Катажина Бонда - Очкарик

Для старшего поколения он не утратил своей влиятельности. Знал всех. Причем многие у него на крючке. Ходят слухи, что на самом деле он — серый кардинал и принадлежит к числу неформальных городских старшин, хотя на светских раутах почти не появляется. Он мог бы жить совершенно по-другому, если бы только захотел. Но по каким-то причинам выбрал судьбу бездомного бродяги. Иногда любопытные пытаются споить его, чтобы порасспросить об этом, сильно рискуя оказаться в вытрезвителе, потому что голова Пиреса по-прежнему исключительно светла. На их вопросы банкрот отвечает, что он Инди — последний ни от кого не зависящий человек в этом городе. Но все лишь смеются над ним.

— Да куда уж лучше. Нищета вас ждет, дети, — сказал он и снял шляпу.

Томик склонил голову.

— Мы звонили вам по этому вопросу, пан учитель. Отец сошел с ума, мы в себя прийти не можем.

— Поздно, сын мой, — добавил Инди с нескрываемым уважением.

Плюнув на ладонь, он пригладил волосы. Томик взглянул на собравшееся семейство.

— Это мои братья. Они хотели бы участвовать в нашем разговоре, — начал он. — Послушать, какой у вас есть план, чтобы решить дело.

— У меня нет плана. — Пирес шумно прихлебнул из кружки. От ее содержимого осталась лишь половина. — Но можешь заказать мне еще раз то же самое.

Томик кивнул официантке. В это время Инди похлопал его по спине, отчего молодой человек пригнулся к столу.

— Не переживай так, малый. Мы с мужем сестры и не такие дела проворачивали. Слышал анекдот об оптимисте? Хороший, потому что советский.

Томик покачал головой. У него совершенно не было желания выслушивать идиотские шутки этого психа. Пирес совсем не изменился. Скорее даже, его состояние ухудшилось. Но Инди не ждал разрешения. Он начал говорить:

— У родителей было два сына. Они решили поставить новогодний эксперимент. Одному купили конструктор, а другому в подарочную бумагу упаковали лошадиный навоз. Пессимист раскрыл конструктор и заныл: «Ой, опять эти кубики. У меня их и так полно. Придется складывать… Это так долго…» Это ты. — Он ткнул в Томика грязным пальцем. И продолжил: — А оптимист смотрит на брата и улыбается своему подарку. «А ко мне сегодня ночью лошадка приходила!» — Пирес погладил свой ватник. — Это я. Я ждал тридцать лет, чтобы Очкарик наконец споткнулся. Думал, не доживу. До сих пор польский кацап ни разу не промахивался. Не совершал ошибок. Я упал на лопатки, а он вышел чистеньким из трех уголовных дел. Да еще и бизнес за морями развернул. Хребет у него стальной. Тут уж ни прибавить, ни убавить. — Он хрипло засмеялся.

Томик совсем раскис. Глядя на его мину, Пирес перестал смеяться и надел шляпу.

— Я не доверяю людям без чувства юмора, — заявил он.

— Мне как бы не до смеха. — Томик надулся. — Мы надеялись, что вы представите нашу идею директору «Тишины». Это довольно срочно. Бюджет есть.

— Если бабки есть, то с Доктором Смерть можно договориться. Без проблем, — перебил его Инди. — Полгорода хочет того же, что и вы. Но если вы хотите, чтобы именно я поговорил с Сачко, то это будет стоить немного дороже.

— Готов удвоить ставку.

Томик тут же пожалел о сказанном, представляя, как Марта выносит ему мозг за неудачные торги.

— Парень, зачем мне деньги! — Инди громко рассмеялся. — Мне нужно кое-что намного более ценное, чем золото. То, что связывает людей навсегда. Соберись и пойми, наконец, что твой отец достиг всего, что имеет, только потому, что знает этот принцип. Одолжение!

Томик с трудом сохранял спокойствие. Он знал, что это лишь вступление перед той бомбой, какую собирается подложить ему под стул Пирес. Общение с этим идиотом еще в школе было сродни пляске на раскаленных углях. Кроме того, он совершенно не понимал, что старый хрыч имеет в виду.

— Тебе надо найти в доме отца документы.

— Документы?

— Стопка подлинных бумаг возниц, убитых во время погромов православных деревень. Ровно сорок девять штук. Это то, что мне нужно. Оригиналы, не копии. Понял, сопляк?

— Они не сохранились. — Томик наконец решился открыть рот. — Повторная эксгумация состоялась год назад. Там было только тринадцать тел. Их перезахоронили на военном кладбище в Вельске.

— Слушай сюда, дитя мое, — начал выходить из себя Инди. — Меня не интересует официальная версия. И просвещать тебя я не стану, если уж ты как-то жил до сих пор без базовых знаний о своем роде. То, о чем я говорю, — у твоего отца. Все сорок девять. Поверь мне. Сгорел только один. Не скажу чей, потому что не знаю.

— И как мне их добыть? — прошептал Томик.

— Если б я знал, то сам бы уже давно добрался до бумажек, не так ли?

Инди взглянул на пса. Погладил его по крупной голове. В этот момент к столу подбежал Лев и полез обниматься с амстаффом. Пес равнодушно сидел, позволяя мальчику сжимать свою шею. Но когда наконец ребенок дотронулся до его хвоста, он без предупреждения клацнул зубами, совершенно беззвучно, даже не зарычав. Все произошло в абсолютной тишине. Мальчик зашелся отчаянным ревом. У стола в ту же секунду появилась Валентина.

— Следите за своим чудовищем, — отчитал ее Инди. И, не обращая внимания на комментарии Валентины, закончил: — Возниц было пятьдесят человек. Найдено только тринадцать тел. Остальные гниют где-то в земле. Возможно, звери давно растащили кости. А может, и нет. Надеюсь, что нет, ведь люди еще помнят. Но скажут, где находилась эта гребаная землянка только тому, кто покажет бумаги. Они все еще боятся, что и понятно, но любопытство все-таки сильнее страха.

Томик оглянулся на братьев. Те делали вид, что заняты беседой. Марта щебетала, демонстрируя подарок жениха — антикварные серьги с сердоликом.

— Полагаю, это невозможно, — заявил Томик, подумав. — Я в этом отношении пессимист. Отец никогда не говорил о бумагах.

— А как погибла твоя мать, рассказывал? — Пирес улыбнулся, обнажая черные от табака десны.

Томик выпрямился, почувствовав опасность.

— Меня усыновили.

— Так же, как и двух других байстрюков, матерей которых Очкарик убрал собственными руками.

— Значит, Бондарук знал мою мать? У них была тайная связь?

Инди впервые посмотрел на Томика уважительно.

— Если постараешься, то, может, я познакомлю тебя с бабушкой. Она живет в деревне под Цехановцем. В свое время усиленно разыскивала дочь. А если ее нет в живых, то дам тебе номер дела. Почитаешь о своей семье, тебе понравится. Думаешь, почему он тебя усыновил? Девка пропала так же бесследно, как Лариса и Мариола. То, что тебя взяли из дома ребенка, — неправда. Собственно, что я буду тебе рассказывать. Спроси отца про Иовиту. Это был ее артистический псевдоним. Красивая была, ляля. Я к ней тоже подкатывал. А ты похож на нее, ну прямо вылитый.