Роберт Стайн - Игры для вечеринки

По загривку поползли мурашки. Судорогой свело плечи.

Что-то не так. Я чувствую. Здесь что-то произошло.

— Эми, обожди в гостиной, — прошептала я. — Пойду родителей разбужу.

Она кивнула.

— Мне кажется, это ветер, Рэйч. Правда. С твоими родными все хорошо.

Ее слова меня нисколько не успокоили. Я опять вышла в темный коридор. Дом у нас в стиле ранчо, одноэтажка. Комната родителей находилась сразу за моей, в конце коридора. К их двери я подходила чуть дыша. Потолочный светильник лил на меня сверху свой бледный свет.

Может, они не спят? Я прижалась ухом к двери и прислушалась. Тишина.

— Эй, мама? Папа? — тихо проговорила я и постучалась в дверь.

Тишина.

С родителями случилось что-то ужасное.

— Мама? Папа? — позвала я, на этот раз громче. Постучала сильнее, но ждать ответа не стала. Схватившись за ручку, я толчком распахнула дверь и ворвалась в спальню.

Комната была погружена в темноту. Серый свет сочился из сдвоенного окна на противоположной стене. Послышалась возня. Стон.

— Рэйчел? Это ты? — раздался хриплый спросонья голос мамы.

На прикроватном столике вспыхнула лампа. Папа лежал на боку. Он перевернулся и, моргая, сел. Мама смотрела на меня из-под одеяла, натянутого до подбородка.

— Рэйчел? В чем дело? — спросил папа.

— Я… э… — на мгновение я смутилась. При виде их, целых и невредимых, на меня нахлынуло облегчение. — Парадная дверь… — выдавила я наконец. — Она была открыта.

Папа поскреб лысину. Повернувшись, он грузно начал подыматься с кровати. Мужчина он крупный, а волосатая грудь придает ему сходства со здоровенным медведем. Спит он всегда в одних лишь пижамных штанах.

— Знаю, — спокойно ответил он. — Специально для тебя оставил дверь незапертой. На случай, если захочешь войти с парадной.

— Ты… ты не понимаешь, — проговорила я. — Она была открыта настежь. Дверь была открыта настежь.

— Что?! — Папа вскочил, будто ужаленный и вытаращился на меня. — Не может быть! Я ее аккуратненько прикрыл. Точно помню. Даже запирать начал. Потом раздумал.

— Вы что-нибудь слышали? — спросила я. — Ну, например, чтобы кто-то входил?

— Мы легли пораньше, — сказала мама. — Я себя неважно чувствую и…

— Я ничего не слышал, — сказал папа. — Впрочем, я сплю как убитый. Мы с твоей мамой тяпнули за ужином винца и…

— Рэйчел? Все хорошо? — окликнула Эми из гостиной.

Папа моргнул.

— Ты не говорила, что с тобой кто-то еще.

— Это всего лишь Эми, — пояснила я и, выйдя в коридор, откликнулась: — Эми, все в порядке!

Папа покачал головой:

— Не могла дверь распахнуться сама собой. Подай халат, схожу проверю.

Я вышла в коридор и подошла к своей комнате. Включила свет. Комната выглядела точно так же, как я ее и оставила.

Не засел ли кто-нибудь в стенном шкафу? Я помедлила пару секунд, затем приоткрыла дверь. Взгляд остановился на грязной одежде, которую я оставила сваленной в кучу на дне шкафа. Нет. Никого.

Я вернулась к Эми в гостиную.

— Ложная тревога, — сообщила я. — Никаких взломщиков.

— Сегодня ветрено, — отозвалась она. — Готова поспорить, дверь распахнуло ветром.

Папа протиснулся мимо меня, затягивая пояс полосатого фланелевого халата. Кивнув Эми в знак приветствия, он протопал мимо нее.

Я последовала за ним ко входной двери. Он несколько раз открыл и закрыл ее. После чего поскреб небритый подбородок.

— Замок работает нормально. Ничего не понимаю.

— Ну хоть никто не влез, — сказала Эми.

Папа пощелкал замком.

— Вроде не сломан.

— Я лучше побегу. Поздно уже, — сказала Эми.

Я кивнула.

— Ладно. Будешь и завтра в школе читать мне нотации о Брендане Фиаре?

— Это не нотации, Рэйчел. Я лишь пытаюсь спасти тебя от ужасных выходных.

— Эми, ты же, надеюсь, не завидуешь? — сказала я. — Не знаю, почему меня пригласили, а тебя нет.

Она вздохнула.

— Рэйчел, поверь мне. Я не завидую. Просто у меня хватает здравого смысла. Даже если истории о Фиарах — всего лишь народные предания… дыма ведь не бывает без огня… наверняка что-то да имело место быть.

Папа все еще возился с замком. Халат его распахнулся, демонстрируя волосатую грудь. Эми бочком протиснулась мимо него на крыльцо.

— Доброй ночи. До завтра. — Она повернулась и сбежала вниз по лужайке.

Папа закрыл за ней дверь. Защелкнул замок.

— Работает как часы. — Он снова поскреб щетину на подбородке. — Загадка какая-то. — Он повернулся ко мне. — Как прошел день в ресторане?

— Изнурительно, — сказала я. — Я разбита в хлам. И воняю жиром от картошки. Спокойной ночи. Мне позарез нужен душ и побольше шампуня.

Но едва войдя в свою комнату, я, зевая, плюхнулась на край кровати. От многочасового стояния ноги отчаянно ныли. Спина разламывалась. Я опасалась, что, принимая душ, разгоню сон. А мне нужно хорошенько выспаться.

Я сбросила одежду на пол и натянула длинную ночную сорочку. Потом выключила свет и в темноте побрела к кровати.

Я зевала не переставая. Никогда еще я не чувствовала себя такой слабой и вымотанной. Откинув одеяло, я залезла в кровать. Простыни были теплыми и мягкими. Я опустилась на спину.

Правая нога задела что-то под одеялом. Пальцы потерлись о нечто твердое и бугристое. Пятку защекотала колючая шерсть.

Сперва я подумала, что это всего лишь складка на одеяле или простыне. Но когда нажала ногой, оно оказалось твердым. Мохнатым и твердым.

Дыхание перехватило. Я приподнялась на постели. Включила лампу на прикроватном столике. Высунула ногу из-под одеяла. К пальцам прилипла какая-то темная шерсть.

— Что?! — Я выскочила из кровати и рывком откинула одеяло.

И разинула рот в диком визге при виде разлагающейся дохлой крысы на моей постели.

Я знала, что это сделал Мак. Это должен был сделать Мак.

Что за мерзкий, ребяческий способ поквитаться со мной за то, что я собралась его бросить! Проник в мой дом через парадную дверь и подложил крысу в мою постель. Ну психопат! Конченный псих.

Мак перевелся в нашу школу в прошлом году. Я знала, что о нем ходит дурная слава. Слышала, что из прежней школы он вылетел за драку. Видела, какой у него скверный нрав.

Тем не менее, я всегда верила, что в глубине души он парень что надо. Временами он бывал очень тих, даже застенчив. Была в нем и мягкость, которую он просто тщательно скрывал. Да, он относился ко мне как собственник, хотя мы знали друг друга всего ничего. К тому же, его раздражало, что я много времени провожу с Эми и другими своими друзьями.

Но я думала, так он проявляет свои чувства.

Глупая я.

Эми с самого начала предостерегала меня на его счет. По ее словам, в Маке я просто ищу полную противоположность своему бывшему. Ей не нравились его вспышки ярости, его манера чуть что разражаться площадной бранью, надолго запоминать мельчайшие обиды и постоянно перед всеми выпендриваться.