Джонатан Келлерман - Обман [litres]

Мартин Мендоса встал на ноги, двое других замешкались.

– Уже все решили, идите в дом, – повторил шеф.

Гаррет и Чарли встали следом, по обе стороны от Марти. Повернулись, чтобы идти. Я тоже шагнул к Марти.

– Рад, что с тобой все в порядке.

– Нам на истории рассказывали, что среди немцев были и такие, кто прятал евреев, – сказал Марти. – Мне тогда не очень верилось.

Трое молодых людей направились к дому.

– Доктор, вы догадываетесь, о чем я хотел вас попросить, – начал шеф.

– Боюсь, что нет.

– После всего этого в университетах на заявления выпускников Академии смотрят так, как будто их писали жидким собачьим дерьмом. А Чарли честно заработал себе место в Йеле. Я бы хотел, чтобы вы написали ему рекомендательное письмо. Хорошее письмо.

– А что по этому поводу думает сам Чарли?

– Послушайте, доктор, любые письма от учителей и даже от этого болвана Хелфготта сейчас сработают только против него. Вы же вновь подтвердили свою репутацию – истина, правосудие, все такое… Ну и профессорское звание, в Йеле это уважают.

– Буду только рад, – кивнул я. – Но сначала я должен поговорить с Чарли.

– О чем?

– Чтобы написать хорошее письмо, я должен поближе с ним познакомиться.

– Я и сам могу рассказать. Средний балл – «отлично», причем предметы у него один сложней другого, факультативы, спецкурсы… Внеклассной активности – выше крыши, начиная с…

– Это не то, – прервал его я.

– Тогда чего вам надо? – рявкнул шеф.

– Я хочу познакомиться с самим Чарли. А не со списком его цирковых трюков.

Чарли вышел из дома с тем видом, который напускает на себя любой подросток, если заставить его делать какую-то, на его взгляд, ненужную ерунду.

– Давай пройдемся, – предложил я.

– Зачем еще?

– Охота прогуляться.

– Ну ладно.

Мы принялись описывать круги по огромной парковке. Чарли, засунув тощие неуклюжие руки поглубже в карманы, смотрел себе под ноги.

– Ты знаешь, чего хочет твой отец?

– Всегда «твой отец»!.. Нет бы кто-нибудь спросил, чего хочу я!

– Ровно поэтому я и решил с тобой поговорить.

– А у него просто идея фикс!

– Связанная с тобой?

– С тем, чтобы я обязательно попал в какой-нибудь рассадник гениев.

– Он сказал, что ты выбрал Йель.

– Знаете, это как если б кто-то сказал, что терпеть не может сыр, а ему ответили бы – ну ладно, тогда выбирай, тебе рокфор или пармезан?

– То есть тебе все равно.

– Тоже не совсем так, – не согласился Чарли. – Сказав, что все равно, я бы только почувствовал себя претенциозным кретином. Конечно, не все равно. Меня воспитывали в том духе, что мне не может быть все равно. – Через пару шагов: – Иногда я подумываю подать документы в техническое училище. Может, тогда они хоть что-то поймут.

– Должно получиться эффектно, – подтвердил я.

– А вы что окончили?

– Калифорнийский университет.

– Родители не требовали от вас большего?

– О Лиге плюща я даже не мечтал. Главное было – убраться подальше из Миссури.

– А что плохого в Миссури?

– В Миссури-то – ничего.

До него не сразу дошло.

– Извините. В любом случае я не хочу, чтобы вы делали что-то, противоречащее вашим моральным принципам.

– Рекомендательное письмо для тебя им не противоречит, – возразил я. – Даже наоборот.

– Вы меня совсем не знаете.

– Того, что я знаю, – достаточно.

– Если я попрошу вас не писать письмо, вы не станете?

– Не напишу ни строчки.

– Он не очень любит, когда ему отказывают.

– Ничего, мне уже приходилось.

Карие глаза удивленно распахнулись.

– При каких обстоятельствах?

– Он не первый год надоедает мне, требуя, чтобы я оставил практику и поступил на работу в департамент полиции, – объяснил я. – С каждым разом название должности и сумма прописью звучат все солидней.

– Да, на него это похоже… И что, вы раз за разом отказываетесь, потому что терпеть его не можете?

– Я вполне способен с ним работать, Чарли, только на деньги мне всегда в общем-то было наплевать, зато я ценю свою свободу. Если что, можешь ему так и сказать.

Во взгляде Чарли появилась обида: «Вот учить меня не надо, что мне говорить».

– В этом нет ничего обидного, просто констатация факта. У меня нет необходимости целовать тебя в задницу.

Глаза расширились, взгляд изменился, теперь в нем читалось замешательство: «Таких людей не бывает».

Мы прошлись еще немного. Чарли заговорил снова:

– Думать, что я заслужил награду, с его стороны – полнейший абсурд. Я всего лишь сделал то, что следовало.

– Вы с Марти были друзьями?

– У меня нет друзей, – ответил Чарли. – У Марти в Академии их тоже не было.

– Вы оба не вписывались в систему. Враг моего врага – мой друг?

Впервые за вечер Чарли улыбнулся.

– Тоже верно. Обычно он сидел сам по себе; пару раз я подходил и пробовал заговорить. Он реагировал без злобы, но и разговаривать особо не разговаривал. Когда Марти повредил плечо, он практически перестал с кем-либо общаться; видно было, что хочет быть один. Я и не лез. Но только когда услышал, как эти со своими дружками хохмят насчет того, что Марти убил Элизу Фримен, сразу понял: надо что-то делать. Подставить кого-то вместо себя – в их духе. Насквозь фальшивом.

– Трис и Кью, – я кивнул.

– Они никогда не бывают ни в чем виноваты, а система их нарциссизм лишь культивирует.

– Находя козлов отпущения.

– Находя и сбрасывая со скалы. Изначально идея была именно такая. Я имею в виду – идея козлов отпущения. Это из Ветхого Завета, смысл изначально был совершенно буквальный. Когда община погрязла в пороках, они выбрали двух козлов. Одного посвятили Господу, другому дали имя Азазель – и сбросили обоих со скалы в знак покаяния за грехи. – Чарли хмыкнул. – Хорошенькое покаяние!

– В Академии изучают Ветхий Завет?

– Делать им больше нечего, – Чарли презрительно усмехнулся. – В программе доскональное изучение «Над пропастью во ржи» и деятельности «Черных пантер», тут не до древних текстов… Нет, это я самостоятельно прочитал. Вместо того чтобы к SAT готовиться.

– И тебе понравился Ветхий Завет, – я кивнул.

– Ветхий, Новый, Пророки. Коран. Бхагавад-Гита. Все религии проповедуют добро. И невероятную жестокость.

– Так, значит, Трис и Кью с дружками решили повесить убийство на Марти… Они сами-то в это верили?

– Откуда мне знать? Да и способны ли они во что-то верить?

– Но они говорили об этом в открытую?

– Ничего подобного, – возразил Чарли. – Как-то раз я, как и положено лузеру-одиночке, забрел на задворки школьной территории. Там густые заросли, почти что лес, в них никто не ходит – ровно по этой самой причине туда хожу я; мне нужна тишина и возможность читать то, что я сам считаю нужным, а не… Ну, в общем, я был на задворках – читал, кстати, Книгу Иова, – и вдруг услышал голоса. Трис там смолил «травку», подошел Кью, тоже закурил. Ну, думаю, пропало мое убежище. Хотел уйти, но побоялся, что выдам свое… короче, не хотелось мне с ними лишний раз заговаривать. Я и остался, за кустами меня не было видно, там есть одно укромное место, я почти всегда его выбираю. Подслушивать я не собирался, очень надо – только они были совсем близко и разговаривали в полный голос. Потом подтянулись их дружки, и разговор зашел про нее.