Рени Найт - Секретарь

– Я уже поговорила с кадровиками, и мы вместе разработали предложение по компенсации. Они согласились со мной, что лучшим решением будет увольнение по собственному желанию. Она получит щедрое пособие, но при условии, что не подаст на нас в суд за несправедливое увольнение.

– Ясно. И вы готовы все уладить, Кристина?

– Полностью. Я свожу ее на обед, чтобы разговор прошел как по маслу.

Она улыбнулась, кивнула и, кажется, взглянула на меня по-новому.

– Только если вы согласны. Мне жаль, что вам приходится брать на себя задачу, которая вызывает у вас такую неловкость.

– Полностью согласна, – подтвердила я, улыбаясь ей в ответ.

Когда я вышла, чтобы пригласить Люси на обед, та сидела за своим столом, не подозревая, что в этот день в офис уже не вернется.

– Вы бы надели пальто, Люси. Я угощаю, но сумочку вам, пожалуй, лучше все-таки взять.

Сару я тайно посвятила в свои планы, и она сходила на обед пораньше. После ухода Люси ей светило повышение зарплаты.

Я зарезервировала столик в хорошем ресторане и преподнесла Люси новость об увольнении вместе с бутылкой дорогого вина. Почти всю бутылку выпила она.

– Люси, не принимайте случившееся близко к сердцу. Просто Мина утратила доверие к вам. Вы же знаете, что она за человек. Она способна быть очень взыскательной и придирчивой. А для меня работа с вами была удовольствием.

Когда подали десерт, она слегка всплакнула, и я пожала ей руку.

– Вас не уволили, Люси, просто для вас пришло время двигаться дальше. Вы ведь наверняка согласны, что вам назначили более чем щедрое пособие. А я позабочусь, чтобы Мина написала вам блестящие рекомендации. Ну, выпейте еще. За ваше будущее. Я точно знаю: оно будет светлым.

– Мои предположения? По-моему, это одна из больших сетей раскручивает какого-то злобного гаденыша.

Понедельник, пять часов. Я стояла за дверью кабинета Мины, удерживая на весу поднос со стаканами из уотерфордского хрусталя, ведерком льда и бутылкой виски, и соображала, как бы ухитриться открыть дверь. На помощь мне пришел милый Пол Ричардсон, директор Мины по связям с общественностью. Он поднял голову, увидел меня с ношей, вскочил, открыл дверь и оттеснил с моей дороги одного из своих подчиненных – юнца, которого переманил из какой-то бульварной газеты.

Они сидели в кабинете уже несколько часов и повсюду были разбросаны остатки еды и напитков, которые я им таскала. Я прошла по комнате так тихо, как только могла, собирая грязные тарелки и стаканы и стараясь держаться как можно незаметнее. Атмосфера была наэлектризована, что мне уже случалось замечать в последние недели, когда участились совещания в расширенном составе: будто в безмятежность нашего офиса на верхнем этаже впрыскивали агрессивную, суматошную энергию. Само собой, уровень стресса в этот период подскочил, но я бы не сказала, что это было неприятно. Мне скорее нравилось это ощущение потребности в экстренных действиях – по-моему, оно пробуждало во мне инстинктивное стремление сомкнуть ряды и встать на защиту Мины.

– Давайте-ка успокоимся, – заговорил Пол, пока я разливала напитки и раздавала стаканы в протянутые руки, и продолжал, словно меня не было рядом: – Я уже видел такое – и в авиационной индустрии, и в телекоммуникациях. Что мы имеем, так это крутых ребят, поигрывающих мускулами, когда их конкурент преуспевает там, где они потерпели поражение. Это же священный Грааль, Мина. Устойчивая прибыль и благосклонность публики. Они жаждут этого. Но у них этого нет. А у «Эплтона» есть. У «Эплтона» есть вы. Так что, боюсь, переход на личности неизбежен.

– Кто вообще такой этот Эд Брукс? И с каких это пор «Бизнес таймс» печатает журналистские расследования? – спросила Мина.

Я поставила перед ней виски и заметила кровь вокруг изгрызенного ногтя ее большого пальца – явный признак стресса. На ее письменном столе лежала газета. « Мина Эплтон обвиняется в травле и лицемерии » – гласил заголовок статьи.

– Кто-то из новеньких, – это подал голос тот самый пробивной юнец из пиар-отдела. – Пыжится, чтобы сделать себе имя. Кто вообще читает «Бизнес таймс»? Говорю же, это какой-то злобный гаденыш нажаловался амбициозному писаке.

От его дешевого костюма так и несло привычкой выкуривать по двадцать сигарет в день. Пол вскинул руку, призывая его угомониться.

– Я понимаю, Мина, вы расстроились. Но до сих пор вы получали и продолжаете получать хорошие отзывы в прессе: вспомните хотя бы тот биографический очерк в прошлое воскресенье. Уверяю вас, это пройдет.

Лично я особой уверенности не питала. Две недели назад Маргарет застукала в «Минерве» журналистов, роющихся в мусорных баках.

«Только богу известно, как они сюда попали, – рассказывая мне об этом случае, Мина, казалось, искренне недоумевала. – Теперь понимаю, насколько я была наивна».

Не наивна – самонадеянна.

– Сказать легко, Пол, но откуда вам знать?

– Поверьте мне, – убеждал он.

– Я согласен с Полом, – вступил в разговор финансовый директор Руперт Френч, вес которого скакал вверх-вниз, как мячик на резинке. Наверняка ему и досталась львиная доля печенья и бутербродов, которые я успела принести за время совещания. – Не случайно все эти истории начали всплывать вскоре после того, как был обнародован годовой отчет. – За этот же период он определенно раздался вширь. – Бизнес продолжает расти и развиваться, и, при всем глубочайшем уважении к вашему покойному отцу, раньше «Эплтон» не воспринимали как серьезную угрозу. Не то что теперь.

– Не стоит недооценивать журналистов. Особенно амбициозных. – Юнец потянулся за бутылкой виски. – Постараюсь разузнать про Эда Брукса все, что смогу. Вы слышали, что нашелся способ влезать в чужие телефоны?

Я мысленно взяла себе на заметку заказать еще еды.

– Вот только давайте не будем впадать в истерику. – Дугласа Рокуэлла, барристера и друга Мины, на совещание вызвала она сама. В то время он часто бывал у нее – ужинал, приезжал в «Минерву», встречался за завтраком. – Прослушивание телефонов запрещено законом. – Он налил себе воды. – Уже почти шесть. Посмотрим, попал ли этот сюжет в новости. – Он дотянулся до пульта и включил телевизор. Я смотрела на экран, стоя у двери своего кабинета.

В статье имелся третий подзаголовок: « Давление на Мину Эплтон растет. «Деловая женщина года» отвергает обвинения в нечестном ведении бизнеса ».

«Кое-кто из ваших поставщиков утверждает, что вы прибегаете к бесчестным методам работы, миссис Эплтон. Что ваши слова расходятся с делами» .

Микрофона, сунутого ей в лицо, Мина слегка испугалась. Репортер налетел на нее, когда она уже собиралась войти в здание. Хватило одной негативной статьи в газете, чтобы свежую кровь унюхали все. Я отметила, что Мина достойно вышла из положения, мягко отведя микрофон в сторону.