Александр Куприн - Бармен из Шереметьево

— Удачи тебе, Дима.

— Хапнешь горя лопатой! — безапелляционно заявил Изя.

— Че так? — опечалился беженец.

— Кто ж тебе помогать-то будет? Ни Джуйка, ни Хиасс [8] Джуйка, ХИАС — общества помощи еврейским иммигрантам. русского не возьмут, а толстовский ваш фонд и так нищий был, а теперь, говорят, и вовсе накрячился.

— А меня вот к этим приписали, — показал Дима желтый конверт плотной бумаги.

Прямо по центру было написано The International Rescue Committee [9] IRC — Международный комитет спасения, организация, осуществляющая помощь беженцам. .

— Херня какая-то, — отрезал Изя и отвернулся к окну.

Читать по-английски он не умел.

Огромный «Боинг» компании «Пан-Ам» набрал высоту и нес нашего героя к новой жизни. Герой прикрыл глаза и отдался размышлениям. Мысли, однако, лезли какие-то глупые.

Что за странное имя — Изя? Женское какое-то имя. Он познакомился с ним при посадке, безошибочно выделив соотечественника. Изя этот тоже впервые летел в Америку, но, в отличие от Димки, прекрасно знал, куда летит и чем будет заниматься — в Бруклине у него родственники. Он, как положено, выехал с женой, дочерью и тещей. В Вене все получили убежище, но он тут же слег в больницу с почками, а семья улетела в Нью-Йорк — вот теперь он с пересадкой их догоняет. Долго и обстоятельно объяснял Изя благодарному слушателю прелести работы таксистом и даже приводил убедительные расчеты. По его рассказам получалось, что нет в эмиграции лучшего занятия, чем крутить баранку. Работаешь за наличные и одновременно можешь получать пособие, бесплатную медицину и даже субсидированное жилье! Диму такая перспектива не впечатлила, и он рассеянно заметил, что машину никогда не водил. Чертыхнулся про себя Изя, окончательно потерял интерес к разговору, а вскоре и заснул.

«Во нервы у человека!» — восхитился несостоявшийся таксист. Сам он заснуть, конечно, не мог — в голову лезли самые разные мысли. Удивительное дело — всю свою жизнь Димка интересовался заграницей и наивно полагал, что знает о ней немало. Как же так получилось, что он представления не имеет о таких важнейших вещах, как Джуйка, вэлфер, фудстемпы, Хиасс и другое, а вот этот Изя, пустивший во сне слюну на казенную подушку с надписью Pan-Am , ориентируется в этих понятиях как рыба в воде? Может, прав он — не «Голос Америки» мне нужно было слушать, а в московскую синагогу ходить — говорят, что именно там обсуждаются все перипетии отъезда и устройства на новом месте.

Первое, что он увидел в аэропорту «Кеннеди», был гигантский портрет бывшего соотечественника — с фирменной ироничной улыбкой на него смотрел Михаил Барышников. «Welcome to New York!» — гостеприимно приветствовал танцор. Из вещей у Димки был только малюсенький рюкзак да большой желтый конверт с бумагами — он поднял его на уровень глаз надписью наружу, в точности как инструктировал Сэм, и вскоре к нему подошел невзрачный сухощавый человек с прозрачной пластиковой рамкой на шее. В рамку эту была вставлена бумажка с написанными на ней тремя буквами I.R.C. Узнав, что у прибывшего нет никакого багажа, встречающий пришел в крайнее изумление. «О, да ты настоящий беженец!» — засмеялся он. Снаружи лил проливной дождь. Исполинских размеров автомобиль встречающего поверг Диму в настоящий шок. «Понтиак Бонвилл», — прочел он название этого монстра. Вместо сидений там были настоящие широченные диваны, внутри было тепло, тихо и пахло ароматизаторами. В дороге разговорились. Дядька оказался румын, тоже беглый, но не какой-то грузчик, а целый дипломат. Сказал, что машина эта надежная и недорогая, что никаких особых прав на управление таким гигантом не требуется — по американским меркам это обычный седан. Сказал, что едут они в Бруклин, где на улице Флатбуш IRC держит квартиру для временного размещения беженцев перед отправкой по всей Америке — в Нью-Йорке не оставляют никого. Вскоре они остановились у мрачного здания бурого кирпича с кованым забором и калиткой. Румын выдал два ключа и показал, как открывать калитку во внутренний дворик. Затем вынул из багажника большой пластиковый куль и, ловко закинув его за спину, повел гостя на третий этаж. Квартира была огромной и замысловатой, с множеством комнат, выходящих в ломаный, как лабиринт, общий коридор. Большинство этих комнат пустовало, и новоприбывший выбрал самую маленькую с двумя кроватями. В куле у румына оказались постельные принадлежности, полотенце и еще какие-то мелочи. Он объяснил, что завтра следует прибыть в штаб-квартиру IRC на Парк Авеню, но, как туда добраться, не сказал. Выдал 60 долларов и ушел обратно в дождь, а новоприбывший завалился спать в хорошем настроении. Дело в том, что румын изъяснялся по-английски неважно, несколько даже хуже, чем наш герой. «Славненько, славненько! — повторил Димка про себя любимое выражение Сигизмунда, — значит, не пропаду, значит, найду работу, значит, устроюсь тут», — и с этой мыслью провалился в глубокий сон.

Утром его разбудили удары входной двери, разговоры в коридоре. Димка взял зубную пасту, щетку, полотенце и выглянул наружу. На кухне сидели шестеро поляков, пили чай и о чем-то спорили. Увидев гостя, все разом замолчали.

— Чещ! — сказал им Димка, и поляки возликовали.

— Полак?

— Ние, — отвечал гость, — ние мовие по-польску… але разуме пшистко [10] По-польски не говорю, но все понимаю. ( пол .) !

Поляки скрыли разочарование, а Димка безотлагательно спросил, как найти этот самый IRC. Тут же старший кинулся к окну и, высунувшись по пояс, заорал:

— Якуб!!! Якуб!!! Врощ тутай! [11] Вернись сюда. ( пол .)

Оказалось, туда только что отправился словак Якуб, но поляки его перехватили, вернули в квартиру и заставили ждать Димку. С этим словаком, умывшись и почистив зубы, он и направился в самый центр Манхэттена. Нью-йоркский сабвей привел путешественника в смятение. Стойкий запах мочи и расписанные вагоны даже отдаленно не напоминали роскошный Московский метрополитен. Прямо между рельсов конвульсировала средних размеров крыса с голым хвостом и серебристым брюхом — видно, съела яд. По перрону парами прохаживались толстые и неопрятные полицейские в некрасивой черной форме. Было очень шумно. Группка чернокожих подростков поставила на пол приличных размеров стерео на батарейках, откуда звучал новый хит «Абракадабра» — полицейские не возражали. Они, собственно, и сами были чернокожие.

Якуб этот оказался большой весельчак. На безумной смеси русских, английских, польских и словацких слов он рассказал, что все до одного поляки живут в их квартире нелегально — они давно уже выбрали все беженские льготы и имеют работу, но из экономии продолжают жить в спонсорской квартире. Легальных обитателей там только двое — он, Якуб, и вот теперь еще Дима. Вчера нелегалы попрятались, так как верная полячка из офиса IRC сообщила, что вечером привезут русского, а сегодня опять пришли. Гнать их не стоит — с ними веселее и всегда можно подработать «на дохах», то есть на заливке крыш гудроном. Димка вовсе и не думал никого выгонять — пусть живут. Про себя Якуб рассказал, что был пограничником и ушел пешком в Австрию.