Валентина Назарова - Девушка с плеером

Серьезность тона и обжигающая правдивость его слов сразили меня наповал. Сердце забилось где‐то в висках. Мое расследование больше не увлекательная тема для дипломной работы, думала я, это кроличья нора, и я со свистом лечу вниз в бездонную холодную тьму.

Внезапно у меня в кармане завибрировал телефон — сообщение в фейсбук-мессенджере. Я с ужасом отпрянула от экрана: с аватарки на меня смотрела девица с гарнитурой из «Эйч-Эм-Ви» Шона Росс. Что же ей нужно от меня?

«Ника, позвони по этому номеру. Марк».

— Тут что‐то странное происходит. — Я показала телефон парням.

— Ох, ни хрена ж себе, — выдохнул Ник. — Это тот Марк, про которого я думаю?

— Есть только один способ проверить. — Я кликнула на номер, пошли гудки.

— Хеллоу, — ответил мне мужчина с приятным мягким акцентом, какой бывает на дисках, прилагающихся к кембриджским учебникам по английскому языку.

Это, без сомнения, был Марк Риммер. По гулу голосов я поняла, что он находится в людном месте. Видимо, автограф-сессия еще продолжалась.

— Марк, это ты? — спросила я немного смущенно. — Это Ника…

Он не дал мне закончить:

— Ника, здравствуй и спасибо, что перезвонила мне. — На секунду он замолчал, явно перемещаясь в более тихое место. — Я хотел бы принести извинения за поведение организаторов сегодняшнего мероприятия. Шона — наш новый ассистент менеджера, и ей все еще трудно понять границы. Это было абсолютно возмутительно с ее стороны. Я прекрасно помню твою сестру, и, если ты все еще хочешь поговорить, я готов.

— М-м, спасибо, Марк. Очень мило с твоей стороны. — Его спокойный вежливый тон неожиданно располагал. Там, в магазине, он показался мне напряженным, закрытым человеком, который считает минуты до конца встречи с фанатами.

— Мы можем встретиться, — продолжил он после короткой паузы. — Понадобится еще час, чтобы тут все закончить, а дальше мы можем выпить… м-м… чаю.

— Да, отлично. — Мне не верилось, как легко в конце концов далось его согласие.

— Например, в «Королеве», раз ты уже знаешь, где это находится.

— Хорошо.

— Прекрасно, договорились. Через час. — Он повесил трубку.

Близнецы зачарованно смотрели на меня в ожидании новостей.

— Ну что? — не вытерпел Ник.

— Доставайте ваше лучшее бухло — через час здесь будут сами The Red Room.

У Стюарта заметно отвисла челюсть.

— И что, он вот так просто предложил тебе встретиться? Марк Риммер? Тот самый Марк Риммер? Так вот легко и просто?

— Ага.

— Это как‐то подозрительно, — пробормотал Ник.

— Это офигительно. — В глазах Стю сверкал детский восторг. — Парень — реально гений. Ты слышала их аранжировки? Он сам продюсирует их альбомы!

Я бросила на Стю взгляд, полный умиления, совсем как тогда, когда он рассказывал мне про гитары. Он немного смутился.

— Значит, Марк Риммер хочет встретиться? — спросил он уже более спокойно.

— Да хватит уже повторять его имя, Стю. Ты меня пугаешь своим фангерлингом! — Я улыбнулась.

Следующий час я провела, склонившись над ноутбуком Стю за просмотром старых интервью парней из группы на «Ютубе». Я была права: Марк оказался спокойным и вдумчивым. В ранних интервью он почти все время молчал и лишь последние пару лет начал понемногу высказываться, будто выходя из тени Хью. И если в отличие от Марка Хью лучился обаянием, без конца и довольно остроумно шутил, гитарист казался пресыщенным и утомленным.

Хью был полной его противоположностью. Казалось, он вовсе не знаменитый рокер, собиравший «Уэмбли», а просто красивый улыбчивый старшеклассник, на которого засматриваются девчонки. Странный дуэт, подумала я.

— Мы обязаны своим успехом таланту Марка, — улыбаясь, говорил Хью в одном из интервью. По его акценту чувствовалось, что он ходил в частную школу. — Его песни заставляют людей думать и чувствовать. Марк — один из величайших поэтов-песенников нашего времени.

— Вспомните, как все начиналось, — продолжал задавать вопросы интервьюер. — Каким был первый шаг, который привел вас на вершину?

— Нас заметил сам Ноэл. Это было абсолютно невероятно, он просто подошел к нам после какого‐то концерта и сказал: эй, парни, вы классные, хотите играть у нас на разогреве? Понятное дело, мы согласились. Правда ведь, Марк, так все и было? — Он повернулся к Риммеру.

Тот легонько кивнул, закинул ногу на ногу и прикурил сигарету, глядя в раскрытое окно, как усталый родитель, ждущий, когда дети наиграются на площадке и можно будет идти домой.

— Ну а потом вышел наш первый альбом, и чарты были взорваны, — продолжил Хью с восторгом. — Мир узнал, кто мы такие.

— Вашей визитной карточкой по сей день остается «Smokers Die Younger». Вы еще не устали ее играть?

— Никогда не устанем! Она потрясающая. Иногда мы играем ее под занавес, я вижу лица зрителей в зале и сам пускаю слезу. Она рождает в людях подлинные эмоции. — Он снова глянул на хранившего молчание гитариста.

— Расскажите немного об истории написания этой песни. Как она пришла вам в голову?

— Это классическая рок-баллада. Конечно, она о любви, и, конечно, о любви трагической, — начал Хью, но Марк сделал еле уловимый жест, и тот замолчал, передав микрофон гитаристу.

— Позвольте мне ответить, — медленно произнес Марк, поднимая очки на лоб. — Дело было одной пьяной ночью, после вечеринки, когда все ушли и остались только я и одна девушка. Она изливала мне душу, и знаете, это была настоящая ночь откровений, когда говорят друг другу только правду. Мы сидели вдвоем и болтали, пока комнату не заполнил утренний свет и волшебство не закончилось. Песня сама нашла меня какое‐то время спустя, — как‐то грустно улыбнулся Марк мимо камеры. — Мы посвятили ее одному человеку, который покинул нас… безвременно.

Да, он настоящий лирический поэт, подумала я, слушая его речь. Конечно, он говорил о Крисе, эта песня о нем, уверена. Так грустно и так красиво.

— Скажите, вы поддерживаете отношения с бывшими участниками, — повернулся интервьюер к Хью, — Крисом Макконнеллом и Беном Викерсом?

Марк поерзал на диване.

— Пожалуй, на это я тоже сам отвечу, — предложил он. — Парни — часть нашей истории как группы. Без них мы не были бы теми, кто мы есть. Да, наши пути разошлись, но сердца и двери всегда для них открыты. — Он посмотрел прямо в камеру, в первый раз за все интервью.

— Просто не все понимают, что музыка — это тяжелая работа, — вмешался Хью. — Такое напряжение под силу не всем.

Марк кинул на него нечитаемый взгляд. Вслух он сказал только:

— Я был бы рад записать альбом с Кристофером… и Беном, если они решат вновь заняться музыкой.

— Но ваше творчество, позвольте заметить, — вставил интервьюер, — сильно отличается от того, что вы играли во времена Макконнелла. Как думаете, классический рок-вокал Криса впишется в ваш теперешний более электронный звук?