Лорет Уайт - Девушка в темной реке [litres]

Они погружались в стылые глубины Наамиш. Изо рта и носа Энджи вырывались белые пузырьки, темно-рыжие волосы водяными змеями окружили голову. Она вцепилась, не отпуская, в Аннелизу, казавшуюся колеблющейся черной тенью в просторном дождевике Хольгерсена. Остальное в толще воды было мутно-зеленым.

Идя на дно, Энджи словно воочию увидела открытые глаза Акселя и две стрелы, торчащие из его груди. Она увидела неподвижное тело Хольгерсена под холодным ноябрьским небом и стрелу с бело-желтым оперением, прошившую бледную жилистую шею. Она увидела улыбку Мэддокса и вспомнила выражение лица Джинни при виде платья. Она вспомнила пальцы матери, нежно тронувшие ее снимок в свадебном наряде. Она почувствовала крепкие объятия отца и услышала прекрасное сопрано, выводившее: « Ave Maria, vergin del ciel, sovrana di grazie e madre pia… »

Энджи пересилила себя. Она не имеет права умереть. Она спасет эту девушку в память Хольгерсена. Она отвезет Аннелизу домой. Она выйдет замуж за Мэддокса и устроит незабываемую свадьбу!.. Энджи с трудом удерживала Аннелизу, потому что девушка вдруг начала дико биться под водой в поисках воздуха, стараясь вырваться из коварного течения, подхватившего их и увлекавшего к водопаду.

«Держи, держи, держи ее…» – твердила Энджи, как мантру. Легкие горели огнем, готовые взорваться. Подошвы сапог коснулись каменистого дна, и Энджи, чуть присев, оттолкнулась и бешено забила ногами, стараясь вырваться на поверхность. Грести она могла только правой рукой – левая удерживала тонкое запястье Аннелизы.

Течение крутило их, бросая из стороны в сторону с дьявольской скоростью, не давая всплыть. Чувствуя, как темнеет в глазах, Энджи, обезумев от боли в груди, рванулась – и ее голова выскочила над водой. Хватая ртом воздух, Паллорино, молотя ногами, выдернула на поверхность и девушку.

Голова Аннелизы с прилипшими к лицу волосами показалась над водой. Захлебываясь и отплевываясь, девушка судорожно задышала. Деревья на берегу проносились мимо удивительно быстро – река неудержимо стремилась к водопаду.

Вокруг крутились мелкие обломки и пена. Аннелиза отчаянно вырывалась, барахтаясь и ускользая. Вода была невероятно холодной – Энджи уже не чувствовала рук.

Они налетели на торчащий из воды скользкий валун, их повело в сторону и затянуло в бурлящую стремнину. Энджи плечом врезалась в другой камень, потом сильно приложилась головой. Оглушенная, она моргала, силясь вернуть себе четкость зрения, а сама бешено работала ногами, чтобы не уйти под воду и как-то свернуть к берегу. Вдруг их вынесло на обманчиво гладкое место с очень быстрым придонным течением. Энджи чуть отдышалась, держа голову над водой, и подтянула Аннелизу ближе. Но руки отказывались служить – пальцы уже ничего не держали, Энджи их не контролировала. В голове стоял туман. Вдруг ей стало жарко, нестерпимо жарко. Паллорино догадалась, что с ней происходит: так проявляется гипотермия.

Сосуды сокращаются, уменьшая приток крови к коже, препятствуя переохлаждению. Вся кровь приливает к внутренним органам. В таких случаях замерзающие в снегу люди начинают срывать с себя одежду, и когда спасатели находят тело, жертва, как ни странно, оказывается полуголой.

На Энджи наваливалась страшная усталость и необоримая сонливость. Аннелиза обмякла, видимо потеряв сознание – волосы и широкая куртка плавали вокруг нее на воде. Энджи чувствовала, как течение вырывает девушку из непослушных пальцев и тащит к водопаду. Энджи попыталась поднять свободную руку и начать грести, старалась двигать ногами, но Наамиш подхватила ее в холодные объятия, закачала и мягко повлекла на дно.

– Энджи! Энджи!!

Паллорино почувствовала, как ее рывком приподняли почти со дна и потянули вверх. Нечто сильное выкрутило ее из цепкой хватки течения и отобрало у ледяной пасти Наамиш. Чья-то рука повыше локтя. Еще руки. Веревка под мышками, поперек груди. Какие-то рывки. Проломив сравнительно гладкую поверхность реки, Энджи попыталась вздохнуть, но подавилась водой. Еще одна рука. Ее приподняли выше и прижали к чему-то твердому. А, ее переваливают через борт лодки… Она втянула воздух, закашлялась, и ее вырвало пеной и желчью. Волосы прилипли к щекам, и вода затекала в глаза. Энджи заморгала, пытаясь что-то разглядеть, – и увидела лицо. Бледное, обрамленное густыми черными волосами. Огромные глаза, наполненные тревогой. Светло-зеленые, как Наамиш в погожий день. Почти как весенняя листва под солнцем.

– Энджи, вы меня слышите? Энджи!

Клэр. Это Клэр. Оранжевый спасательный жилет под подбородком. Черные волосы мокры, вода стекает по гладкому белому лицу. Позади маячит второй силуэт, тоже в оранжевом спасательном жилете. Энджи сообразила, что лежит в одной из моторок лоджа. Видимо, Клэр прыгнула за ней в воду, обвязала тросом и вытянула в лодку. Энджи услышала рокот мотора и почувствовала, как приподнялся нос лодки. Движение.

Аннелиза?!

– Где… Где А… Анне… – Она едва успела повернуть голову набок – вырвало водой и пеной. Клэр закутала ее в спасательное одеяло.

– Мы ее вытащили, Энджи, другую женщину. Как ее зовут, откуда она?

– Она… жи… ва? – Голос замер в горле. Сознание меркло.

Мужчина что-то прокричал, перекрикивая шум мотора, Энджи заморгала, стараясь различить, кто это сидит позади Клэр на руле.

Наконец ей удалось разглядеть его лицо.

И Энджи стало страшно.

Джейкоби.

Моторка летела к берегу. Там, перед целой армией деревьев, устремивших к тучам остроконечные вершины, будто копья, стоял еще один человек в черном, с винтовкой в руках.

– К… Клэр, – в отчаянии прошептала Энджи, слыша, как почти ничего не выходит, несмотря на все усилия. – Где… твой… отец?

– Тс-с-с, – сказала девушка, – не разговаривайте. Мы все сделаем, не волнуйтесь ни о чем.

Глаза Джейкоби следили за ней, как черные блестящие глаза орла, кружащего в вышине. Описывающего медленные круги, высматривающего добычу, выжидающего удобного момента камнем упасть вниз, выхватить из реки мертвую рыбу и разодрать ее кривыми когтями. Лежа в лодке, Энджи снизу вверх смотрела в глаза-бусинки полицейского Джейкоби, пока не провалилась в черноту.

Вторник, 27 ноября

Энджи медленно приходила в себя – заторможенная, не понимающая, что с ней случилось. С трудом открыв глаза, она повернула голову, и квадратик серого света ослепительной вспышкой отпечатался на сетчатке. Болезненно зажмурившись, она полежала неподвижно, прислушиваясь и силясь сообразить, где она.

В воздухе чувствовался специфический знакомый запах. Больница? Глаза распахнулись сами собой, сердце застучало, но свет кольнул будто острой спицей, достав до самого затылка. Паллорино снова закрыла глаза, тяжело дыша. Чья-то рука накрыла ее руку. Большая. Теплая. Такая большая, теплая и знакомая, что сразу стало легче дышать.