Симона Сент-Джеймс - Сломанные девочки [litres]

– И вы видели Тима Кристофера тем вечером, когда произошло убийство?

– Да, он был здесь.

В его голосе чувствовалось колебание, и Фиону это насторожило.

– Но?

Он вздохнул.

– Папа с ума бы сошел, если бы узнал, что я вам это рассказываю. Но к черту все это – мне 38 лет, у меня уже свои дети, а он во Флориде. Почему меня должно волновать, что он скажет?

– Понимаю, – сказала Фиона. – Прекрасно вас понимаю. Но его здесь нет, Майк, а мне очень важно услышать эту историю.

Она подобрала правильные слова: на том конце воцарилось молчание. Он обдумывал то, что она сказала. Прошло 20 лет, а с Майком, которому тогда было 18, так никто и не поговорил. Никто не спросил, что он видел той ночью, что думал, как это на него повлияло – и насколько напугало.

Страх длиной в двадцать лет был глубоко спрятан, но Фиона услышала его в голосе Майка, как собака слышит ультразвук. Только человек, который сам чувствовал подобное, смог бы определить, что Майк боится.

– Когда Тим Кристофер зашел к нам, была моя смена, – начал он, не зная, что каждое его слово режет душу Фионы острым ножом. – Папа тоже был здесь. Тим был одет в красную фланелевую рубашку и джинсы, а на голове у него была бейсболка. Он был крупный парень, спортивный и симпатичный, и руки у него были в два раза больше моих. С ним никого не было. Он заказал мороженое «Роки Роуд», я взял у него деньги, он съел его и ушел. Вот как все было. Только случилось это в четыре часа дня.

В мозгу Фионы происходили лихорадочные вычисления. Она знала наизусть все события того дня и время, в которое они происходили. Согласно официальному отчету, в 16:00 Тим Кристофер (по его словам) гулял в одиночестве после занятий. В 17:30 он пил пиво с друзьями, за что могли поручиться свидетели. В 19:30 он поехал за Деб в общежитие, и они поругались. Ссору слышала Кэрол Диббс, которая в это время находилась в своей комнате и взглянула на неправильно идущие часы. В 19:50 Деб и Тим вместе вышли из общежития, и Кэрол увидела из окна, как Деб, все еще разозленная, садится в машину Тима. В 23:00 она уже была мертва и лежала на поле возле Айдлуайлд-холла.

Тим утверждал, что Деб ревновала его и обвиняла в измене. В какой-то момент спор стал таким яростным, что она попросила высадить ее на улице в центре города, потому что не хотела находиться с ним в одной машине. Тим так и сделал и поехал прочь. Он указал полиции место, где это произошло, но, несмотря на шумиху в прессе, в городе не нашлось ни одного человека, который видел бы Деб после того, как она села в машину к Тиму. Теперь Тим сидел в тюрьме за убийство.

Свидетель, видевший его в одиночестве между девятью и десятью часами вечера, мог бы полностью изменить ход дела.

– Я не понимаю, – пробормотала Фиона в трубку.

– Я тоже, – согласился Майк. – Но я знаю, что я видел. Я помню, который был час, и, слава богу, понимаю разницу между четырьмя часами дня и девятью часами вечера. Но когда к нам приезжал начальник полиции Крил, меня не было в киоске, был только папа. Он рассказал обо всем, что видел, и назвал время – девять часов. Со мной никто об этом не разговаривал. Когда я увидел ту статью и спросил папу, он очень разозлился. За всю жизнь он только трижды порол меня ремнем, и один из них был тогда. Он приказал мне никогда больше не говорить об этом.

Шеф полиции Крил был отцом Джейми. В горле у Фионы пересохло, а рука, державшая трубку, была потной.

– Но его показания не использовались в суде.

– Да, и я не знаю почему. Папа ничего мне не рассказывал, а меня самого никто не спрашивал. Это были плохие времена. Папа какое-то время вел себя очень странно. Я знаю, что он не ошибся, – он никогда не допустил бы такой ошибки. Он вообще ничего не забывал – помнил все цены на мороженое, все дни рождения детей, даже каждую мамину запись к парикмахеру. Он знал, что мы видели Тима в четыре часа, так же, как и я. И когда в суде никто не сказал, что Тим в тот день заходил к нам, я решил, что папа признался Крилу в своей ошибке.

– Ладно, – сказала Фиона, – ладно. Как вы думаете, стоит ли мне спрашивать об этом вашего отца?

– Он не станет с вами разговаривать, – сказал Майк. – И захочет меня прибить.

Такой ответ ее не устраивал.

– Вы ведь, наверное, откажетесь дать мне его номер телефона?

– Откажусь, мисс Дрейк. Но вы и без меня сможете его найти. А я хотел бы дать вам совет.

– Какой?

– Насчет этого дела, – сказал Майк. – Раз уж вы снова вспомнили о нем через 20 лет, напишите, что и люди в Бэрронсе не забыли. Это гораздо важнее, чем описывать прошлые события. Тима осудили, потому что он и правда убил ту девушку, я в этом уверен. В тот день я продал мороженое парню, который прикончил свою подругу и выбросил ее из машины, как мешок мусора. Я до сих пор вижу перед собой его лицо и думаю, что я мог бы сделать. Эта история затронула каждого из нас, даже глупого 18-летнего панка из киоска с мороженым, с которым никто не захотел разговаривать. Моей сестре было 13 лет, и у нее начались кошмары после того, как она прочитала эту новость. Мать не выпускала ее из дома одну. Вы наверняка помните, какой была жизнь в 1994 году. Тогда еще не было интернета, и мы не сталкивались с таким каждый день. Мои дети растут более закаленными, что ли, их не так легко напугать. Но тогда все мы были в ужасе.

«Я тоже», – подумала Фиона.

– Большое спасибо, мистер Раш.

Она повесила трубку, скользкую от ее вспотевшей ладони, и уставилась в стену невидящим взглядом.

Ее сердце гулко билось, челюсть болела. Фионе вспо мнились слова Сары Лондон, которые она произ несла прямо перед приходом Кэти.

«Мы все были жутко напуганы».

Соня.

Деб.

Пора было возвращаться в Айдлуайлд.

Бэрроне, Вермонт

Ноябрь 2014 г.

Фиона дождалась раннего утра, когда небо приобрело холодно-серый цвет и некоторые жители ее дома уже начали выходить на работу. Прошлым вечером она осталась дома, выдумав какой-то предлог, чтобы не ехать к Джейми. Он не настаивал.

Дома она постирала вещи и заменила подпорченные продукты в холодильнике на свежие. Ее квартира располагалась в невысоком здании в южной части города на одной из старых жилых улиц, которые когда-то планировали превратить в спальный квартал. Строительство заморозили, когда город перестал расти и замер, как муха в янтаре. Аренда здесь стоила дешево, здание было неказистым (в начале 1980-х не строили ничего приличного), но сама квартира довольно удобной. Фиона обставила ее подержанной мебелью, которую частично привезла из дома родителей, а частично купила через интернет. Единственным украшением была репродукция Шагала, которую ей подарил Джейми и сам повесил на стену. Фиона поначалу сомневалась насчет картины, но потом присмотрелась к ней. На ней были изображены две человеческие фигуры, летящие вверх и глядящие друг другу в глаза. Фиона была вынуждена признать, что это лучшая вещь во всей квартире, и не стала снимать картину со стены.