Рени Найт - Секретарь

Я давно работала вместе с Дэйвом и сразу заметила, что он что-то скрывает. Похоже, он собирался с духом и, когда наконец собрался, подошел к столу Мины, выдвинул ящик и достал связку ключей. Я узнала висящий на ней кожаный брелок от старого «Ягуара», принадлежавшего лорду Эплтону. Дэйв никак не объяснил свои действия, и я молчала – эту хитрость я переняла у Мины. Если потянуть паузу подольше, собеседник не выдержит и постарается ее заполнить.

– Она хочет, чтобы я съездил в Финчем, проверил, как там дела. Так что я лучше поеду: пятничные пробки и все такое.

Финчем – это старый дом лорда Эплтона в Котсуолдсе, где выросла Мина. Я взглянула на часы.

– Ну, до пробок вы уже не проскочите, так что мы могли бы выпить по чашечке перед вашим отъездом. Сейчас поставлю чайник. Может, пойдете пока устроитесь поуютнее в моем кабинете?

Когда требовалось, я умела проявлять настойчивость и видела: Дэйва что-то гложет. За чаем с печеньем мне удалось его разговорить.

– Мина хочет отдать мне машину лорда Эплтона. «Ягуар». Я всегда им восхищался, но… не знаю…

Распространяться ему явно не хотелось, но по тому, как он вертел в руках кожаный брелок на ключах, я видела, насколько сильно ему хочется эту машину.

– Вы же знаете, какая она щедрая. Просто согласитесь и поблагодарите, Дэйв. Я съезжу в Финчем вместе с вами, если вам от этого станет легче.

В доме, где прошло детство Мины, я не бывала никогда и очень хотела его увидеть, прежде чем его продадут. Вдобавок при мысли о возвращении в мой собственный пустой дом меня охватило уныние. Спонтанная поездка в Котсуолдс казалась более чем заманчивой.

– Нет, Кристина. Я не стал бы просить вас о таком одолжении. Ехать долго.

– Вот именно. Не хватало еще, чтобы вы уснули за рулем. Я поеду с вами, составлю вам компанию. И потом, если мы приедем туда вдвоем, обратно вы сможете повести «Ягуар», а я – вашу «Ауди». Ну, как вам?

– Да я даже не знаю.

– Честное слово, Дэйв, я буду только рада: глоток свежего деревенского воздуха – как раз то, что мне нужно, ведь я целую неделю провалялась в постели. – И я принялась спешно собирать нам в дорогу термос с кофе, пока Дэйв не передумал.

К тому времени как мы выехали, был уже седьмой час, возникли пробки, но Дэйву с его опытом не составило труда объехать их по боковым улицам, и вскоре мы уже мчались по шоссе М4. Мы оба молчали, но радио было включено, и мы слушали, как много раз прежде, пятничную вечернюю передачу для тех, кто за рулем. Посмотрев на нас из проезжающей мимо машины, любой мог бы принять нас за пару, направляющуюся за город на выходные.

Теперь-то я понимаю, почему эта поездка возбудила подозрения. Мы двое, шофер и секретарь, провели в дороге два часа, чтобы побывать в пустом загородном доме покойного отца нашей работодательницы. Мы поступили глупо. Мы понятия не имели, насколько пристальное внимание привлекла наша поездка, какой интерес к ней проявили незнакомые нам люди, на какие вопросы нам теперь предстоит отвечать, и ускользнули из Лондона, не ведая, что за нами следят.

Перед выездом на магистраль мы заскочили на заправку. Я осталась в машине, пока Дэйв заправлял ее. Позднее другие люди обсуждали подробности этой остановки, а я ее едва помнила – разве что обрывочно. Шум насоса, перекачивающего бензин. Руки Дэйва в силиконовых перчатках – он всегда надевал их, когда заправлял машину. Его куртка, брошенная на заднее сиденье. В окно магазина при заправке было видно, как Дэйв выбирает какие-то мелочи, но я не вникала: сначала писала эсэмэску Анжелике, потом читала ее ответ, – мы разговорились, чего нам никогда не удавалось при личной встрече. Потом я наливала кофе: один стакан мне, другой Дэйву – его я поставила в автомобильный «подстаканник», а потому вообще не замечала, чем он занят. Как я теперь понимаю, «Ягуар» ему достался не просто так. Он был вознаграждением, а не подарком.

Когда Дэйв вернулся в машину, изо рта у него пахло мятой. Обхватив рукой спинку моего сиденья и обернувшись всем корпусом назад, он ловко провел машину задним ходом и вырулил к выезду одной рукой.

По мере того как мы удалялись от города, воздух в машине менялся, к нему примешивался запах сырой, мшистой земли, и я ощутила трепет предвкушения: мы вступали на незнакомую территорию.

– Интересно, какой он, – размышляла я вслух.

– Большой. Жутковатый. Сейчас темно, а если подъезжаешь к нему при дневном свете, дом на вершине холма виден издалека.

– Вы уже бывали здесь? – Я постаралась не выдать обиды. Каждую неделю я составляла для Дэйва расписание, но поездок в Финчем в нем никогда не значилось.

– Да, раза два или три. Возил сюда Мину после смерти ее отца, помогал ей вывезти кое-какие вещи.

Я подумала, не вещи ли Дженни Хэддоу они вывозили. А надо было встревожиться. Надо было задуматься о том, чего еще я не знаю.

Мы свернули с шоссе и затормозили у чугунных ворот, запертых на висячий замок. В лучах фар я увидела, как Дэйв вынул из кармана связку ключей, положил на ладонь и перебирал пальцем, пока не нашел нужный. Он распахнул створки, сначала одну, потом другую, и мы въехали в ворота. Дом я увидела лишь мельком, Дэйв остановил машину у торцовой стены и заглушил двигатель.

– Машину он держал вот здесь, – сказал Дэйв. – В конюшне, перестроенной в гараж.

Я направилась за ним, он открыл ворота гаража и щелкнул выключателем. Лорд Эплтон ездил на старом «Ягуаре-XJ6». Я увидела, как Дэйв провел рукой по боку машины, погладил ее осторожно, словно опасался, что она шарахнется в испуге. Все мои сомнения насчет того, примет ли он дар Мины, развеялись еще в пути. Дэйв сел за руль, и я заметила, как он затаил дыхание, прежде чем повернуть в замке ключ зажигания. Как ему, наверное, хотелось, чтобы двигатель ожил, и он смог бы сразу же увести машину отсюда. Но двигатель был мертв. Не издавал ни звука.

– Как обидно, – сказала я. – Похоже, придется нам здесь задержаться. Утром вы сможете договориться насчет эвакуатора.

Я решила сделать все возможное, чтобы поездка не оказалась напрасной – так мне хотелось увидеть Финчем при свете дня.

До сих пор удивляюсь, вспоминая, как свободно мы вошли в величественный старый дом. В «Минерве» Мина всегда уговаривала меня чувствовать себя как дома, и я не видела причин полагать, что в доме своего детства она повела бы себя иначе. Мы очутились в просторном холле. Дэйв вел меня за собой, как ребенка, который боится темноты.

– Теперь мне ясно, почему вам не хотелось приезжать сюда одному, – сказала я.

Мебель в холле была укрыта белыми чехлами. На месте снятых картин на стенах остались призрачные очертания. Столько дверей, столько комнат – и все темные и запертые. Несмотря на все усилия, я так и не смогла представить, как Мина в детстве бегала по этому дому.