Мэри Кларк - Я пойду одна

— Но Морланд могла зайти туда помолиться, или ты думаешь, что она связана с нашим стрелком? — резко произнес Билли. — Зан ходила на исповедь и преступник забеспокоился?

— Думаю, такое может быть, — ответил Фелдман. — Билли, это не все. Я уже сказал, что Нейл Хант, тот работник, который прокручивал нам записи, когда-то был копом.

— Вчера это делал кто-то другой, — снова перебила его Дженнифер Дин.

— Он утверждает, что у него фотографическая память, хвастает, что это даже записано в его характеристике, составленной во время работы в полицейском департаменте, — продолжил Фелдман. — Хант клянется, что вечером в понедельник, сразу после того, как Морланд вышла из церкви, он отправился домой. Это в квартале оттуда. Некая женщина, точь-в-точь похожая на Морланд, проскочила по тротуару перед ним и поймала такси. Нейл сказал, что принял бы ее за ту же самую особу, если бы не другая одежда — свободные брюки и жакет. Та женщина в церкви была в платье.

Билли Коллинз и Дженнифер Дин добрую минуту смотрели друг на друга и думали одно и то же. Возможно ли, что Александра Морланд говорила им чистую правду? Неужели действительно существует женщина, похожая на нее как две капли воды? Или этот бывший коп пытается ухватиться за возможность продемонстрировать себя и сочиняет историю, которую никто не мог бы ни подтвердить, ни опровергнуть?

— Интересно, прочитал ли наш бывший коллега утренние газеты, не ищет ли он возможности срубить денег за интервью? — предположил Билли, хотя интуиция уже твердила ему, что дело совсем не в этом. — Дэйв, давай-ка доставим этого Нейла Ханта сюда и посмотрим, будет ли он держаться за свою версию.

Тут зазвонил сотовый телефон Билли Коллинза. Погруженный в мысли, он машинально нажал на кнопку и рявкнул свое имя.

Звонила Альвира Михан. Детектив без труда услышал в ее голосе победоносную нотку.

— Я хотела спросить, можно ли мне прийти к вам прямо сейчас, — сказала она. — У меня есть кое-что чрезвычайно интересное!

— Я на месте, миссис Михан, и буду рад вас видеть.

Он поднял голову.

Между неровно стоящими столами к нему стремительно пробирался детектив Уэлли Джонсон.

Субботним утром Кевин Уилсон провел в своем спортивном уголке больше часа. Занимаясь, он переключал пультом каналы телевизора, пытаясь найти какой-нибудь выпуск новостей, где показали бы, как Зан выходит из здания суда. Ее вырвавшийся из глубины души крик: «Не я!..» — ударил его как нож.

Хмурясь, он послушал какого-то психиатра, сравнивавшего фотографии, на которых Зан примчалась в Центральный парк после получения известия о пропаже Мэтью, вынимала мальчика из коляски и уносила прочь.

— Просто невозможно предположить, что эта женщина — кто-то другой, а не мать, похищающая своего сына, — бубнил психиатр. — Вы присмотритесь к этим снимкам. Разве кто-то мог вот так легко найти абсолютно такое же платье, успеть переодеться и похитить ребенка?

Кевин решил, что должен сегодня увидеть Зан. Она говорила, что живет в Баттери-Парке, то есть всего в пятнадцати минутах ходьбы от него, и дала ему номер своего сотового телефона. Скрестив на удачу пальцы, Кевин набрал ее номер.

Гудок прозвучал пять раз, потом ответил ее голос:

— Привет, это Зан Морланд. Пожалуйста, оставьте ваш номер, я вам перезвоню.

— Зан, это Кевин. Мне неприятно вас беспокоить, но действительно нужно повидаться. Мы наняли рабочих, они у нас с понедельника, но тут есть несколько моментов, которые мне просто необходимо обсудить с вами. — Он тут же поспешно добавил: — Ничего особенного, просто вопрос выбора.

Кевин принял душ, надел свои любимые джинсы, спортивную рубашку и джемпер. Он не был голоден, но съел немного хлопьев, выпил кофе, потом уселся к маленькому столу перед окном, выходящим на Гудзон, и просмотрел газетную статью, в которой говорилось об обвинениях, выдвинутых против Зан. Похищение ребенка, помеха осуществлению родительских прав, обман представителей закона, то есть полицейских.

Ей было велено сдать паспорт и не покидать страну.

Кевин попытался представить, как сам чувствовал бы себя, стоя перед судьей и выслушивая все эти обвинения. Однажды он был присяжным заседателем в деле о непредумышленном убийстве и имел возможность понаблюдать за перепуганным подсудимым, двадцатилетним парнем, который сел за руль, находясь под дозой, сбил двух человек, скончавшихся позже, и получил за это двадцать лет тюрьмы.

Парень тогда твердил, что ему подсыпали какую-то дрянь в содовую. Кевин до сих пор гадал, возможно ли было такое, или же преступник заранее имел в запасе объяснение на случай ареста.

«На фотографиях — не я!»

«Почему я ей верю, несмотря на все эти странные доказательства? — спрашивал себя Кевин. — Но я знаю, просто знаю, что она говорит правду!»

Зазвонил сотовый. Это была его мать.

— Кевин, ты видел в газетах сообщение об аресте этой Морланд?

«Ты ведь и сама прекрасно знаешь, что видел, мамуля», — подумал Уилсон.

— Кевин, ты что, после всего этого все равно намереваешься дать ей работу?

— Мама, я понимаю, что это звучит безумно, но верю, что Зан — жертва, а не преступница. Иногда ведь так бывает. Ты просто что-то знаешь о ком-то, и сейчас как раз такой случай.

Они немного помолчали, потом Кэтрин Уилсон сказала:

— Кевин, у тебя всегда было самое доброе на свете сердце. Но не все люди заслуживают твоей доброты. Подумай об этом. Пока, дорогой!

Она отключилась.

Кевин чуть-чуть поразмыслил над словами матери, снова набрал номер Зан и отключил телефон, как только автоответчик заговорил ее голосом.

Было уже почти половина второго.

«Да ты и не собираешься мне перезванивать, — подумал Уилсон, встал, сунул тарелки в посудомоечную машину и решил прогуляться. — Дойду-ка я до Баттери-Парка, прямо до квартиры Зан и постучусь в дверь. Нетрудно ведь догадаться, что этот заказ сейчас для нее важнее, чем когда бы то ни было. Ведь счета Морланд опустошены…»

Он уже открыл шкаф, где висела его кожаная куртка, когда телефон опять зазвонил. «Только бы это не была Луиза с истерическими рассуждениями об аресте Зан, — испуганно подумал Кевин. — Если это она, я ее уволю!»

Он почти рявкнул в трубку:

— Да?

Это оказалась Зан.

— Кевин, извините. Я забыла сотовый в кармане жакета вчера вечером, а звонок был отключен. Хотите встретиться на Карлтон-плейс?

— Нет, я уже просто одурел от работы за эту неделю. Я как раз собирался пройтись немного. До вас мне пятнадцать минут ходу. Могу я прийти к вам для разговора?

Последовала неуверенная пауза, потом Зан сказала:

— Да, конечно, если вам так удобнее. Я буду дома.

— Ну же, Мэтти, съешь сосиску! — уговаривала Глория. — Я специально ездила за ней в магазин!