Бернар Миньер - Сестры [litres]

– Вы бредите.

Ланг бросил на него свирепый взгляд, но без особой убежденности: видимо, слово девственна выбило его из колеи.

– Но если не Амбра была привязана к дереву, то тогда кто же? – спросил он.

– Девушка по имени Одиль Лепаж. Знакомая Алисы. Она пропала как раз в эти дни, и ее так и не нашли. Внешне она была очень похожа на сестер.

Зазвонил телефон, и Сервас снял трубку после первого же звонка, будто с нетерпением ожидал вызова. Он обменялся несколькими словами с Эсперандье, который нарочно его подколол: «Ты будешь смотреть матч «ПСЖ» – «Реал» Мадрид? Мартен ответил очень серьезно: «Нет». «Я тебе кофейку принесу», – сказал Венсан. На этот раз капитан просто ответил: «Спасибо».

И отсоединился, снова внимательно посмотрев на Ланга. Тот напряженно следил за коротким обменом фразами, думая, что речь идет о чем-то очень важном. Телефонный звонок – это классика.

Сервас выдвинул ящик стола и достал оттуда один из деревянных крестиков, упакованный в полиэтиленовый мешочек. Слегка встряхнул крестик, держа его большим и указательным пальцами, и спросил:

– Узнаете?

Ланг с подозрением покосился на пакетик, видимо, прикидывая, какой очередной сюрприз его ожидает в этой игре.

– Да… этот крестик висел на шее у Амбры, когда ее нашли, да? Ну… на том теле, которое все принимали за Амбру, – произнес он каким-то бесцветным голосом.

Сервас отрицательно помотал головой, опустил свободную руку в ящик и вынул оттуда второй крестик в точно таком же пакетике.

– Нет, крестик, который висел на шее у псевдо-Амбры, а в действительности у Одиль Лепаж, – вот этот, – сказал он, подняв второй. – А вот этот, – он поднял первый, который держал в левой руке, – крестик Алисы, ее сестры. У нее на шее не было крестика, потому что кто-то снял его до нашего приезда. Но шнурок оставил метку на окровавленном затылке, что и заставило нас подумать, что крестик был, но его сняли… Вот, смотрите: это темное пятно на шнурке – кровь с затылка Алисы.

Он положил второй крестик в ящик, держа в руке тот, что считался крестиком Алисы, с пятном на шнурке.

– Этот мы нашли у вас в доме, – сказал Сервас, покачивая пакетиком, – среди вещей Амалии. Точнее, в ящике ее ночного столика.

– Не может быть…

Эрик Ланг заговорил голосом, который превратился в тоненькую ниточку еле слышного звука, так, что Сервасу пришлось напрячь слух. Он был бледен, как мертвец. Сыщик вытерпел бесконечную паузу.

– Отчего же не может? – переспросил он.

– Но как… Как попал этот крестик в вещи Амалии? – запинаясь, недоверчиво пробормотал писатель.

Сервас не сводил с него безжалостного взгляда. У писателя было такое лицо, словно он увидел привидение. Сыщик ответил тихо и мягко:

– Я думаю, вы уже сами начали догадываться, не так ли?

Потом медленно, очень медленно вырвал листок из своего блокнота, взял ручку и, не торопясь, написал:

АМбра + АЛИса = АМАЛИя

Он повернул листок так, чтобы Ланг мог прочесть. Трудно было поверить, что такое возможно, но писатель побледнел еще больше. Лицо его словно свело судорогой, и оно исказилось до неузнаваемости.

– Этого не может быть! Что же все это значит?

– Я думаю, вы это знаете…

Ланг застыл, съежившись на стуле. Перед Сервасом сидел сломленный, деморализованный человек, который вдруг обнаружил, что вся его жизнь опиралась на ложь, а все, что он построил в жизни, выстроено на песке. У этого человека больше не было в жизни ориентиров.

– Как я вам уже сказал, вторую жертву, найденную на месте преступления рядом с Алисой, звали, по всей видимости, Одиль Лепаж. Тогда все сочли ее Амброй, включая родителей, бегло осмотревших в морге оба тела и формально признавших, что девушка с изуродованным лицом – их вторая дочь. Одиль дружила с Алисой и была очень похожа на обеих сестер и телосложением, и цветом волос. Если б от ее лица хоть что-нибудь осталось, безусловно, ошибка сразу была бы обнаружена. К тому же не забывайте, что в то время анализа ДНК еще не существовало. И снимать отпечатки пальцев у жертв никто не счел нужным… Я думаю, что Алиса, в отсутствие Амбры, у которой было свидание с каким-то мужчиной, попросила Одиль пойти с ней вместо сестры на встречу, которую вы им назначили, несомненно, под предлогом выплаты ежемесячной суммы шантажа, поскольку не хотела идти одна. Полагаю, что Амбра пришла слишком поздно и, обнаружив обеих девушек мертвыми на месте преступления, сняла крестик с сестры на память, а потом сразу исчезла, потому что боялась вас.

– На память о чем? – проговорил Ланг безжизненным голосом, словно эта деталь имела какое-то значение.

– Об этой предначертанной ночи, о том, что вы сделали с ее сестрой Алисой.

Теперь на лице Ланга удивление сменилось страданием и болью, на висках засверкали капли пота. И в глубине его глаз Сервас уловил что-то, похожее на ужас.

– И если вторая жертва не была Амброй Остерман, – неумолимо продолжил он, – то ДНК вашей жены проанализировали и сравнили с ДНК Алисы, хранившейся в опечатанном контейнере до сих пор. Как вам известно, с девяносто третьего года наука чрезвычайно продвинулась вперед, а потому нет ни малейших сомнений: супружескую постель с вами делила сестра Алисы, господин Ланг… А вы, похоже, и не знали, кто была ваша жена?

Это напоминало боксерский поединок: ослабевший от натиска противника, один из участников повис на ограждении, получив последний удар. Глаза его блуждают, он уже почти в нокауте, почти готов упасть на ковер.

– Думаю, ваша жена в день свадьбы должна была подготовить для себя кое-какие документы… Ну, сейчас это не проблема. В этой стране ежедневно тысячи людей обнаруживают, что их личными данными кто-то распоряжается. Мне даже известен случай, когда некая женщина в день своей свадьбы узнала, что, оказывается, уже побывала замужем и успела развестись. Для этого достаточно номера телефона, адреса, номера страхового свидетельства и выписки из свидетельства о рождении. Надо просто сделать заявление об утере идентификационной карты, и получаешь новую. Такими сведениями ваша жена могла обзавестись, порывшись в делах любого ни о чем не подозревающего человека. К примеру, наняться в прислуги и стащить портфолио хозяйки или обокрасть кого-нибудь. Могла воспользоваться неразберихой в нашей администрации, да все, что угодно, могла… За двадцать пять лет ей наверняка не раз пришлось обзаводиться новыми документами… И мы нашли у вас в доме вещественное доказательство ее причастности к двойному убийству девяносто третьего года. Стало быть, найдем и досье, – объявил Сервас.

Висящий на ограждении боксер на пороге нокаута не желал сдаваться и заупрямился в последний раз: