Джоди Пиколт - Второй взгляд

— Шел бы ты к Уинксу, приятель. Попроси его приютить тебя на ночь, а? — сказал старый индеец. — Мне нужно обойти карьер.

Эббот пристально взглянул на него:

— Когда я был пацаном, мою мать отвезли в больницу. Вроде у нее что-то было не в порядке с головой. К нам часто приходила какая-то леди, не помню ее имени. Она все твердила, что это не по-христиански — иметь двоих детей от двоих разных отцов и при этом ни разу не побывать замужем. В общем, мать забрали в больницу, а нас с сестрой, упокой Господь ее душу, отправили в разные исправительные школы. — Эббот помолчал и перевел дух. — Ты же знаешь, Эз, жен у меня было достаточно. А детей нет, и не потому, что я не пытался заделать своим бабам ребенка. И вот я подумал… — На глазах его заблестели слезы, и он поспешно отвернулся. — Может, со мной кое-что сотворили… а я ничего не помню?

В мутных глазах старого пьяницы Эз как будто увидел холодный отблеск хирургической стали. Ладони, внезапно ставшие влажными, невольно скользнули вниз, к паху. Оживлять старые воспоминания было так мучительно, словно он пережил операцию вновь. Одуряющая боль и полное отсутствие анестезии.

— Пойдем выпьем по чашке кофе, — произнес Эз и положил руку на плечо своего товарища по несчастью.

Они направились в контору, где Эз поставил чайник и достал банку с растворимым кофе. Предчувствия обманули его. Угроза, висевшая в воздухе, исходила вовсе не от динамита. Холодным ветром пахнуло из прошлого, его дуновение было легким, как плывущие по воздуху пушистые семена одуванчика. Поднимутся и опадут тихие волны печали, поднятые этим ветром, — но если печали будет слишком много, она затопит всю землю.

Как только машина Росса пересекла границу Комтусука, ветровое стекло внезапно облепили мотыльки непарного шелкопряда [26] Намек на племя джипси: непарный шелкопряд по-английски gypsy moths. , их крошечные крылышки трепетали в унисон, словно единое сердце. Росс включил дворники, а Люси, сидевшая на заднем сиденье рядом с матерью, натянула капюшон на глаза.

Руби они оставили в надежных руках Таджмаллы. Заметив колебания Мередит, сиделка так обиделась, что пришлось безропотно доверить ей бабушку — если можно было теперь так называть Руби.

Путешествие прошло без всяких приключений, лишь радио, передававшее дорожные новости, нарушало тишину. Мередит молчала, не желая тратить силы на разговор: они были нужны ей для других целей. Всю дорогу она старательно возводила в душе барьер, и тот получился таким прочным, что Мередит не сомневалась: любая новость отскочит от него, как мяч. Какие бы открытия ни подстерегали ее в Комтусуке, они не помешают ей вернуться домой, к прежней жизни и работе. Озабоченная сооружением фортификаций, она думала только о вражеских атаках и не догадывалась, что может предать себя сама.

В тот вечер в «Старбаксе» ей казалось, что дымок сигареты Росса рисует в воздухе буквы, из которых складывается некое таинственное послание. Мередит ощущала запах ванили, исходящий от его кожи, и голова у нее шла кругом. Когда он вышел на минутку, она отпила кофе из его чашки, коснувшись губами края, которого касались его губы. Если их губы соприкоснутся… нет, когда их губы соприкоснутся, она почувствует знакомый вкус.

Господи, ну нельзя быть такой дурой, одергивала себя Мередит.

После множества неудачных свиданий, после встреч с преуспевающими коллегами, интересными мужчинами — можно сказать, потенциальными спутниками жизни! — ей понравился парень, на которого при других обстоятельствах она не обратила бы внимания. Но именно он, и никто иной, поднял в ее душе бурю. На первый взгляд, Росс Уэйкман ничего собой не представлял. Его обаяние, его чувство юмора, его ранимость — все это стало заметно со второго взгляда.

Как и его безумная страсть к другой женщине. Той, что давно умерла.

— Приехали? — спросила Мередит.

— Да, — кивнул Росс. — Добро пожаловать в Комтусук.

Они ехали по улицам города, и Мередит замечала удивительные вещи. Например, ветер, покачивая ветви деревьев, извлекал из них нежную мелодию, словно то были струны арфы. Дети, прыгавшие на скакалке, зависали в воздухе слишком долго, словно собирались взлететь. Человек, голосовавший у обочины, внезапно превращался в вопросительный знак. Мередит показалось, что сомнение, прокравшись в машину, клубочком свернулось у нее на коленях и отделаться от этого случайного попутчика уже невозможно.

Машина свернула с главной улицы и двинулась по узкой пыльной дороге. Вместо того чтобы остановиться у одного из немногочисленных домов, Росс доехал до перекрестка и затормозил. Вокруг не было ни малейших признаков жилья.

— Куда вы нас привезли? — удивилась Мередит.

Сумерки сгущались, небо приобрело оттенок спелого баклажана. Наступал час, когда призраки возвращаются в этот мир в поисках возлюбленных, которых они здесь оставили. Вслед за Россом Мередит углубилась в небольшой лесок.

В конце концов, говорила она себе, ее влечет чисто научный интерес. Все это довольно любопытно.

Крепко держа Люси за руку, Мередит перешагивала через камни, выпирающие корни и какие-то обломки, похожие на строительный мусор. Внезапно заросли расступились, и открылась небольшая ровная поляна.

— Вы что, здесь живете? — спросила Мередит.

Росс в ответ пробормотал что-то нечленораздельное, напоминающее «был бы не прочь».

В следующее мгновение Мередит поняла, где они находятся.

— Господи… — выдохнула она и, вцепившись в ладошку Люси, потащила ее обратно к машине.

— Останьтесь! — взмолился Росс, нагоняя их. Взгляд его полыхал безумным огнем. — Вы должны остаться!

Мысленно Мередит ругала себя на чем свет стоит. Почему она раньше не поняла, что имеет дело с сумасшедшим?

И теперь они с Люси оказались в ночном лесу наедине с психом, который намного сильнее Мередит. Скрестив руки на груди, она призвала на помощь всю свою храбрость. Будь что будет, решила она. Может, в воздухе появится Каспер или Джейкоб Марли [27] Джейкоб Марли — персонаж Ч. Диккенса из повести-сказки «Рождественская песнь в прозе: святочный рассказ с привидениями». . Может, Росс очнется от своего безумия и поймет, что никаких привидений нет и быть не может.

У Люси так тряслись коленки, что Мередит казалось: она слышит стук.

— Не бойся, — прошептала она, коснувшись головы дочери. — Здесь нет никого, кроме нас.

Услышав это, Росс дернулся. Глаза его были полны такого беспредельного отчаяния, что у Мередит пересохло во рту. Что, если бы ее кто-то полюбил так же сильно?

— Простите, — пролепетала она.

Росс, не говоря ни слова, бросился по тропинке назад, к машине. Мередит побежала следом, волоча за собой Люси.