Рени Найт - Секретарь

«Могу сказать лишь одно: в этих обвинениях, опубликованных единственной газетой и полученных из неназванного и неподтвержденного источника, нет ни толики правды. В настоящий момент я больше ничего не могу добавить» .

Она вежливо улыбалась и выглядела невозмутимой, но я различила боль в ее глазах и невольно умилилась. Я выключила телевизор, присутствующие вскоре начали один за другим покидать кабинет Мины, пока не остался только Дуглас Рокуэлл. Я просунула голову в дверь. Мина бушевала.

– Я подам в суд! Нет у них ничего. Анонимный источник наболтал чепухи неопытному журналисту. – Она заложила прядь волос за ухо.

– Будьте осторожны, Мина, в суде понадобится приносить присягу, – предостерег он.

Она подняла голову и увидела в дверях меня.

– Заказать вам легкий ужин?

– Ради бога, идите домой, Кристина! И закройте за собой дверь.

Досадно было не иметь возможности сделать хоть что-нибудь еще. Мне хотелось внести свою лепту, однако пока я могла предложить лишь напитки и что-нибудь перекусить. Но вскоре пришло и мое время.

В тот вечер в подземке я сидела рядом со стариком, принарядившимся по какому-то случаю в пиджак со значками и нашивками – судя по «крылышкам», он служил в ВВС. От него пахло мылом «Имперская кожа». Когда он выходил, мы переглянулись с улыбкой, и я запоздало обнаружила, что один из его значков остался на сиденье. Выйдя на следующей станции, я поспешила на Бейкер-стрит, в бюро находок, но они уже закрылись. На следующее утро я подоспела пораньше и дождалась, когда бюро откроется. На Бейкер-стрит меня хорошо знали. Доброе утро, миссис Бутчер, что вы нам принесли на этот раз ? Поездки я всегда планировала с запасом времени, чтобы совершать добрые дела по пути на работу и с работы. Я привыкла к приятным ощущениям, которые они мне приносили. Пожалуй, можно даже сказать, что у меня развилось что-то вроде зависимости от улыбок и слов благодарности от незнакомых людей.

На прогулки в саду «Лавров» я решилась не сразу. Помню, в первый раз мне пришлось уговаривать себя переставлять ноги, но теперь я отважна, прямо как искательница приключений. Постепенно я освоилась в новой обстановке, и прогулка перед завтраком непременно значится в моем нынешнем распорядке дня. Я ухожу недалеко, только чтобы размять ноги, и никогда не заглядываю за ограду. Этих прогулок я жду с нетерпением. Они помогают проясниться моей голове, благодаря им я чувствую себя не такой изолированной, отрезанной от всех. Вдобавок они служат напоминанием, что где-то там все еще есть большой мир. У меня прибавляется уверенности; пожалуй, можно даже сказать, что ее становится больше, чем я считала возможным обрести, и мне кажется, что я возродилась из жалкой трясущейся развалины, какой прибыла сюда.

Сегодня я гуляю уже во второй раз. Выхожу пройтись после обеда. Ветра нет, воздух неподвижен, ни один листок не шелохнется. Останавливаюсь на минутку, закрываю глаза и вслушиваюсь. Слышу трепет крыльев: голубь пролетает надо мной и садится на дерево. Тихонько воркует, устраиваясь поудобнее. Такие мелочи учишься ценить со временем. Открываю глаза, смотрю вверх, в небо, и вижу, что тучи сгущаются. Похоже, будет гроза. Перевожу взгляд на ограду, протягиваю руку и касаюсь ее. Деревянные столбики и проволока между ними. Не требуется особых усилий, чтобы покачать туда-сюда какой-нибудь из столбиков, не настолько уж крепко они вкопаны. И проволока непрочная, провисшая: я наступаю ногой на самую нижнюю и вдавливаю ее в землю.

Холодает, на земле темнеют первые капли дождя. Пора идти под крышу. Буду с удовольствием слушать, как дождь постукивает в окно, и заниматься своими ножницами, клеем и альбомом с вырезками. Вот как раз и она – статья мистера Эда Брукса, с которой все началось.

«Бизнес таймс», 24 марта 2009 года

Эд Брукс, ведущий рубрики

журналистских расследований

Сеть супермаркетов «Эплтон», название которой стало синонимом честной торговли и добросовестных методов работы в отрасли, часто выслушивающей жалобы на попытки сбить фермерские цены, обвиняется в махинациях, травле и нечестности по отношению к давнему поставщику.

Согласно источнику, сообщившему газете эту информацию, несколько ферм были вынуждены продать свои земли по цене ниже рыночной из-за недобросовестных методов «Эплтона». Фермеры редко выступают против супермаркетов, опасаясь жестких ответных мер. Обвинение в лицемерии выдвинуто против самой Мины Эплтон, которую наш осведомитель называет «безжалостным и алчным дельцом».

Умерший четыре года назад лорд Джон Эплтон решительно и открыто поддерживал честные методы ведения торговли, и его дочь эксплуатировала тот же этический принцип, создавая и продвигая бренд компании…

Статья отправляется в альбом, а на следующую страницу – вырезки обо мне самой. Глоточки свежего воздуха.

Спасибо вам, добрая женщина, за то, что нашли нагрудный знак ВВС, принадлежащий моему отцу. Ему восемьдесят три года, и для него очень важно, что знак ему вернули.

В тот раз я удостоилась упоминания впервые. Я всегда просматривала рубрику «Доброта незнакомцев» в бесплатной газете, которую прихватывала в подземке по пути на работу. Эта вырезка поднимает мне настроение даже теперь, пока я приклеиваю ее к странице альбома. Во второй и в последний раз обо мне упомянули два месяца спустя.

Я хотела бы поблагодарить добрую женщину, которая остановила меня на Оксфорд-стрит и дала пластыри для моих пяток, которые я стерла, по глупости отправившись на работу в новых туфлях.

Помню, стертые в кровь пятки Сандры из Бакса я заметила потому, что она поднималась передо мной по лестнице из подземки. Наверху в толпе я сначала потеряла ее и догоняла почти бегом.

– Они вам пригодятся, – сказала я и протянула ей два пластыря. Я всегда носила запас пластыря в сумочке как раз для таких случаев. От бега я дышала тяжело, как собака, и она поначалу испугалась, а когда увидела, что у меня в руке, просияла. Уходя, я спиной чувствовала тепло ее улыбки. Интересно, единственный ли я человек, которого упомянули в рубрике «Доброта незнакомцев» больше одного раза. Признаюсь честно, ради этого ощущения эйфории все и затевалось. Я подсела на благодарность, которой мне отвечали.

Листаю туда-обратно две страницы альбома: «Бизнес таймс» и «Доброта незнакомцев», я и Мина. Теперь-то я вижу, что моя зависимость – это подсознание в действии. Мои добрые дела были попыткой привнести в мою жизнь хоть что-то хорошее. В то время я еще не знала, что алчность и ложь уже прокрались в наши светлые, жизнерадостные служебные кабинеты. Я была глупа, раз не увидела этого, но должна была хотя бы почувствовать – в телефонных звонках, обрывках разговоров, а потом и в статье мистера Брукса, но я не поверила ни единому ее слову. Статья побудила меня лишь к одному – еще решительнее защищать Мину. Я воспринимала себя как хранительницу. Это я приняла меры, когда журналистов застукали роющимися в мусорных баках «Минервы». «Предоставьте это мне», – попросила я Маргарет. И распорядилась расставить по периметру камеры вместе с новой системой сигнализации. И наняла двух человек, чтобы патрулировали территорию с сумерек до рассвета. Обидно было видеть, как прелестный дом превращается в место, которое временами наверняка казалось Мине тюрьмой.