Георгий Ланской - Гамбит пиковой дамы

– Заткнись, – тихо сказал Андрей, но Тамара не услышала, повышая голос до дельфиньего диапазона. – Заткнись!!! – заорал он.

Удивительно, но Тамара замолчала. Я поморщилась. В ушах все еще звенело. За окном слышались какие-то шаркающие звуки. Я никак не могла понять, что там происходит, отчего сразу почувствовала прилив раздражения.

– Если отбросить версию про наемного киллера и убийство кем-то со стороны, следовало искать недругов в собственном доме, – продолжила я. – Ну, в самом деле, кому еще была выгодна смерть главы семьи? Прямой ответ – вдове. Причем наследовала она все абсолютно без проблем. Что касается других наследниц, то с Ингой, девушкой взрослой, можно было договориться полюбовно, а мнения Насти вообще никто не спрашивал. И в связи с этим еще один вопрос: кто, кроме Льва, называл Настю выродком?

– Да все, – хмуро ответила Марина. – Кроме хозяина. Настю никто не любил. Никто ею не занимался. У хозяйки были псы, а Инга…

– Понятно. Тамара и Лев решили объединиться. Не знаю уж, как долго они сговаривались и к какому соглашению пришли. Думаю, что Настю рано или поздно упрятали в какой-нибудь интернат, если бы план сработал. Ни она, ни Инга были не опасны. Осталась главная проблема – Андрей. И тут в последний момент Лев Борисович струсил.

– Ахинея полная, – фыркнула Тамара, но ее никто не слушал.

– Последний разговор между любовниками состоялся как раз в новогоднюю ночь перед салютом. Тамара убеждала Льва застрелить мужа, тот отказывался, мотивируя это тем, что его могут заподозрить. И тогда Тамара, женщина истеричная и импульсивная, решила взяться за дело сама.

Как рассказывают очевидцы, Тамара вполне способна на несколько неадекватные действия. Не гнушалась она угрозами и шантажом, отчего даже попала в крупный скандал в сфере туризма.

– Сучка, – прошипела Тамара. – Она тебе все-таки рассказала?

– Рассказала. Отказ любовника привести в исполнение их план привел Тамару в бешенство. Возможно, она отложила бы дело до лучших времен, но тут, как на грех, в гости приехал Герман и встретил меня. Тамара подслушала наш разговор, догадалась, что случайная гостья вполне может стать козлом, точнее, козой отпущения, и возликовала. Во время фейерверка она вышла на террасу и, оставшись незамеченной, выстрелила в мужа. Одна беда – промахнулась. Испугавшись, она бросилась в гостиную, сунула пистолет мне в сумку и вышла через оранжерею на улицу к гостям. На пленке видно, что, когда раненого Андрея ведут в дом, Тамара присоединяется к шествию на несколько секунд позже, причем к мужу она не просто идет – бежит, хотя гости не поняли, что вообще произошло. Думаю, что именно Тамара впоследствии распустила слух, что в доме Левиных проблемы с одной из дочерей, на всякий случай. Вдруг бы как-то пришлось объяснять исчезновение лечащего врача Насти.

– Вам бы в МУРе работать, милочка, – издевательски сказала Тамара. – Одна проблемка: как вы это все собираетесь доказывать?

– А я и не собираюсь, – усмехнулась я.

– Да? – округлила глаза Тамара. – А что так? Вашему дедуктивному методу любой сыщик позавидует. Шерлок Холмс нервно курит, а Пуаро с горя пойдет и повесится. Может, и Льва Борисовича я укокошила?

– Нет, – ответила я, покачав головой. – Льва Борисовича убил совершенно другой человек.

Змей нервно хохотнул. Уже готовая отражать атаку, Тамара вдохнула, забыла выдохнуть, пошла пятнами и закашлялась. Марина сжала кулаки так, что побелели костяшки. Инга даже бровью не повела, а Андрей вдруг тихо сказал:

– Не надо.

– Нет уж, пусть скажет, – яростно запротестовала Тамара. – У нее ведь большой опыт в таких делах, не так ли? Не удивлюсь, если кому-то из нас припишут… не знаю… убийство Кеннеди. Она же просто хочет нам отомстить.

– За что? – поинтересовался Змей.

Тамара смерила его высокомерным взглядом, но не ответила.

Я не слушала и смотрела на Андрея, сгорбившегося, с потемневшим лицом, абсолютно несчастного, и только глаза его, странно белые, светились, как две звезды… Как глаза его дочерей.

Я вспомнила, как в глубоком детстве поехала с подругой в деревню и там совершенно случайно нашла старую книжку давно забытого автора. В своем, надо сказать, весьма посредственном детективе он утверждал, что глаза такого вот белесого оттенка принадлежат лгунам. Не знаю почему, это убеждение врезалось в память на всю жизнь. Сейчас я не испытывала ни жалости, ни даже жажды мести, которую мне приписывала Тамара. Больше всего хотелось, чтобы этот балаган закончился.

Где-то в глубине сознания гаденько хихикала подлая мыслишка: а если я не права? Но я задавила ее прессом здравого смысла. После моего заявления в дом Левиных приезжать больше не придется.

– Думаю, вы прекрасно все поняли, – хмуро сказала я. – Признаться, я даже удивилась, почему такая простая мысль не пришла в голову сразу, но я не знала о романе Тамары и Льва. Потому не видела мотива. А потом, сопоставив некоторые детали, сообразила, что лишь у одного-единственного человека были мотив и возможность.

– У кого? – спросил Змей.

Я вздохнула.

– У Инги, разумеется.

На этот раз никто не сказал, что мои домыслы – чушь первостатейная. Даже Инга, изучавшая узор на ковре, не подняла головы и не попыталась воспротивиться. Змей прищурился и посмотрел на нее, а потом обратился ко мне:

– Поясни.

– Я оказалась не единственным свидетелем разговора Тамары и Льва. Сейчас я вспомнила, что Лев вошел в дом сразу за мной, а следом влетела Инга, расстроенная и злая. Кто, как не Инга, знал, где можно поговорить без свидетелей? Ведь только член семьи видел, какой участок двора не просматривается на видеокамерах?

По всей вероятности, Инга подслушала беседу Льва и матери и поняла, что она – не единственная вишенка на торте. К тому же брак с Тамарой открывал для Льва, алчного и готового, по словам Марины, на все ради денег, куда больше возможностей, чем отношения с Ингой. Тем более что Андрей наверняка не одобрил бы их брака. От ревности у Инги помутился рассудок, и она в очередной раз схватилась за нож.

– В очередной? – не понял Змей.

– Ну да. Мне рассказали о первом браке Инги, измене мужа и как для него кончился адюльтер. Говорили также о ее неустойчивой психике, неразборчивости в связях, привычке напиваться в дешевых забегаловках, чему даже я однажды была свидетелем. Так или иначе, Инга услышала разговор матери и Льва, вызвала его на откровенный разговор, а потом несколько раз ударила ножом. Думаю, что Лев сказал ей не самые лестные вещи. Ингу наверняка залило кровью, поэтому на следующий день она вышла вместе с нами на улицу в пуховике, хотя на празднике была в шубе. Испугавшись содеянного, она забросала тело снегом, выбросила нож и лишь потом стала соображать: тело найдут. Нужен идеальный преступник. И таким стала Настя. Не знаю, каким образом она испачкала платье кровью, но уверена, на платье была кровь не Льва. Вот, собственно, и вся история.