Мариэтт Линдстин - Секта с Туманного острова [litres]

Уже начала выступать роса, и сквозь юбку и пиджак просочилась влага. Освальд подошел совсем близко. София слышала хруст веток и вереска под его ногами. Сердце ее колотилось так сильно и быстро, что она начала задыхаться.

Подождала, пока все стихло, и еще немного. Встала и прокралась к скалам. Море было спокойным, почти совсем стемнело. София начала спускаться вниз, пытаясь вспомнить каждый шаг, указанный Беньямином. Поискала глазами склон, где находился вход в пещеру, и нашла его. Поползла вниз, пока не очутилась перед отверстием.

В пещере было темно и сыро. В прохладном воздухе по-прежнему чувствовался запах лосьона Освальда. Здесь должен быть тайник. Должен. Она обошла пещеру ощупывая руками стенки, несколько раз, но ничего не нашла. Почти собралась сдаться, но потом вытянула руки повыше, прошла еще круг и обнаружила большую дыру между камней. Сунула туда руку – и ее чуть ли не затянуло в пустоту.

Сначала София нащупала только корешки двух папок. Разумеется, новые части и тезисы. Но, засунув руку подальше, наткнулась на что-то твердое. На маленький ящичек. Она ухватила его и вытащила наружу.

Это оказалась металлическая коробочка. София открыла ее и, едва пощупав содержимое, сразу поняла, что там лежит, поскольку ежедневно держала в руках подобный аппарат. Беспроводной диктофон. Такой, каким пользовался Освальд, когда диктовал.

Она подумала, что у него, вероятно, имеется веская причина прятать диктофон здесь, поскольку каждый день он по скалам не лазает. Закрыла коробочку и сунула ее в карман. Папки оставила на месте. Все равно она способна оттарабанить эти проклятые тезисы и новые части наизусть.

На пути наверх София дрожала всем телом и пару раз споткнулась, но сумела добраться до вершины невредимой. Она знала, что выглядит ужасно. Чувствовала, как большая петля на нейлоновых чулках спускается все дальше и дальше. Пиджак и юбка намокли и наверняка в пятнах от мха.

Уже совсем стемнело. Только что появившаяся луна парила в небе, периодически проглядывая сквозь тонкие облака. София побежала домой, молясь про себя, чтобы Освальд ее не хватился.

Когда она подошла к калитке, Бенни озадаченно посмотрел на нее.

– Я бегала и искала, но не нашла его.

– Он уже вернулся.

– Он спрашивал обо мне?

Бенни покачал головой и открыл калитку. По его глазам София видела, что его мучает совесть из-за того, что он ее выпустил.

Когда она бежала через двор, в кармане пиджака позвякивали телефон Освальда и маленькая коробочка. София понимала, что должна поскорее вернуть телефон на место, пока Освальд его не хватился, но не в таком виде, будто она боролась в лесу с медведем.

Чистого пиджака в палате не было, только запасная юбка, поэтому София обтерла пиджак полотенцем и надела чистую юбку и новые чулки.

Выходя, она чуть не столкнулась с входившей в дверь Анной.

– Однако ты теперь рано ложишься спать, – бросила ей София и проскочила мимо нее.

В офисе оказалось пусто. Она положила телефон Освальда на его письменный стол. Нащупала коробочку в кармане. Открыла ящик его стола и нашла второй диктофон, которым он ежедневно пользовался. Значит, это другой… Ее охватило страшное любопытство и захотелось сразу прослушать запись, но она решила повременить. Диктофон отправится в рюкзак вместе со всем остальным, что ей удастся собрать перед побегом.

Было уже почти одиннадцать, и она подумала, что Освальд больше не вернется, поэтому выключила компьютеры, погасила свет и уже собралась запереть зверь, когда в коридоре послышались его шаги. Он быстро приближался к ней – и, похоже, в ярости.

– Где ты была?

– Сэр, я вас повсюду искала. Вы забыли телефон, и я подумала, что он вам нужен. Я бегала повсюду как безумная.

– Почему ты не носишь с собой пейджер?

Она пощупала в кармане.

– Черт, я про него забыла…

– В следующий раз пошли мне, черт возьми, сообщение на пейджер! Мне тоже пришлось бегать повсюду и искать этот проклятый телефон. У тебя совсем мозгов не осталось?

– Простите. В следующий раз обязательно так и поступлю.

– Иногда ты ведешь себя, как мокрая курица, – сказал он и вырвал у нее из руки телефон.

– Простите меня…

София замолкла, поскольку Освальд уже направился к выходу. Интересно, сколько времени у нее еще есть?

– Значит, твое имя Франц Освальд фон Бэренстен?

Я смотрю на записывающее устройство, а потом – на суровое лицо собеседника.

– Да, но родители звали меня Фредриком.

Я выдавливаю несколько слезинок.

– Странное ласкательное имя для Франца, – говорит он.

– Оно звучит больше по-шведски. Мы ведь родом из Швеции.

Он смотрит на меня озадаченно. Потом выпускает бомбу.

– Похоже, что пожар устроила твоя сестра. Мы получили результаты расследования. Организовав поджог, она пыталась выбраться наружу, но входную дверь, видимо, заклинило. Она умерла от отравления дымом.

– Не может быть! Это совершенно невозможно!

– Почему ты так говоришь?

– Сара и мухи не обидела бы!

Он уже раз десять спрашивал меня, где был я, что видел и все такое.

Никаких дыр. Все сходится.

Я ловлю кайф от того, что сижу тут и лгу ему. Это доказывает, как легко обманывать авторитеты.

– Существовала ли какая-нибудь вражда между Сарой и родителями?

– Нет… Я бы так не сказал. Но, возможно, Сару недопонимали.

Он весь превратился в слух.

– Вот как? В каком смысле?

– Она была слегка необычной, немного странной, и родители не всегда ее понимали.

– Может, из-за этого она питала к ним злобу?

Я делаю вид, что думаю, долго, пока он не подталкивает меня к ответу кашлем.

– Возможно, – произношу я. – Но, господи, это же ужасно!

Теперь он выглядит напыщенным и довольным. Полный идиот, как и все полицейские.

– Но сейчас, когда вы это говорите… – продолжаю я. – Ведь был еще пожар в соседском курятнике. Наши ближайшие соседи жили неподалеку, и там случился пожар, явно в результате поджога. Но мы никак не могли подумать, что Сара…

Он оживленно кивает, призывает меня маленьким потным подбородком продолжать.

Я ненадолго замолкаю. Притворяюсь, будто борюсь с мыслями.

– Ну, был еще инцидент в школе… Кто-то обвинил Сару в том, что она нанесла ученику удары ножом, вместе с каким-то мужчиной в маске. Это казалось полным безумием, но сейчас, когда я об этом думаю… Это не может быть правдой!

Я опускаю голову на руки. Изображаю, будто у меня подрагивает спина.

Заканчивается все очень хорошо.

Он пожимает мне руку. Приносит соболезнования. Говорит, что мне следует обратиться за помощью к психологу, что это – лучший способ пережить шок и потерю.