Джоди Пиколт - Второй взгляд

— Итан, давай вылезем отсюда, — взмолилась Люси. — Я сейчас умру от духоты.

Это еще одна ее особенность. Она с легкостью произносила фразы типа «умираю, хочу пить» или «мне до смерти надоело это кино». Мама никогда не употребляла таких выражений, разговаривая с ним. Считала его кретином, который мог разнюниться при всяком упоминании о смерти.

— Сейчас вылезем, — сказал Итан. — Подожди немного.

Нож выпал у него из рук, он тщательно вытер лезвие носовым платком — еще не хватало заразиться бубонной чумой — и вновь накалил в пламени свечи. Взглянув на Люси, он увидел, что она стала белой как мел.

— Эй, ты что, собираешься грохнуться в обморок?

Она молча покачала головой и протянула руку.

Итан тоже вытянул правую руку.

— Я научу тебя не бояться призраков, — пообещал он.

— Я научу тебя не бояться солнца, — выдохнула Люси.

— Да будет так! — провозгласил Итан, надрезал кожу сначала на своем запястье, потом на запястье Люси. Они соединили руки.

Люси тяжело перевела дыхание.

— Да будет так! — эхом повторила она и связала их руки лоскутком, оторванным от футболки Итана.

Оба сидели не шевелясь. Они надеялись, что теперь, когда кровь их смешалась, все страхи останутся в прошлом.

Эза разбудило пение птиц. Несколько мгновений он лежал неподвижно, пытаясь различить в общем хоре щебет овсянки, трель козодоя и контральтовые рулады гагары. Уже несколько недель он не слыхал этой чу́дной симфонии. Птицы перестали петь в то самое утро, когда он заявил, что на участке Пайка находятся индейские захоронения. В то самое утро, когда он и другие абенаки впервые ударили в барабан в знак протеста.

Эз медленно сел, прислушиваясь к хрусту и треску собственных позвонков. Свесил ноги с кровати и, прежде чем сунуть их в шлепанцы, коснулся подошвами утоптанной земли, служившей в его палатке полом.

Земля была теплой, как и положено в августе. Теплой, а не промерзшей насквозь.

Эз вышел на воздух.

Ось, вокруг которой вращался мир, похоже, выпрямилась, крен, который она дала несколько недель назад, исчез. Напрасно Эз опасался, что день ото дня ось будет крениться сильнее и людям поневоле придется признать — они живут в перекошенном мире. Эз сорвал цветок жимолости и заглянул внутрь крошечного раструба, где поблескивала жемчужина нектара. Высосав каплю, он ощутил сладость, а не горечь слез.

Самолет, разрезавший небо на две части, уверенно продолжал свой путь и не собирался падать. Эз стоял неподвижно. Еще вчера он ощущал, как воздух каменной тяжестью давит ему на затылок. Сегодня воздух был невесом — таким он и должен быть. Закрыв глаза, Эз мгновенно определил, где находится север. Его внутренний компас снова работал исправно.

Вернувшись в палатку, Эз вскипятил воду и насыпал в кружку растворимый кофе. Умылся, оделся, тщательно оглядывая свои вещи. Он знал: одна оторванная пуговица может изменить твою участь на долгие месяцы. Когда Комтусук находился во власти проклятия, утро Эза проходило точно так же. В конце концов, мир не так просто погрузить в хаос. Эз знал, что энтропия неизбежна, но не сомневался: со временем все вернется на круги своя.

Будь Росс волшебником, он наделил бы свою сестру особой силой. Не обычной физической силой, а невероятной стойкостью, позволяющей выдержать все испытания и не сломаться. Но Росс, увы, волшебником не был и не обладал даже малой толикой подобной выносливости. Перебирая свои скудные пожитки, он решал, что оставить Шелби на память. Может, вот эту рубашку, старенькую, мягкую, насквозь пропитавшуюся его запахом. Итану он подарит свои часы, хотя на самом деле ему хотелось бы продлить отпущенное племяннику время жизни. А вот монетки 1932 года он возьмет с собой. Будет помечать ими свой путь в вечности, как Гретель, бросавшая в лесу хлебные крошки. Лия, конечно, и так найдет его, но на всякий случай лучше оставить след.

Вопрос: что можно сказать о человеке, который прожил тридцать пять лет и нажил так мало имущества, что оно помещается в спортивной сумке?

Ответ: этот человек не собирается задерживаться на этом свете.

После встречи с призраком Лии Росс отвез Мередит домой. Он слышал, как она разговаривает по телефону с Руби. В Мэриленде было пять часов утра, но ей не терпелось рассказать бабушке о чуде, которому она стала свидетельницей. Мередит пообещала вернуться в Мэриленд через пару дней, после того как она покончит с делами. Росс решил, что она имеет в виду оформление собственности на землю и похороны Спенсера Пайка. Он не знал, поверила ли теперь Мередит его рассказам о призраках. Говоря откровенно, его не слишком это волновало. Все его мысли были поглощены Лией. Он знал, что она больше не вернется. Каждый день без нее станет для него мукой, воздух превратится в смолу, заполняющую легкие густой черной массой… Он чувствовал себя усталым, бесконечно усталым. У него осталось одно желание — уснуть и никогда не просыпаться.

Росс снова принялся копаться в сумке. Нашел бритву, когда-то принадлежавшую отцу, — это для Шелби. А измеритель электромагнитного поля, конечно, для Итана. Взглянув на старую фотографию, сделанную еще во времена работы на Кёртиса, — светящиеся шары над озером, — он невольно улыбнулся. Пожалуй, этот снимок он подарит Мередит.

Никакого письма он оставлять не будет, это точно. Стоит вспомнить, какая суматоха поднялась из-за его записки в прошлый раз, чтобы отказаться от эпистолярных упражнений. Собрав со стола все бумаги, он тщательно разорвал их на мелкие кусочки и выбросил в мусорное ведро.

Неожиданно он заметил, что в дверях его комнаты стоит Люси Оливер.

— Привет, — кивнул Росс.

Честно говоря, в присутствии этой девчонки он ощущал какую-то неловкость. Глаза у нее были странного серебристого оттенка, слишком светлые для таких темных волос. Держалась она так, словно знала Росса давным-давно, хотя они познакомились несколько дней назад. Сегодня на Люси были джинсовые шортики и футболка с надписью: «Госпожа президент». Запястье почему-то перевязано.

— Что, упала со скейтборда? — поинтересовался Росс.

— Нет, — не вдаваясь в объяснения, помотала головой Люси. — Меня послали сказать вам, что сейчас мы будем завтракать.

Росс хотел ответить что-то вроде «хорошо» или «спущусь через пару минут». Но неожиданно для себя самого спросил:

— Лия говорила с тобой обо мне?

Люси медленно кивнула:

— Иногда.

— И что она говорила?

Люси, не ответив, обвела глазами комнату:

— Что вы делаете?

— Собираюсь.

— Куда?

Взглянув на нее, он понял, что ответ ей прекрасно известен.

— Еще не время, — произнесла Люси, подтверждая его догадку.

Росс пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, известно ли ей что-нибудь еще.