Мэри Кларк - Я пойду одна

— Наверное, ты прав. Верно говоришь, если мы встретимся попозже, мне не придется слишком рано закрывать Мэтью в чулане.

— Вот именно. — Он добавил в голос тепла и заботы. — Знаешь, Глория, ты просто великолепная актриса. Все это время ты не только выглядела как Зан, но и двигалась точно как она. Я рассмотрел те фотографии, что сделал турист. Это сверхъестественно. Говорю тебе, копы абсолютно уверены в том, что на снимках — Зан!

— Да… спасибо. — Она отключила телефон.

«Зря я всю ночь мучился, — подумал он. — Глория не хочет идти в полицию».

Он снова взял газету с фотографией Зан крупным планом и сказал вслух:

— Просто дождаться не могу, когда наконец увижу твое лицо с другим выражением… после того как агентша по недвижимости и ее покупатель найдут Бриттани и Мэтью и ты узнаешь об этом!

Он довольно громко сказал и о созревшем у него окончательном решении. Это будет стоить ему денег, но такой расход он позволит себе охотно.

Дело в том, что он просто не мог своими руками убить ребенка.

Лишь ближе к полудню Уэлли Джонсон добрался до своего рабочего стола после встречи с приятельницами Бриттани Ла Монти. Сев на стул, он откинулся на спинку.

Не обращая ни малейшего внимания на телефонные звонки и шум голосов в большом помещении, детектив внимательно всмотрелся в фотографию Бриттани и подумал:

«А ведь она чем-то напоминает ту женщину, Морланд».

Анджела Энтон говорила, что Ла Монти — талантливый художник-гример. Джонсон приложил фотографию к первой странице «Пост», где красовалось изображение Александры Морланд, выходившей из здания суда и кричавшей: «На снимках не я!..» Заголовок гласил: «Не я!» — кричит Зан».

Вдруг это действительно так?

Уэлли закрыл глаза. С одной стороны, с другой стороны… Жива ли до сих пор Бриттани Ла Монти, или Бартли Лонг сумел осуществить свою угрозу? О ней ничего не известно уже почти два года, а та открытка могла быть простой фальшивкой.

Записи телефонного звонка было вполне достаточно для того, чтобы вызвать Лонга на допрос. Но если предположить…

Уэлли Джонсон не додумал эту мысль до конца. Вместо того он схватился за сотовый телефон и позвонил Билли Коллинзу.

— Это Уэлли Джонсон, Билли. Ты на месте?

— Скоро буду. Мне пришлось заглянуть к дантисту. Минут через двадцать буду на месте.

— Я к тебе зайду. Хочу показать кое-что.

— Конечно, — ответил Билли, слегка удивленный.

Накануне вечером, после визита Зан Морланд в суд, Билли отправился прямиком на спектакль университетского театра в кампусе на Роуз-хилл, в Бронксе. Его сын, старшекурсник, играл там одну из главных ролей. Билли и Эйлин услышали о том, что кто-то стрелял в отца Эйдена О'Брайена, на обратном пути в Форест-хиллз, по радио в машине.

— Жаль, что дело достанется не нам, но это на территории другого участка, — искренне сказал тогда Билли своей жене. — Стрелять в монаха, которому семьдесят восемь лет, да еще в тот момент, когда он предлагает людям прощение… хуже этого уже ничего не придумать. Я же только сегодня разговаривал с этим отцом О'Брайеном насчет дела Морланд. Самое любопытное здесь то, что священника предупреждали об этом типе! Альвира Михан, подруга Зан Морланд, я тебе о ней рассказывал, заметила, что кто-то следил за отцом Эйденом вечером в понедельник. Она даже не поленилась просмотреть записи камер наблюдения, но преступника нельзя было разглядеть как следует.

Всю эту ночь Билли почти не спал и чувствовал себя так, словно лично предал отца О'Брайена.

«Но мы ведь действительно просматривали все те записи, — думал он. — Там была видна только куча черных волос, толку-то!.. Это мог оказаться кто угодно».

Утром Коллинз первым делом позвонил в госпиталь, где перед палатой интенсивной терапии был уже установлен полицейский пост.

— Отец Эйден держится, Билли! — услышал он утешающий ответ на свой вопрос.

В участке его уже ожидала Дженнифер Дин вместе с Дэвидом Фелдманом, одним из детективов, занимавшихся нападением на отца О'Брайена.

Дженнифер внешне выглядела вполне спокойной, но Билли знал ее достаточно хорошо, чтобы сразу почувствовать напряжение.

— Ты только послушай, что Дэйв нам принес! — начала она. — Это просто бомба!

Фелдман не стал тратить время на предисловия:

— Билли, как только медики повезли монаха в госпиталь, мы стали просматривать записи камер. — Вокруг глаз Дэвида Фелдмана залегли морщинки, говорившие о том, что по натуре этот человек улыбчив, но сейчас выражение его лица было мрачным. — У нас имелось описание того мерзавца, сделанное людьми, которые находились во внутреннем дворе и обратили на него внимание, услышав три странных звука, похожих на хлопки. Они видели мужчину ростом в шесть футов или чуть выше, с густой черной шевелюрой, в плаще военного покроя с поднятым воротником и в темных очках. Этот человек выбежал из исповедальни. Нетрудно было найти его на записи камер наблюдения. Мы видели, как он входил в церковь и покидал ее. Думаю, что эти волосы — просто парик. Нигде нет отчетливой картинки его лица.

— Кто-нибудь видел, в какую сторону он направился? — резко спросил Билли.

— Одна женщина видела мужчину, бежавшего в сторону Восьмой авеню. Это мог быть наш парень или же кто-то другой.

— Ладно…

Билли отлично знал, что Дэвид Фелдман мало говорит, но много делает, тщательно, шаг за шагом ведет расследование.

— Этим утром пришел церковный работник Нейл Хант. Он вчера был на собрании анонимных алкоголиков, потом отправился домой, сразу лег спать и ничего не знал о стрельбе до самого утра. Но обрати внимание вот на что. — Фелдман придвинул стул поближе к столу Билли и наклонился вперед. — Хант когда-то был копом. Его выгнали, дважды застукав на дежурстве пьяным. То есть пару раз предупредили, а на третий уволили.

— Билли, погоди-ка, но ведь это не все, — вмешалась Дженнифер, в голосе которой послышалось едва скрытое изумление. — Вспомни, Альвира Михан говорила нам, что была в церкви вечером в понедельник. Ей не понравилось, как некий мужчина, якобы молившийся, вдруг вскочил, стоило отцу О'Брайену выйти из исповедальни. Это ее настолько встревожило, что она потом вернулась и просмотрела записи камер…

Фелдман, недовольный тем, что его перебили, бросил на Дин сердитый взгляд и сказал:

— Мы взяли все записи за вечер понедельника, Билли. Да, это тот же самый тип, который попался под объективы вчера, прошел через внутренний двор перед нижней церковью и появился несколько минут спустя. Он и стрелял в священника. Тут не ошибешься. Густые черные волосы, большие темные очки, тот же самый плащ. Францисканец понятия не имеет, кто это может быть. Но, Билли, я не об этом. Мы ведь твердо решили, что Зан Морланд тоже была в церкви вечером в понедельник. Она ушла до того, как там появилась Альвира, но человек с черными волосами мог прийти и следом за ней. Он не покидал церкви до тех пор, пока не увидел, как выглядит отец Эйден.