Хелен Чандлер - Мера ее вины

Имоджин Паскал положила ручку, закрыла папку и тепло улыбнулась судье.

— Больше вопросов у обвинения нет, — объявила она. — Я прошу вызвать в суд психиатра стороны обвинения профессора Ворта. Учитывая то, что обвиняемая утаила некоторые детали, необходимо, чтобы присяжные услышали мнение и оценку новой информации от эксперта. Я боюсь, что профессора будет невозможно вызвать на завтра, поэтому прошу приостановить заседания на один день. Профессор будет в суде послезавтра.

— Вполне резонная просьба. Объявляется отсрочка на один день. Пусть профессор Ворт приезжает в суд послезавтра к десяти утра. После этого прокурор и адвокат проведут свои заключительные выступления, — объявила судья Дауни. — Присяжные могут покинуть зал суда.

Мария жалела, что не сдержалась и произнесла свою последнюю тираду. Она смотрела, как присяжные удалялись, покачивая головами и перешептываясь, и думала о том, что подарила обвинителю сразу несколько очков. С другой стороны, эту ситуацию можно воспринимать как проявление естественного права или универсальной справедливости. Она должна заплатить за то, что совершила. До сегодняшнего дня в глубине души Мария надеялась на то, что ей вынесут не самый суровый приговор.

Когда Лотти проснулась, перед ее глазами все еще стояли бедра Марии Блоксхэм. Спросонья показалось, что ее собственное тело испещрено такими же шрамами, как и у ответчицы. Она провела ладонью по гладкой коже своих бедер, успокоилась и приподнялась на кровати. Рядом с ней Зэйн закрывал на молнию свою сумку.

— Всё в порядке? — спросил он, засовывая бумажник в карман пиджака.

— Кошмары снились, — она вздохнула и потерла глаза. — Что же ты меня не разбудил? Я бы приготовила тебе завтрак.

— Не переживай, я по пути где-нибудь остановлюсь и поем. Хорошо, что тебе дали выходной. Работа присяжной, оказывается, не такая уж и простая, — сказал он с улыбкой.

— Ты даже не представляешь себе! — ответила Лотти. — Когда вернешься?

— Завтра вечером. Если что, звони на мобильник. Ну, всё, мне пора.

Зэйн ушел, не поцеловав ее на прощанье, и Лотти даже была этому рада. В последнее время ей было неприятно, когда он к ней прикасался. Она разрывалась между чувством вины и страстью, которую испытывала к Кэмерону, и между непреодолимым желанием сбежать от семейной рутины. Ночь и день без Зэйна были ей очень нужны для того, чтобы подумать и решить, чего она действительно хочет.

— Мам, а если папа уехал, могу я на завтрак съесть шоколад? — попросил появившийся в дверном проеме Дэниел.

Лотти раскрыла объятия, и ребенок подбежал к ней.

— Ну, хорошо, — произнесла она, обняв сына и взъерошив его волосы, — думаю, что кусочек шоколада можно, если ты обещаешь съесть тарелку свежих фруктов. Как тебе такое предложение? — Сын улыбнулся и побежал на кухню. — Только быстро! Нам надо через час быть у няни, — крикнула она ему вслед.

Не очень хорошо, подумала Лотти, везти его к няне, когда сама она осталась дома, но отменить ее просто не получилось. За этот день все равно придется заплатить, и, если уж совсем честно, Лотти очень хотела посвятить выходной себе. Это было такое редкое удовольствие… Она не запланировала ничего особенного: хотела принять горячую ванну, посмотреть кино, валяясь в постели… И не делать никакой работы по дому. Вообще.

К тому времени, когда она оставила хныкающего Дэниела у няни, пришло сообщение от Кэмерона. Тот жаловался, что у него болит живот, но Лотти подозревала, что на самом деле он писал, надеясь на встречу, так как знал, что сегодня она дома. «Нет, — подумала она, — только не сегодня». Она будет непреклонной. Ей надо побыть наедине.

Какое-то время Лотти размышляла, стоит ли стирать его сообщение и отключать мобильник, но вскоре отбросила эту идею. Она знала, что от него все равно так просто не отделаться, и к тому же ей, конечно, было приятно его внимание. Так замечательно снова чувствовать себя восемнадцатилетней и свободной, даже если реальность немного сложнее… Ей просто нужно быть с ним чуть тверже и не поддаваться. Зэйн уехал, Дэнни у няни, и ей хотелось тишины и покоя.

— Привет, — радостным голосом ответил Кэмерон на ее звонок, — не ожидал услышать твой голос и очень рад. Как ты?

— Средне. А ты?

— Все пытаюсь выбросить из головы то, что видел вчера, но как-то безуспешно. Хотел поболтать с тобой на эту тему. Ты можешь выехать в город и повидаться со мной? Пойдем куда-нибудь, где нас не увидят глаза Табиты и компании?

Лотти посмотрела на часы.

— Мне кажется, что это не самая лучшая идея. Зэйн уехал, будет завтра. В пять я должна забирать Дэниела. И потом, мне кажется, что нам не стоит рисковать и встречаться в городе. Табита, как в сказке, «высоко сидит, далеко глядит».

— Это точно, — заметил Кэм. — Но мне все равно очень хочется поговорить.

— Мы уже говорим, — Лотти рассмеялась.

— Понимаю, но я хотел лично, а не по телефону. Вчера… я даже не знаю, как все это описать.

— Я понимаю, — тихо ответила Лотти. — Мне тоже сложно все это понять. Было больно даже слушать, а уж ее бедра…

— Не будем об этом. — Он вздохнул. — Я весь вечер только о них и думал. Пожалуйста, Лотти, ты мне нужна. Если Зэйн уехал, давай встретимся где-нибудь поблизости от твоего дома…

— Тогда есть шанс столкнуться с теми, кого я здесь знаю. Кэм, серьезно, я не думаю, что это лучший вариант. — Но ей тем не менее очень хотелось поговорить. Судебные дела не выходили из головы, и Лотти знала, что горячими ваннами и просмотром телевизора она не сможет себя отвлечь.

— Послушай, а давай я приеду к тебе с едой? По крайней мере, так мы не будем рисковать, что встречаемся на людях. Я даже могу припарковаться подальше от твоего дома. Что скажешь? Давай через час? — спросил Кэмерон. Лотти услышала, как он взял в руку звякнувшие ключи.

— Не знаю, — протянула она, — немного странное предложение…

— Я позвал бы тебя к себе, но мне понадобится неделя, чтобы здесь убраться. Я что-то не очень сильно напрягался на эту тему с тех пор, как… ну ты сама знаешь.

Лотти вздрогнула от мысли о его квартире, которую Кэмерон раньше делил со своей девушкой и в которой теперь жил один. Представила себе пустоту, остающуюся после ухода любимого человека…

— Хорошо, — согласилась Лотти, — подъезжай. Наши соседи на работе, но ты все равно поставь машину где-нибудь подальше. Увидимся через час.

Удивительно, как один час может показаться таким длинным и одновременно таким коротким. Она каждые пять минут посматривала на часы, три раза успела переодеться, несколько раз переделывала прическу, накрасилась, а потом сняла макияж. И все это время мысленно повторяла себе, что между ними ничего не может произойти. Или, скорее, что ничего между ними не должно произойти. Говорила себе, что не сможет изменить мужу и позволить Кэмерону лишнее в доме, в котором живет со своей семьей. Она просто хотела поговорить по поводу судебного процесса. И это действительно было так. К черту Табиту и ее идиотские правила. Вчера присяжные, пораженные увиденным, погрузились в собственные мысли и тихо попрощались друг с другом. Даже Кэмерон вел себя сдержанно и незаметно, а Джек, как показалось Лотти, был готов расплакаться. Вчера, чтобы меньше думать о суде, она сконцентрировалась на своих семейных делах: забрала Дэниела и занималась им. Сейчас, когда Лотти была свободна, она не могла отогнать от себя мысли о судебном разбирательстве. Даже хорошо, что судья дала присяжным выходной. Лотти не была уверена в том, что сегодня она смогла бы вернуться в судебный зал.