Тэсс Даймонд - Опасные игры

– Это привлечет внимание к кое-чему, что пока что, слава небесам, остается незамеченным, и поставит под угрозу жизнь ребенка, – процедил Фрэнк.

О чем, черт возьми, думал сенатор, слушаясь ужасных советов этого подхалима? Грейсон, очевидно, думал только о политике, и для него не было ничего важнее повышения рейтинга, даже жизнь дочери его босса. Но зачем это понадобилось сенатору? После вчерашней стычки Мэгги с сенатором Фрэнк был настороже. Мотивация сенатора не была ясна – но зато понятней стало поведение похитителя. Ему был нужен именно сенатор. Фрэнк мониторил телефоны с четырех утра. Но он не только готовился к обещанному звонку похитителя с номером банковского счета – он отслеживал, кому звонил Фибс. Пока у Фрэнка ничего не было, но игра только начиналась, и это еще ничего не значило.

– Все новостные порталы в любом случае вот-вот запестрят заголовками о похищении – это всего лишь дело времени, – сказал Грейсон, слегка раздражаясь от того, как явно Фрэнк выражал отсутствие энтузиазма по поводу пресс-конференции. – Но в таком случае мы сможем контролировать, что именно пресса напишет.

Его телефон зазвонил.

– Прошу меня извинить, – кивнул он Фрэнку. – Говорит Грейсон, – сказал Макс, уходя. – Нет-нет, мне нужно как минимум еще три камеры в зале. Я хочу, чтобы сенатор и его жена были сняты со всех углов. И сообщите мне, что там с освещением. – Он щелкнул пальцами одной из ассистентов, которые носились вокруг: – Кто-нибудь видел миссис Фибс?

– Я не думаю, что она сегодня вставала с кровати, сэр, – ответила женщина.

Грейсон закатил глаза и повернулся к своему телефону.

Фрэнк едва сдержался, чтобы не фыркнуть от отвращения. Да, этот парень – просто шедевр.

Кстати, о шедеврах: приехала Мэгги, а за ней и Джейк О’Коннор. Она бросила взгляд на Грейсона, на то, как он расхаживал вперед-назад, споря о том, куда установить камеры и как часто надо проверять микрофоны, и ее губы сжались так плотно, что почти исчезли.

– К нам поступали звонки? – спросила она у Фрэнка. – Похититель дал нам номер счета?

Он покачал головой, но она, кажется, не была удивлена новостям.

– Они все еще собираются проводить пресс-конференцию? – спросила Мэгги, сузив глаза.

– Похоже на то, – угрюмо пробормотал Фрэнк. – Я пытался их отговорить, но они меня не слушают. Можно было бы пойти на компромисс – они отложат конференцию до завтра, чтобы у нас было больше времени для переговоров.

– Что ж, это мы еще посмотрим, – сказала Мэгги. Прежде чем Фрэнк смог ее остановить, она зашагала вниз по лестнице, резко и отрывисто выкрикивая: – Грейсон!

Он повернулся к ней, указал на телефон и снова встал спиной.

Фрэнк поморщился. Плохой ход. Игнорировать Мэгги – это как игнорировать солнце в зените.

Мэгги подошла к Грейсону и без колебаний выхватила телефон из его руки.

– Привет, – сказала она в трубку. – Грейсон вам перезвонит. – И, сбросив звонок, она кинула телефон на ближайший мягкий диван, от которого он отскочил и упал на антикварный персидский ковер.

– Что за… – зашипел Макс, брызжа слюной, его уши стали багрово-красными.

Фрэнк покачал головой, пытаясь спрятать улыбку.

– Пресс-конференция – ужасная идея, – сказала Мэгги. – И ты бы и сам это понял, если бы только достал свою голову из задницы.

– Это не ваше дело, – огрызнулся Макс. – Вы не можете мне приказывать. Я работаю на сенатора Фибса, и он этого хочет. Разве я не прав, сенатор? – многозначительно спросил он, смотря поверх плеча Мэгги.

Фрэнк повернулся и увидел Фибса, стоявшего в дверях и наблюдавшего за этой конфронтацией.

Мэгги мигом развернулась на сто восемьдесят градусов и устремила взгляд на сенатора.

– Сенатор, прошу вас, подумайте дважды, – взмолилась она, но с ноткой угрозы в голосе. – Вспомните, о чем мы говорили прошлой ночью. В этой ситуации надо сохранять спокойствие и контроль. Если вы пойдете к журналистам, они приведут в бешенство полстраны, и это раздует такой пожар, который мы будем не в силах контролировать.

– Она права, сэр, – вмешался Джейк. – Как только газеты направят свой прожектор на наши переговоры, все усложнится в разы. Журналисты будут путаться под ногами. Черт возьми, да иногда они даже вмешиваются в расследование, пытаясь добыть сенсационную новость. Со всем этим вниманием, обращенным на нас, мы потеряем всякий элемент неожиданности, который может у нас быть, – это огромный тактический риск.

– Похититель может запаниковать, – привела еще один довод Мэгги. – Вся страна будет следить за делом. Все будут его искать. Это может вызвать у него паранойю – вы же не хотите, чтобы жизнь вашей дочери была в руках параноика? Пока мы не дали ему ни одного повода не вести с нами переговоры или не доверять нам, но пресс-конференция все испортит. Я вас предупреждаю, все полетит в тартарары, и мы не обойдемся без последствий… – Она многозначительно понизила голос в конце и поглядела на сенатора. Он молча опустил глаза, избегая ее взгляда.

– Люди имеют право знать! – не унимался Макс Грейсон. Он прошел через комнату и встал рядом с сенатором. – Просто чудо, что друзья Кайлы еще не растрепали обо всем в Твиттере или Снэпчате или где там сейчас дети общаются.

– Они не пишут об этом, потому что мы их попросили, – ледяным голосом сказала Мэгги. – Они хорошие ребята. И хотят, чтобы их подруга нашлась. Чего я не могу сказать о вас.

Грейсон шагнул назад, как будто его оскорбили. Но Фрэнк видел – по тому, какими холодными оставались глаза Макса, – что это только игра. Фрэнк затаил дыхание, ожидая, что же выкинет этот человечек. Фрэнк знал Мэгги и ее привычки, но, черт возьми, сейчас она была на грани. Он, конечно, был согласен, что Грейсона давно пора было приструнить, но это было жестко… Только Мэгги могла осмелиться выбрать такую тактику.

– Конечно , я хочу, чтобы она нашлась, – наконец мягко сказал Грейсон. – Но мы не можем рассчитывать на детей, даже если они хорошие ребята. Нам необходимо взять эту ситуацию под контроль. – Он положил руку на плечо Фибса. – Вы публичный человек. Это ваша работа.

Сенатор глубоко вдохнул, посмотрел на Мэгги, на Джейка и, наконец, на Грейсона.

– Вы правы, – сказал он. – Мы это сделаем. Вы уже приготовили речь?

– Вы совершаете огромную ошибку, – сказала Мэгги низким и грубым от отвращения голосом. И прежде чем кто-то успел что-либо сказать, она стремглав бросилась из библиотеки. Фрэнк видел, что она в бешенстве, – кулаки сжаты, плечи напряжены.

Он вздохнул. Мэгги всегда терпеть не могла невысокие моральные устои, которые, очевидно, правили бал в большинстве властных структур. Его тоже покоробила нынешняя ситуация, более страшная, чем какая-либо прежде: гнусный ублюдок решил рисковать жизнью дочери ради саморекламы. Но Фрэнк достаточно проработал в Вашингтоне и увидел достаточно лживых политиков, чтобы смириться с этим и научиться быть гибким.