Говард Лински - По ту сторону смерти

― Спасибо, ― сказал Том, ― но я здесь за справочной информацией, вот почему я хочу поговорить с твоим лучшим репортером по преступлениям, если он сможет мне уделить свободное время.

― Справедливо.

Грэхем кивнул по направлению к двери из матового стекла конференц-зала.

― Однако не занимай весь день, друг, нам нужно подготовить выпуск.

― Полчаса, максимум, ― заверил его Том.

― Мы держим ее здесь, ― сказал Грэхем, будто она была сокамерником Ганнибала Лектора.

Он открыл дверь, в которой показалась одинокая фигура, сидящая в дальнем конце конференц-стола. Голова женщины была опущена, но ее невозможно было не узнать. Она была занята написанием заметок на блокноте. Мужчина мог бы и знать, что она не будет сидеть и смотреть из окна, пока его ждет, даже всего несколько минут.

― Гребаный ад, ― произнес он, и она подняла взгляд, ― как тесен мир.

― Я собирался сказать: «Это Хелен Нортон, наш штатный эксперт по преступлениям», ― сказал Грэхем, ― но я вижу, что ваши дорожки уже пересекались. Я надеюсь, что ты вспомнил о своих манерах, Том.

― Он был идеальным джентльменом, ― сказала Хелен.

― Мы работали вместе над делом Шона Доннеллана, ― сказал Том ее редактору.

― Конечно же, книга! Как все с ней?

― Замечательно.

Когда Том не предложил дальнейших пояснений, Грэхем уловил намек.

― Ладно, тогда я оставлю вас.

Том выдвинул стул рядом с ее, чтобы они могли сидеть под правильным углом друг к другу.

― Как поживаешь, Том? ― спросила она слегка скованно.

― Стараюсь выжить.

― Я не видела тебя с...

― Похорон Мэри Кольер, ― ответил он. ― Ты осталась выпить.

Мэри Кольер была не совсем Элеонор Ригби: когда она умерла и была похоронена, люди пришли, но не многие. Там, конечно же, был викарий, ее экономка, которая «сделала это ради нее», как она говорила, и три пожилые дамы, которые знали Мэри всю свою жизнь и не позволили сплетням, которые преследовали ее в последующие годы, помешать им выразить свое почтение. Одной из нескольких малых радостей пожилых вдов было нарядиться в воскресенье и посетить похороны одной из своих сверстниц, наслаждаясь тем, что их пережили.

Кроме этого небольшого собрания и Тома, на поминках присутствовали еще два человека: сержант Йен Брэдшоу, который тихо сидел в задней части церкви, и Хелен, которая надела черное платье. Последний раз она надевала его на собеседование в газете, где теперь работала. Они оба посетили похороны частично из уважения, но также потому, что смерть Мэри Кольер отметила окончание чего-то большего, чем ее жизнь. Она эффектно опустила занавес на дело Шона Доннеллана, который впоследствии стал персонажем «Стука Смерти», потому что Том согласился с Мэри, что эта книга будет опубликована лишь после ее смерти.

― Думал, что ты появишься на презентации книги, ― добавил он, пытаясь сделать вид, что это не так уж и важно.

― Я собиралась, ― замялась она. ― Я не была уверена, захочешь ли ты меня там видеть.

― Как ты можешь так говорить? ― спросил он. ― Я приглашал тебя, и ты была персонажем в чертовой книге.

― Я знаю, мне жаль. Это было глупо... однако я ее прочитала.

― Правда?

― Конечно. Я подумала, это гениально, ― сказала она с такой пылкостью, что он издал смешок.

― Ну, я рад, что хоть кто-то так подумал.

― Не я единственная, ― сказала она, ― отзывы были замечательными. Событие прошло удачно? Презентация книги, я имею в виду. Готова поспорить, там было много людей.

― Приходил Йен Брэдшоу, ― быстро произнес он, ― со своей девушкой, Карен. Я думаю, он хотел узнать, что я написал о нем.

Он мог бы признаться, что маленькая часть его души умерла, когда она не появилась, но парень был не совсем готов для таких откровений. По правде говоря, у него было не так уж много людей, которых можно было пригласить. Была его сестра и ее муж, кучка друзей со школы или паба, но всего несколько самых близких коллег журналистов. Позже он узнал, что Малколм издал неофициальный закон, согласно которому его коллеги со старой работы в «Вестнике Дарема» жили в страхе оказаться замеченными на презентации его книги. Так что Том произнес несколько «спасибо вам» и подписал горстку книг, а затем ретировался в ближайший паб, чтобы крепко выпить, в то же время, пытаясь не думать о том, где Хелен.

― Что мы собираемся рассказывать своим внукам, когда они спросят, почему ты не забежала на мою презентацию книги?

― Ты не хочешь детей, ― напомнила она ему.

― Да, ну, не сейчас, но кто знает? Я могу передумать, однажды.

― Не могу такого представить, ― сказала она. ― Сперва тебе нужно повзрослеть.

― Ауч.

― Извини, ― сказала она, ― я болталась с парнями в отделе новостей, а там шутки злые. Границы быстро стираются.

― Принимается, ― сказал он. ― Значит, они приняли тебя хорошо?

― Все было отлично.

― Удивлен увидеть тебя взаперти в конференц-зале, а не на улицах, разоблачающей проступки.

Он шутил, но попал по больному месту. После своего опыта на многоэтажной парковке, Хелен ощущала себя в большей безопасности в офисе, даже хоть она и знала, что не сможет прятаться вечно.

― Так что привело тебя к нам на порог? ― спросила она. ― По твоему лицу вижу, что ты не ожидал меня увидеть, так что это не визит вежливости.

― Я работал с Грэхемом, так что я позвонил ему и спросил, могу ли я поговорить с его лучшим криминальным репортером, ― сказал Том. ― Я ожидал какую-нибудь бездарность среднего возраста, но он привел меня к тебе.

И Том принялся объяснять Хелен последовательность событий, которые привели его в офис «Рекордс», включая его интерес к убийству Ребекки Холт и его согласие помочь Фрэнку Джарвису найти свою пропавшую дочь.

― И чего ты хочешь от меня? ― спросила она, когда он, наконец, закончил.

― Ну, ― сейчас он, казалось, заколебался, ― это вовсе не обязательно...

― Том, я рада помочь, ― твердо заявила она, ― в любое время.

― Спасибо, ― сказал он, слегка расслабляясь, ― просто сейчас у меня нет газеты за спиной, так что все, что ты узнаешь об одном из дел, которые я расследую, будет весьма полезным. Наши пути, вероятно, снова будут пересекаться, но...

― Это никогда прежде нас не останавливало.

― Нет, не останавливало, ― Именно так они впервые и встретились. ― Спасибо, Хелен. Я ценю это.

― Меньшее, что я могу для тебя сделать.

Том посчитал это некоторой формой извинения.

― Так как у тебя дела? ― спросил он.

― Хорошо, ― ответила она. ― Грэхем замечательный.

― Еще бы, по сравнению с Малколмом, ― сказал он.

― Даже так, ― возразила она, ― он позволяет мне писать интересные вещи о местных политиках и об их связях с некоторыми довольно скользкими людьми.

― В Ньюкасле всегда было много гангстеров, ― улыбнулся он, ― некоторые из них в Городской Ратуше. Ты, должно быть, выводишь людей из себя.