Валентина Назарова - Девушка с плеером

Стратег вновь развернул лестницу и приставил ее к забору. Он выждал несколько минут и поднялся наверх. Потом спустился и подозвал нас к себе.

— Внутренний забор совсем близко к внешнему, но туда можно спрыгнуть. Я полезу первым и помогу вам спуститься. После этого сигаем через внутренний забор и бежим. Там рядом туалеты, можно прятаться в них или, по обстановке, бежать вниз в Каменному кругу и смешаться с толпой там — там нет фонарей. Но двигаться нужно быстро, пока у нас не проверили фестивальные браслеты. Все понятно?

Мы дружно закивали. Я достала из кармана телефон и посмотрела на часы: два сорок утра. Совсем скоро рассвет, нужно торопиться. Я убрала телефон в карман рюкзака. Надо где‐то подзарядить его — батарейка была почти на нуле.

— Йоханнесбург идет сразу после меня.

— Есть, сэр, — шепотом отозвалась я.

Стратег взобрался по лестнице и исчез на другой стороне стены. Подождав минуту, я отправилась за ним.

Лестница была хрупкой и шаткой, мокрые кеды скользили по ступенькам, больная щиколотка сковывала движения. Если бы не полная темнота и выпитый ром, я бы ни за что не полезла так высоко. Добравшись до вершины, я обнаружила острый скат, загнутый наружу градусов на сорок пять. Кое-как перекинув через него ногу, я схватилась за конек и оказалась верхом на заборе. «Не смотри вниз, не смотри вниз, не смотри вниз», — только и крутилось в голове. Впрочем, это было нетрудно, ведь вокруг стоял ночной сумрак. По эту сторону фестиваль отбрасывал длинные оранжевые и сиреневые лучи, то и дело освещая мое лицо. Надо было действовать быстро. Плотно зажмурив глаза, я прыгнула. Стратег поймал меня на руки и поставил на землю, прямо в липкую чавкающую грязь. Я огляделась. Метрах в двадцати от нас уже начинались ровные ряды туалетных кабинок. Людей тут было совсем мало;

очевидно, все спали. Вдалеке справа стрекотала танцевальная музыка.

Рядом со мной приземлился Весельчак. Он ударился об ограду спиной.

— Фак! — пронзительно крикнул он.

Практически в ту же секунду где‐то слева в темноте запрыгали лучи фонариков — три или четыре, я не успела сосчитать.

— Тревога! Нас спалили! — заорал Стратег и ринулся вправо, по тропинке между заборами. Весельчак корчился от боли на земле.

Я наклонилась и протянула ему руку.

— Беги, Йоханнесбург, — прошептал он. — Что стоишь? Я не жилец.

Не раздумывая, я перепрыгнула через внутренний забор. Рюкзак зацепился за торчащую из сетки толстую проволоку. Охранники были уже метрах в пятнадцати: двое волонтеров.

— Стой, ни с места! — кричал мужской голос; фонарик светил мне прямо в лицо.

Я отчаянно пыталась отодрать рюкзак от забора, но он застрял по другую сторону. От очередного рывка острая проволока распорола ткань сбоку, и содержимое высыпалось на землю.

— Помогите, у меня перелом позвоночника! — заорал Весельчак, когда охрана приблизились почти вплотную. — Я не чувствую ног. — Он повернулся ко мне, еле заметно подмигнул и прошептал одними губами слово «беги».

Пользуясь минутным замешательством преследователей, я бросилась бежать через поляну в сторону видневшихся слева высоких палаток.

Status: не прочитано

05:17 / 28 июня 2015, воскресенье

Pulp — «Sorted for E’s & Wizz»

Я пробежала сквозь разноцветные ряды палаток, юрт и фанерных домиков-пряников, забирая вправо, несколько раз чуть не сбив с ног попавшихся мне навстречу людей. Затем перелезла через кусты и оказалась на небольшой площади, где играла музыка и танцевали люди. Я притормозила и пошла сквозь толпу спокойным шагом, стараясь не хромать. Не думаю, что моя испачканная одежда вызвала у кого‐нибудь подозрения. Здесь все были в грязи и блестках. Стрекотал рейв. Нужно было смешаться с публикой.

Знаешь, где‐то я слышала такую фразу: «Если хочешь спрятать дерево — прячь его в лесу». А если хочешь спрятать перемазанную грязью растрепанную девочку с расширенными значками — лучше места не найдешь. Я смешалась с толпой, и, похоже, мне удалось оторваться от преследователей. Публика оказалась весьма живописной; мне вспомнились слова Лоры: «Чтобы это любить, нужно быть немного хиппи в душе». Что ж, это была чистая правда. Бородатые парни в костюмах фей брызгали блестками из баллончиков в прохожих; на столе танцующие девушки в металлических корсетах лизали пламя факелов; меня приобнял незнакомец в деловом костюме, а когда он обернулся, вместо лица у него оказалась маска безобразного старика. Толпа влекла меня к огромным разноцветным воротам, над которыми гигантскими подсвеченными буквами высилась надпись: «Шангри-Ла». Я будто оказалась внутри фильма «The Wall». Тут ко мне подлетела женщина в белых одеждах и, взяв за плечи, прошептала на ухо:

— Ты в ад или в рай?

От нее пахло чем‐то горьким. Я выскользнула из ее пальцев и попятилась назад. Выскочила на дорожку и, лавируя между людьми, устремилась прочь. Моей первой мыслью было найти Лору. Я полезла в карман за телефоном и вытащила наружу тугой сверток — груз, который попросили меня перетащить через забор три мушкетера.

— Черт! — выругалась я вслух, резко остановившись возле высящихся посреди полей почерневших развалин здания. — Черт! Черт! Черт!

Мой телефон и все деньги остались там, утонули в грязной жиже под забором. На обвалившейся стене мигала красными неоновыми буквами вывеска «Отель». Из пустых глазниц окон неслась музыка и мелькал стробоскоп. Мне хотелось бежать, но бежать было нельзя — слишком подозрительно. Я старалась двигаться очень спокойно, ища свою тропу меж колышущихся под ритмичные техно-волны тел.

Испугавшись, что своим возгласом привлекла к себе внимание стоявшего неподалеку стюарда в салатовом жилете, я двинулась дальше, быстро засунув сверток обратно в карман. Проходя мимо него, я натянула рукава толстовки до самых костяшек пяльцев, чтобы скрыть отсутствие браслета.

Черт, черт, черт! Как можно быть такой дурой?! Я проверила карманы: в наличии имелись резинка для волос, билет на поезд и сверток. Найти Лору я смогу только чудом. Здесь сто пятьдесят тысяч человек, а я даже не спросила, где ее палатка. Тут я вспомнила нашу договоренность с мушкетерами: в том случае, если придется бежать в разные стороны, встречаемся у Каменного круга.

Я остановила парочку влюбленных подростков и спросила у них, в какой стороне Каменный круг. Девочка с голубыми волосами махнула рукой в нужном направлении. Я пошла по широкой утоптанной тропе, лавируя между людьми, как на улице в час пик; кеды хлюпали, проваливаясь в холодную липкую грязь по самые щиколотки, но это здесь, судя по всему, было обычным делом. Посетители делились на две категории: тех, кто использовал местную легендарную грязь как повод пощеголять модными резиновыми сапогами, и тех, кто просто привязывал кеды шнурками к ногам и игнорировал присутствие грязи как факт. Впрочем, в потопе встречались и босоногие. Мимо меня прошел высокий усатый мужчина, неся на плечах малыша лет шести с абсолютно седыми волосами в огромных желтых наушниках, как у строителей на площадке. А может, это был карлик. Потом навстречу пронеслись девочки в развевающихся прозрачных сарафанах с разрисованными перламутром лицами, их звонкий смех защекотал у меня в ушах.