Валентина Назарова - Девушка с плеером

— Действительно, — хмыкнул Хью. — Ты только объясни это парням с нашего лейбла.

— Простите, конечно, не мое дело судить о ваших порядках, — попыталась я исправить положение. — А в какой момент Крис решил уйти? Это ведь случилось на Гласто или сразу после?

Марк кивнул. Его и без того невеселое лицо исказило выражение глубокой боли. Тема была для него тяжелой. Лицо Хью сохраняло выражение легкой отчужденности, как у ребенка, который привык слушать, как отзываются друг о друге за глаза разведенные родители.

— Так что, моя сестра поехала на фестиваль вместе с вами? — спросила я, по очереди заглядывая им в глаза.

— Нет, — замотал головой Марк. — Там очень строго с этим. Мы выступали в три часа дня на самой маленькой сцене, мы же не какие‐нибудь хедлайнеры, которые раздают проходки направо и налево.

— Но вы видели ее там?

— Да, — кивнул Риммер. — Она подходила к нам после выступления.

Я почувствовала, как зашевелились маленькие волоски у меня на шее. Почему же он так не хотел говорить? Почему приехал сюда сам, а теперь приходится вытаскивать из него каждое слово чуть ли не клещами? Он всегда был таким скрытным, Джен?

— О чем вы с ней говорили? — продолжала я гнуть свою линию. — Я понимаю, это было очень давно, но мне так важно знать.

— Ни о чем особенном, насколько я помню — Марк сделал глоток пива, к тому моменту наверняка уже теплого и мерзкого. — Она похвалила сет и пожелала нам успеха. К тому моменту они с Крисом уже разбежались, и мы потеряли связь. Все произошло очень быстро и очень любезно, много улыбок и ничего не значащих фраз, как бывает, когда сталкиваешься на вечеринке с бывшими друзьями и бывшими друзей. Не знаю, понимаешь ли ты, о чем я. Такой особый вид вежливости.

Я кивнула. Тонкое замечание.

— Она была одна?

— Да, но ее кто‐то ждал, она спешила.

— Она сказала кто? — с нетерпением спросила я.

— Имен она, конечно, не называла, но я помню что‐то про американцев, она еще пошутила тогда, что надо передать им наш диск, чтобы начать захват чартов США.

— И это все? Никаких больше деталей?

Он виновато кивнул головой. Воцарилось молчание.

— Ханна говорила мне, что Джен подружилась с какими‐то ребятами из Штатов незадолго до своего исчезновения. Может, речь шла именно о них? — думала я вслух. — Они собирались в путешествие по Европе.

— Послушай, у меня есть идея. — Внезапно Хью повернулся к нам, и взгляд его пронзительных глаз устремился на меня. — Мы можем разместить твой пост о сестре в нашей группе в фейсбуке. На нас подписано несколько миллионов человек. Чем черт не шутит, вдруг кто и откликнется?

— Ого! — Я не знала, что сказать. — Было бы очень здорово.

— Отличная мысль, Хью, — кивнул Марк. — Может, кто‐то видел ее с теми американцами и знает, куда они двинулись дальше. Я дам поручение пиар-команде. Или лучше Шоне. Если забуду — напомни мне, пожалуйста, у тебя ведь есть мой телефон.

— Шона — это ведь та девушка с гарнитурой? — Я неловко улыбнулась.

— Да, это она.

— А ничего, что я показала ей два пальца? — состроила я виноватую гримасу.

Хью рассмеялся:

— Два — это фигня. Она американка. Главное — не показывай один. — Он подмигнул мне.

Немного погодя я набралась смелости и наконец произнесла вслух мучивший меня который день вопрос:

— Марк, скажи, а ты не думаешь, что Крис причастен к исчезновению Джен? Не мог он что‐то сделать с ней в порыве ярости? Я видела его глаза, когда он напал на тебя вчера.

На щеках Марка выступил румянец.

— Я знаю Криса с одиннадцати лет. Мы выросли на одной улице. Он дрался с задирами, которые обзывали меня в школе, он слушал по двадцатому разу рассказы моего деда о войне и ел невкусное печенье моей бабушки, лишь бы они отпустили меня на очередной музыкальный фестиваль. Он был тем человеком, благодаря которому я стал всерьез заниматься музыкой. Он был моим единственным другом, пока не появился Бен. Он был мне как брат, Ника. Я понимаю, какое у тебя могло создаться впечатление, особенно после того, что зачем‐то рассказал тебе сегодня Хью. Но, поверь, Крис совсем не такой. Да, он доставил мне немало неприятностей. И да, он приложил меня вчера. Но он не убийца. Кто угодно, только не убийца. Просто поверь мне, ладно? Я знаю его, как никто другой на этом свете. Он взбалмошный, порывистый, инфантильный, у него почти наверняка врожденное расстройство концентрации, он способен довести до белого каления своим упрямством и бесконечной бессмысленной болтовней, перемежающейся напряженным молчанием и обидами, но он не социопат. Он бы не выдержал, он рассказал бы всем о том, что сделал. Так было всегда. Он не умеет хранить секретов.

Я кивнула, хотя его слова не доказывали ровно ничего, кроме огромной любви к бывшему фронтмену, чувства вины и желания замять тему.

По тому, как почти синхронно завибрировали телефоны парней, я поняла, что отведенное на меня время вышло и настал момент прощания. Мы поднялись из‐за стола.

Мне очень хотелось с ними сфотографироваться, чтобы потом дразнить Лору тем, что я пью пиво с The Red Room, но я решила отказаться от этой идеи. Думаю, им нравилось, что я веду себя с ними как с обычными людьми. Нельзя портить впечатление. Вдруг они мне еще пригодятся.

— Ну что ж, — произнес Марк, стоя у бара и оглядываясь по сторонам, — приятно, что некоторые места не меняются.

— Спасибо вам, ребята. — Я по очереди пожала парням руки, сначала широкую ладонь Марка, а потом прохладные сухие пальцы Хью. — Вы такие милые и настоящие. Если честно, я была уверена, что вы окажетесь заносчивыми придурками.

— Н-да, и почему все про нас так думают? — Хью по‐детски хихикнул и подмигнул мне. — Но это большой секрет. Если кто спросит — говори, что мы настоящие засранцы и сатанисты, которые жрали котят и запивали их абсентом.

Когда они отправились обратно к черному ходу, я заметила на стуле забытую Хью черную кожанку. Я схватила ее и стремглав бросилась вдогонку. Когда я настигла ребят, они уже сели в машину. Я начала прыгать и размахивать курткой, чтобы привлечь внимание водителя. Машина остановилась, и оттуда выскочил Хью.

— Спасибо тебе, Ника. — В знак благодарности он обнял меня и, наклонившись, нежно поцеловал в щеку, немного задев уголок губ. — Могла бы загнать ее на eBay. — Он положил руки мне на плечи, как, наверное, сделал бы старший брат, которого у меня никогда не было. — Знаешь, я знал твою сестру недолго, но она была чудесным человеком, таким светлым и полным любви. Ведь есть надежда, что с ней все хорошо, — сказал он, заглянув мне в глаза. — У нее же были деньги, а значит, она могла просто уехать.

— Деньги?

— Ну да. Марк, видимо, забыл упомянуть. Целая пачка наличных. — Он показал пальцами толщину около сантиметра. — Она хвасталась.