Матвею: «Побудь неподалеку», — а сам шагнул к женщине.

— Прошу прощения, — сказал он. — Меня зовут Александр. Насколько я понимаю, вы — тоже жертва этого инцидента?

— Я? Да, я свидетельница, — сказала женщина. — Жена потерпевшего. А вы адвокат?

Она не случайно так спросила. Александр Андреевич, в своем строгом костюме, с галстуком, безукоризненно выбритый, и в самом деле был похож на преуспевающего адвоката.

— Нет, я отец одного из обвиняемых, — со вздохом признался он.

Жена потерпевшего тут же отстранилась.

— А мне угрожать не надо! — заявила она. — Я могу и на вас заявление написать.

— Я и не думал угрожать! — заверил Александр Андреевич. — Я прекрасно вас понимаю и полностью разделяю ваше горе.

— Да что вы?

— Поверьте, я-то знаю своего сына, — вздохнул он и сел рядом с ней на скамью. — И верю, что он вполне мог напасть на человека. Даже если тот ничего плохого ему не сделал.

Женщина внимательно слушала, и Александр Андреевич продолжал:

— Мы все пытаемся воспитывать своих детей в меру сил. Но не всем это удается. Артем — это моя боль. Моя ошибка, за которую мне всю жизнь приходится каяться, вы понимаете?

— Правильно! — поддержала женщина. — Такого гада воспитали…

— Он неплохой парень, по сути, — вел свою речь дальше психолог Стрелецкий. — Если бы не эти его друзья… Но мы-то с вами адекватные люди! Мы можем иначе решить проблему…

— Ну, наверное… — согласилась женщина.

Александр Андреевич удовлетворенно вздохнул. Главное было сделано. Теперь оставалось договориться о сумме…

И вот началось заседание. Гособвинитель, как и предполагалось, потребовал применить к подсудимым меру пресечения в виде ареста. Но надо было выслушать мнение защиты. Адвокат Рустам поднялся и заявил, что у него имеется ходатайство от супруги потерпевшего. Она просит снять обвинения с обоих подзащитных, ввиду полного отсутствия претензий как со стороны потерпевшего, так и со стороны заведения. После недолгого обмена мнениями с обвинением судья ходатайство удовлетворила. И уже спустя полчаса Артем и Денис ехали вместе в машине Александра Андреевича.

— Сколько ты ей дал? — спросил сын.

— Двести тысяч, — ответил отец. — И полное понимание неизбежности твоего наказания.

— Обещал меня выпороть?

— А есть возражения?

— Нет. Никаких. Деньги постараюсь отдать в конце месяца.

— У тебя уже не тот возраст, чтобы выслушивать нотации, — заметил Александр Андреевич. — Но я все-таки буду очень благодарен, если ты в дальнейшем обойдешься без судимостей.

— Я учту твое мнение, пап, — обещал Артем и попросил: — Можешь здесь остановить?

— Здесь?

— Да. Это же Павловская слобода? У меня тут одно дело.