Валентина Назарова - Девушка с плеером

Мне не забыть ту первую песню. Это был кавер The Stone Roses, я знала только припев, но слова не имели значения. Толпа произносила их вместе с ним как заклинание, и своим хрипловатым баритоном Крис вел нас узкой тропой через долину смерти.

— I am the resurrection and I am the light, — повторял он, закрыв глаза, и я верила ему.

Когда песня кончилась, зал взорвался аплодисментами. В свете прожектора, выхватывавшего из темноты его напряженный силуэт, Крис слегка прищурился.

— Фак, как же мне не хватает ритм-секции, — слегка задыхаясь, шепнул он в микрофон, озираясь на пустующие позади него барабаны. — Из меня хреновый соло-артист — слишком громко пою.

Из зала послышались смешки. Услышав его слова, двое парней, похожих на хипстеров, которые играли в группе, выступавшей ранее, запрыгнули на сцену. Крис обнял ребят. Один взял бас, другой устроился за простенькой барабанной установкой. Потом они склонились друг к другу, пошептались, и Крис снова вернулся к микрофону:

— Раз-два-три, поехали.

Паб заполнили обжигающие злые аккорды до боли знакомой «Shadowplay» Joy Division.

— To the center of the city in the night, waiting for you, — шептал он, слегка покачиваясь.

Мне невольно вспомнился другой кавер на эту же песню, тот, что исполнил Брэндон Флауэрс на сценепирамиде [9] Самая крупная и самая знаменитая сцена фестиваля Гластонбери. Хедлайнеры выступают именно на ней после заката. Гласто в 2007‐м. Первая песня после перерыва. Ты помнишь? Это какой‐то знак мне?

Движения Криса, казавшиеся прежде нервным тиком, превратились в неистовый танец. В момент гитарного соло он повернулся спиной к аудитории, и я увидела проступившее на его спине влажное, похожее на рисунок из теста Роршаха, пятно пота. Он весь лучился каким‐то статическим электричеством, которое, соединяясь с шепотом толпы, взрывалось под потолком ослепительным фейерверком, и его искры приземлялись на головы всех присутствующих и на гриф гитары Криса.

Он был шаманом, и его устами той ночью в полутемном бэкруме [10] Специальная комната в пабе, в которой выступают музыканты (пер. «задняя комната»). про`клятого паба со мной разговаривала Вселенная. Меня охватило неистовое желание прикоснуться к нему, обладать им, стать частью обряда, свидетелем которого я была.

В какой‐то момент я обнаружила, что стою у самой сцены, оставив Стюарта далеко позади, и покачиваюсь в такт медленно и томительно отдающейся в теле «Where Is My Mind». Крис посмотрел мне в глаза. Или мне так показалось, потому что я очень хотела этого. Песня закончилась, он тяжело дышал.

— Эй, Крис, давай что‐нибудь из The Red Room! — раздался крик из толпы.

На секунду его глаза налились уже знакомой мне яростью, но он только отхлебнул пива и криво улыбнулся.

— А кто это? — произнес он в микрофон. — Я не знаю такую группу.

В зале опять послышались смешки.

— Ладно, мальчики и девочки, я вас всех тут уже утомил. Следующая песня последняя, и она моя. — Он повернулся к музыкантам и что‐то шепнул.

Вступила легкая романтическая гитара. Я невольно начала танцевать, крутясь на носочках красных балеток. Его голос был тихим и почти нежным, когда он пел, слегка касаясь микрофона губами, что‐то про любовь и про смерть. Я не знала слов, да и не слушала, у меня в голове отдавалось эхом снова и снова: «Where is my mind», пока я неотрывно следила за движениями его влажных губ.

Музыка закончилась так внезапно, словно кто‐то откинул одеяло, пока я спала.

— Спасибо, — только и сказал Крис, а потом вытер пот с лица и спрыгнул со сцены, аккуратно прислонив гитару к стене.

К нему подошли люди, сначала несколько, а потом целая толпа. Все обнимали его, поздравляли и говорили о том, как он крут. Он улыбался и переминался с ноги на ногу от переизбытка энергии, как пятилетний ребенок, объевшийся «Скиттлс». Я стояла невдалеке, как вдруг кто‐то включил свет. Внезапно мне стало невыносимо стыдно своих пылающих щек и горящих глаз, и я поспешила выскользнуть из зала, почувствовав себя голой посреди толпы, будто в кошмарном сне.

Status: непрочитано

22:53 / 23 июня2015, вторник

Kasabian — «Shoot the Runner»

Женя… Джен, я должна была с ним поговорить; надеюсь, это ты понимаешь. То, что произошло дальше, оказалось вне моего понимания или контроля. Я клянусь тебе, я никогда не сделала бы подобного умышленно. Но, Джен, я просто потеряла голову.

Когда, умывшись и припудрившись, я вернулась из туалета, то обнаружила Криса у бара. Вокруг него топталась куча людей. Он был королем вечера, и всем хотелось урвать немного его внимания. Что мне было делать? Протолкнуться между сисястых блондинок и их лысеющих бойфрендов и крикнуть, что я хочу поговорить с ним о девушке, в убийстве которой его, возможно, подозреваю? Я не могла так поступить. Да и вообще я сомневалась, что смогу с ним заговорить. Он стал невероятно, недостижимо привлекательным для меня с той самой минуты, как я увидела его на сцене.

Я стояла в растерянности и наблюдала за ним метров с десяти. Наверное, я смотрела слишком пристально, потому что через несколько минут он поймал мой взгляд и, продемонстрировав мне ямочки на заросших щетиной щеках, подмигнул правым глазом. Неужели это и вправду адресовано мне? Я обернулась, но сзади стояла только группка парней, толпившихся вокруг древних игровых автоматов. Когда я вновь устремила взгляд к бару, Криса там уже не было. Внезапно кто‐то дотронулся до моего плеча.

— Стюарт, прекрати так… — Обернувшись, я не успела закончить.

Это был он, Крис Макконнелл. И он улыбался мне во весь рот.

— Олрайт, луф? — мягко и так густо по‐британски произнес он, глядя мне прямо в глаза. Его акцент перестал казаться таким уж отталкивающим.

Я почувствовала, как реальность отъезжает куда-то очень далеко, будто оператор, снимающий мою жизнь, взмыл на кране куда‐то вверх, под самый потолок.

— Олрайт, — только и смогла сказать я, выдавив из себя подобие улыбки.

Смерть мозга, нитевидный пульс.

— Было классно. Я стояла в первом ряду, — наконец смогла прошептать я, облизывая пересохшие губы. — Вообще очень круто.

— Я видел тебя. — Он заглянул исподлобья глубоко мне в глаза и изобразил, что снимает невидимую шляпу.

— Я могу тебя угостить? — Я кивнула в сторону бара. — Просто не знаю, как еще выразить тебе свой восторг по поводу выступления.

— Это так мило, дарлинг, почему нет? — Он игриво подмигнул мне. — Пинту «Стеллы».

— Я Вероника. Кстати. — Я зачем‐то протянула ему свою вспотевшую горячую ладонь.

Он легонько сжал мою протянутую руку:

— А я Крис.

— Знаю.

У бара собралась огромная толпа. Все галдели и смеялись, Криса то и дело обнимали и чмокали. Я переживала, что все так медленно и кто‐то успеет украсть у меня его. Наконец, прождав вечность, мне удалось сделать заказ.