Говард Лински - По ту сторону смерти

― Вы были его директором по продажам?

Белл кивнул.

― Что скажут его клиенты?

― Я не говорю, что будет легко...

― Легко? Нереально.

― Но... ― Том запнулся, ― лучше, чем это?

Было такое ощущение, что Белл не слышал его.

― Чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь? Прогуливаться в парке каждый день, ходить в библиотеку, читать еще больше книг, затем может встречать моих девочек из школы?

И он усмехнулся, но не радостно.

― Вы можете себе представить взгляды на игровой площадке? Давайте посмотрим в лицо фактам: моя жизнь кончена, как только я скажу, что сделал это.

― Я не уверен, что у вас есть альтернативы.

― Вы ― моя альтернатива, Том. Я хочу, чтобы вы очистили мое имя. Мне нужно, чтобы вы использовали все свои умения, чтобы привнести свежий и непринужденный взгляд на убийство Ребекки, и, чтобы вы выяснили, что на самом деле случилось. Полиция провела поспешное расследование под большим давлением со стороны медиа. Как только они узнали, что я встречался с Ребеккой и потерял бы все, если бы она сдала меня, они даже не рассматривали всерьез других подозреваемых. Большинство людей оказываются убиты теми, кого знали, так что я подошел. Полиция была убеждена, что я тот, кто им нужен, пресса била по моему слабому месту, а судья, черт возьми, ненавидит меня. Что касается жюри присяжных, там была пара женщин, которые смотрели на меня, как будто хотели дать мне пожизненное, просто за то, что я изменял жене. Там не было никого на моей стороне. Мне нужен кто-то, кто выяснит правду, и этот кто-то ― вы. Когда вы раскроете правду, то сможете написать о ней еще одну книгу, с моего благословения. Это будет та еще история, вы так не считаете? Журналист освобождает невинного человека, ошибочно помещенного в тюрьму за убийство? У вас на руках будет еще один бестселлер.

Том не был в настроении разубеждать Белла в цифрах продаж своей книги. Последний раз, когда он видел «Стук смерти», она была в корзине с уцененными товарами, покрытая огромными красными стикерами с надписью «распродажа», по сниженной до 1.99 евро цене. Единственным комментарием его издателя, когда Том спросил о продажах, было удрученное: «Это был тяжелый год для детективов».

Поначалу, издатель был оптимистично настроен.

― Это может положить начало твоей карьере! ― разглагольствовал он, как будто первые полосы в национальных газетах были не в счет. Когда, сперва, книжные магазины, а затем читатели не разделили этого оптимизма по поводу расследования убийства Шона Донеллана, произошедшее более чем пятью десятилетиями ранее, они быстро потеряли интерес к Тому и почти что обещанное предложение написать вторую книгу так и не осуществилось.

― Буду предельно честен с вами, Ричард, я не уверен, что могу позволить себе провести недели, занимаясь глухим делом ради шанса найти что-то, что будет достаточным, чтобы возобновить расследование вашего дела.

― Я этого от вас и не ожидал бы, ― сказал Белл, ― поэтому вам заплатят.

― Каким образом?

― У моей жены есть деньги, достаточно, чтобы предоставить вам недельный гонорар, пока вы этим занимаетесь, с бонусом в конце, если вы обнаружите свежее доказательство, достаточное для того, чтобы возобновить расследование по моему делу ― а вы его найдете, потому что я не делал этого. Затем будет еще один щедрый бонус вам, когда мой приговор, наконец, отменят.

И Белл принялся к изложению условий своего предложения. Только одно еженедельное награждение было крайне соблазнительным для мужчины в таком плачевном финансовом состоянии, как у Тома, а дополнительный бонус в конце, если Ричард Белл когда-либо выйдет на свободу, был такого рода денежным вливанием, о котором любой бедный журналист будет только мечтать.

― А ваша жена довольна этим соглашением?

― Она согласилась на это, ― подтвердил Белл, однако, Том не мог избавиться от чувства, что согласиться и быть согласной ― не одно и то же.

― По вашим словам все легко, но у меня могут уйти месяцы, чтобы найти что-то, и может так выйти, что я ничего не найду.

― Время ― все, что у меня есть, Том. Я никуда не собираюсь. Вы можете работать в удобном для себя темпе. Просто держите меня в курсе. Если вы проищете впустую, мы можем пересмотреть соглашение, но я, честно, не думаю, что до такого дойдет. У вас есть явное преимущество над полицией.

― Какое?

― Они посчитали меня виновным. Мы знаем, что я невиновен.

― Но я этого не знаю, ― напомнил ему Том, ― я могу помогать хладнокровному убийце.

― Можете, ― признал Белл, ― но, если вы приступите к этому делу непредвзято, тогда вам стоит предоставить мне кредит доверия по этому поводу.

― Особенно, если вы платите мне.

― Если вы хотите добраться до правды, ― поправил его Белл.

― Хорошо, но, что, если я не смогу узнать правду?

― Здесь есть единственная вещь, которая помогает мне жить здесь, Том, и это не еда, не посетители или книги.

― Надежда, ― инстинктивно сказал Том.

― Вот видите, ― с восхищением сказал Белл, ― вы ― хороший. Я знал, что вы таким окажетесь.

― Обычно я могу представить себя в шкуре другого человека, ― тихо сказал Том.

― Полезное качество в вашей профессии, ― сказал Белл, ― если я могу поверить, что такой человек, как вы: хороший, умный мужчина, пытается выяснить, что на самом деле произошло, тогда я могу продолжить.

Когда Том ничего не сказал в ответ, плечи Белла, казалось, опустились.

― Послушайте, я реалист. Должен быть. Я знаю, что вы занятой человек, и я не ожидаю от вас, что вы будете работать над этим делом двадцать четыре часа в сутки, просто найдите время заняться этим ради меня: по меньшей мере, пару недель, пожалуйста. Просто небольшая оплаченная работа по поиску правды, пока вы не решите, что стоит прекратить. Сделайте это ради Ребекки, если не хотите делать ради меня.

― Откуда мне вообще начинать?

― Я дам вам список имен, всех, кто может иметь к этому отношение. Пойдите и проверьте каждого на предмет связи с этим делом.

― Мне придется копнуть глубже.

― Я полагаю, что понимаю немного о методах вашей работы. Вы принесли ручку?

Том автоматически потянулся в карман куртки и вытащил свою ручку и блокнот.

― Сейчас же, ― голос охранника прогремел в огромной комнате для помещений, ― уберите это.

― Всего несколько минут, ― умолял Белл, ― мы пишем список...

― Никаких списков, никакого письма, уберите это сейчас же.

Белл выглядел, как ребенок, проснувшийся рождественским утром и не нашедший под деревом никаких подарков.

― Тогда никаких списков, ― уступил он, ― но вы вернетесь завтра.

Это было больше утверждением, чем вопросом и, когда Том показался ему не так в этом уверенным, он добавил слово «пожалуйста».