Кевин Уигналл - Выжившие [litres]

Том подумал о том, чтобы вернуться и сказать об этом товарищам, но девушка уже ушла на какое-то расстояние, и он не хотел потерять ее. Поэтому направил луч света во всепоглощающую темноту джунглей и последовал за ней.

Том был рад, что двинулся без промедления, потому что через несколько секунд самолет, костер и все люди остались, казалось, далеко позади. Всего десять шагов, и мир сжался до маленького пятачка света, который мелькал перед ним между ярко-зелеными кустарниками. Где-то впереди он слышал нетвердые шаги Джесс, которая шла в полной темноте.

Он пожалел, что не захватил палку или что-нибудь еще для самообороны, но теперь уже слишком поздно. Оставалось надеяться, что свет фонарика окажется достаточной защитой от ягуара или другого зверя. Том пытался не думать о том, как свет может привлечь других хищников, обитающих в этих джунглях.

Вдруг он остановился, осознав, что больше не слышит шагов Джесс впереди. На мгновение показалось, что фоновый шум джунглей тоже исчез, но потом вновь обрушился на парня. Однако шагов девушки по-прежнему не было слышно.

Том прошел еще немного вперед, остановился и прислушался. Может, он обогнал ее или, что еще хуже, она передумала и пошла обратно, оставив его здесь в полном одиночестве? Он осторожно продолжил путь и увидел что-то впереди на тропе – свет выхватил из темноты кроссовку Наоми. Это было то самое место. Здесь она погибла. Человек, которого он узнал при таких глупых обстоятельствах, – она хотела сходить в туалет. А потом спросила о возможности присоединиться к уходящей группе Тома… Ее жизнь оборвалась внезапно и жестоко.

Места, где кустарник слегка примяли, уже не было видно. Лишь белая кроссовка напоминала о том, что здесь произошло. Но смерть, казалось, по-прежнему витала в воздухе, и внезапно он почувствовал, что кто-то наблюдает за ним из темноты.

Том застыл, а потом услышал голос, такой спокойный, что он даже не сразу понял, насколько близко он прозвучал.

– Оставь меня.

Парень повернулся. Она стояла около тропинки в зарослях джунглей, в шаге от него. Том приглушил свет фонарика, чтобы не ослепить ее.

Было в этом нечто обескураживающее – девушка остановилась в том же месте. Без света она не могла разглядеть кроссовку Наоми на тропе, не могла знать, что именно здесь случилось нападение. И все же каким-то шестым чувством узнала это место. Может, тут сохранилась энергетика смерти?

– Что ты здесь делаешь, Джесс?

– Том? – Ее голос звучал слабо и недоверчиво. Интересно, кого еще она ожидала увидеть?

– Да, это я.

Джесс ничего не ответила.

– Ты хочешь, чтобы тебя убил ягуар, правда?

Она ответила уклончиво:

– Я не вернусь. Это не… Это просто не…

Он практически чувствовал, как в ее голове проносится ураган мыслей, которые вертелись вокруг одной – Фредди больше нет. Том завидовал их близости, хотя в этот момент, при виде того, что переживает Джесс, зависть могла бы покинуть его. Но нет, почему-то она, наоборот, лишь стала сильнее при виде их настоящей любви.

– Пожалуйста, оставь меня, – повторила девушка.

– Хорошо. – Он уменьшил свет фонарика до минимума и старался не двигаться. В голове мелькали мысли, как убедить ее вернуться, – в любой момент на них мог напасть дикий зверь. Вдруг в голове созрел план. – Тебе, вероятно, придется ждать несколько дней, – сказал Том.

– Что?

– Когда ягуар съедает что-то большое вроде человека, он не ест еще три-четыре дня. И к тому же они делят территорию, каждый ягуар защищает свою от вторжения других, так что я просто говорю, что тебе придется ждать.

Последовала пауза, потом Джесс заговорила практически шепотом:

– Ты врешь.

– Нет, не вру. – На самом деле он действительно все это придумал, потому что понятия не имел об охотничьих привычках ягуаров. Но парень продолжал чувствовать, как на затылке шевелятся волосы от ощущения, что за ним наблюдают, даже сейчас. – Я хочу, чтобы ты вернулась со мной к костру.

– Нет. Это…

Слова снова застряли у нее в горле. Том знал, что не создан для таких разговоров, потому что сам всегда только слушал. Зачастую они велись людьми, которые не испытывали серьезных потерь. Он знал одно – утешать бессмыслено.

– Знаешь, Джесс, когда я был маленьким, мои родители умерли.

– Я знаю.

Это стало откровением, что кто-то вроде Джесс в курсе самого главного факта его биографии.

– Я был слишком мал, чтобы понимать слова окружающих людей, но они продолжали говорить мне о том, что я должен быть сильным ради мамы и папы; что сейчас в это трудно поверить, но потом станет легче; что сейчас это открытая рана, но со временем она превратится в обычный шрам. И знаешь, все это было просто кучей дерьма. Легче не становится. Ты потеряла человека, которого любишь, и это невозможно изменить. Ты меняешься, твоя жизнь меняется. Но тебе никогда не станет легко – все просто будет по-другому.

Мыслями Том перенесся в детство, вспомнив книжку с кроликом на обложке, которую мама часто читала ему, когда он был малышом. Он не помнил ни ее названия, ни сюжета, как не помнил очень многого из тех лет. И все же любил эту книжку и лелеял даже обрывочные воспоминания о том, как его окружали теплотой, как успокаивал звук маминого голоса. Слезы навернулись на глаза, хотя Том не мог вспомнить, когда плакал в последний раз, и внезапно, стоя посреди джунглей, он ощутил смертельную тоску по родителям.

– Они весь день говорили мне это, что я должна оставаться сильной. Так хотелось бы Фредди.

– Фредди бы точно хотелось, чтобы вы оба вышли отсюда. Он не хотел умирать, но если бы ему пришлось выбирать, то, уверен, он выбрал бы собственную смерть, а не твою.

– Я бы тоже выбрала собственную смерть.

– Знаю. Но именно поэтому ты должна пойти со мной, Джесс. Я не могу облегчить тебе жизнь, никто не может. Теперь ты живешь с этим. Мне больше нечего тебе сказать, никаких слов утешения, просто прошу: пожалуйста, идем со мной.

Она стояла неподвижно. Шли томительные секунды, и наконец девушка сделала шаг к нему. Том отступил назад, чтобы Джесс могла спокойно выйти на тропу, но та подошла к нему вплотную и обняла. И стало так спокойно, что Том не сразу понял: Джесс плакала у него на плече.

Он должен был ощутить легкость от того, что убедил ее жить, но вместо этого парень чувствовал себя просто ужасно. Возможно, потому что эта ситуация обнажила всю его скорбь, настолько глубокую, что он считал себя недостойным ее. Как мог Том скорбеть так сильно, если большую часть своей жизни даже не вспоминал о родителях?

Они возвращались в молчании и, подойдя к самолету, свернули к костру.

Когда Том вошел в круг света, Элис подняла глаза и сказала:

– Наконец-то. Мы подумали, тебе стало плохо или… – Она остановилась, увидев Джесс. – А, привет.