Мо Хайдер - Токио

«О боже, — подумала я, перелезая через стол в коридор, — что она с тобой сделала? Не то же ли, что с Бизоном? Он умер. Бизон умер из-за того, что она сделала». Ставни были открыты, в саду по-прежнему валил снег. Большие серые хлопья, величиною с кулак, кружили и слипались друг с другом, тени от них скользили по полу. На дереве мотался полиэтиленовый мешок, отбрасывал на стену длинную тень, похожую на фонарь. Я не помнила, чтобы в доме когда-нибудь было так холодно. Казалось, воздух смерзся в куски. В кухне я набрала охапку тряпок, а в ванной — полотенца. Неуклюже перелезла через стол.

— Положи их возле шкафа. Я сказал: не смотри на меня!

— А я сказала: не кричи. — Я снова выбралась в коридор, подтащила чемодан к двери, подняла его на стол и столкнула на пол. Потом нашла на крючке его сумку — она висела под пальто. Пока раздвигала в стороны пальто и жакеты, прислушивалась — не едут ли по переулку машины. Мне все время представлялась медсестра. А вдруг она стоит возле дома, смотрит на окна и думает, как бы ей…

Я вдруг остановилась.

Сумка Джейсона.

Я замерла, глядя на нее. Под моим пальто вздымались и опадали ребра. В голову пришла странная мысль. В доме было тихо, лишь потрескивали от холода доски пола да слышалась приглушенная возня Джейсона в шкафу. В тот вечер, выходя с вечеринки Фуйюки, он нес на плече эту сумку. Словно в трансе, я смотрела на уходящий в темноту длинный коридор, развернулась на деревянных ногах и уставилась на дверь в его комнату. «Джейсон? — подумала я, и кровь застыла в жилах. — Джейсон?»

Я задумчиво смотрела на сумку. «Послушай, — сказал он, когда после вечеринки вошел в мою комнату. Он держал сумку, я точно это помнила. — Каждому из нас есть чем поделиться. Я покажу тебе кое-что, что тебя наверняка обрадует». Я уже не думала о стоящей в переулке медсестре. Вместо этого вспомнила, как она торопливо шла мимо черного бассейна с отражавшимся в нем небом. Над ее головой вспыхивали красные лампочки тревожной сигнализации. Когда у Фуйюки начался приступ удушья, Джейсон не вышел вместе с Огавой. За несколько минут, в общей суматохе, могло произойти что угодно.

Осторожно, болезненно, дюйм за дюймом, расстегнула на сумке молнию и сунула внутрь пальцы. Нащупала пачку сигарет и пару носков, засунула руку глубже — ключи и зажигалка. В углу сумки было что-то мягкое. Я остановилась… что-то меховое и холодное, размером с крысу. Я замерла, кожа покрылась мурашками. Джейсон? Что это? На ощупь это было похоже на шкуру мертвого животного, и тут ко мне пришло воспоминание. Я вздохнула, вытащила предмет и посмотрела на него с тупым удивлением. Это была фигурка медведя высотой около пяти дюймов. В носу у него было кольцо на плетеной красно-золотой тесемке. Как только я его увидела, тут же вспомнила, что у Ирины пропал медведь. «Он странный, — говорила она. — Он смотрит нехорошее видео, и он ворует. Знаешь что? Украл моего медведя, перчатку и даже фотографию бабушки с дедушкой…»

— Эй! — послышался голос Джейсона. — Какого черта ты там делаешь?

Я не ответила. Взяла сумку и на деревянных ногах пошла в его комнату. Остановилась у двери и посмотрела на лежащий на полу чемодан. Вспомнила, как Джейсон изображал дракона Ши Чонгминга. Он знал, что я что-то разыскиваю. Но: «Я и понятия не имел, какая ты классная! Не знал до сегодняшнего вечера…»

«Конечно, Джейсон, — подумала я, и у меня ослабели колени. — Конечно, если ты нашел лекарство Фуйюки, то это тебе точно должно было понравиться… Ты вор, разве не так? Вор, который крадет ради удовольствия».

Чемодан был плохо закрыт, из него торчали вещи — спортивные брюки, джинсы, ремень.

— Да, — сказала я тихо, и мысли мои стали приходить в порядок. — Да, понимаю. — Все вопросы и ответы объединились в стройную картину. То, что не давало мне с утра покоя — разбросанные по коридору вещи, фотоаппарат, бумага, фотографии. Паспорт. Его паспорт?

— Джейсон, — пробормотала я, — почему все эти вещи… — Я указала рукой на чемодан. — Ты ведь вчера все упаковал, верно? Упаковал. Зачем бы ты это стал делать, если б не знал…

— О чем ты, черт побери, толкуешь?

— …Если б не знал, что она придет?

— Положи все на пол и убирайся.

— Я права? Ты понял, что натворил. Ты вдруг понял, что все очень серьезно, что она придет, потому что ты украл…

— Я сказал: положи все…

— Потому что ты украл. — Я повысила голос. — Ты украл у Фуйюки. Это правда?

Я как будто воочию видела его нерешительность, представляла, как беззвучно и яростно шевелятся его губы. В какой-то момент подумала, что он на меня прыгнет. Но он этого не сделал, а раздраженно буркнул:

— Ну и что? Перестань читать нотации. Сыт по горло. Меня тошнит от тебя и твоих дурацких заморочек.

Я бросила сумку и взялась руками за голову.

— Ты… — Мне понадобилось перевести дыхание. Я вся дрожала. — Ты… ты… Почему? Почему ты…

— Потому что! — сказал он в изнеможении. — Потому что, и все. Потому что это там лежало. — Он перевел дух. — Это было там. Прямо перед моими глазами, и поверь, я понятия не имел о том, что обрушится на мою голову, когда я это взял. Сейчас не время для нотаций, так что положи все на пол и…

— Ох, Джейсон, — сказала я как во сне. — А что это такое?

— Тебе не надо этого знать. А сейчас положи…

— Пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что это такое и где ты это спрятал. — Я повернулась и оглядела пустой темный коридор. — Пожалуйста, это важно. Где?

— Положи сумку на пол…

— Где?

— И брось полотенца.

— Джейсон, где это?

— Я сказал: брось полотенца к шкафу и…

— Скажи, или я…

— Заткнись! — Он забарабанил по дверцам, и они затряслись. — Пошла к черту вместе со своей дурацкой охотой за сокровищем. Если не собираешься помогать, тогда либо добей меня, либо я прибью тебя. Убирайся.

Я стояла, глядя на дверцы шкафа, сердце бешено стучало. Затем повернулась в сторону коридора. Большая часть дверей была закрыта. Пол усеян осколками стекла и клочками обоев.

— Хорошо, — сказала я. — Хорошо. — Словно слепая, я вытянула перед собой руки, зашевелила пальцами, будто воздух мог подсказать мне ответ. — Сама найду. Не нуждаюсь в твоей помощи. Ты принес это вчера ночью, и где-то оно лежит.

— Заткнись и выключи свет!

Мой транс рассеялся. На шее выступила испарина. Я вытащила из правого кармана деньги и бросила их на пол. Бумажки разлетелись по сторонам.

— Вот, — сказала я. — Строберри послала тебе денег. И еще, Джейсон…

— Что?

— Удачи тебе.

Однажды утром, за несколько дней до визита медсестры, я проснулась, открыла окно и увидела внизу, в переулке, человека в шляпе и с блокнотом в руке, возможно, инспектора. Он смотрел на дом. Мне стало грустно, оттого что здание, пережившее войну, голод и землетрясение, скоро попадет в руки строительной компании. Его бумажные стены и деревянные конструкции были спроектированы в расчете на землетрясения. Случись что, и все развалится, словно спички, дав обитателям шанс на спасение. Когда сюда придут строители, огородят дом тонким голубым покровом и ударят по нему свинцовым шаром, он беззвучно падет, похоронив под собой все воспоминания и тайны.