Франк Тилье - Лес теней

– Но он не наш! Не будь так уверена, что…

– Тсс!

В гостиной появилась Аделина, одетая как охотник. На ней была кожаная куртка на меху, теплые сапоги и серая меховая шапка. Сибирская манекенщица. Дофр выбрал себе отличную куклу. Давид отвел взгляд, Кэти следила за каждым его движением.

– Ну вот, я готова, – сказала Аделина, позвякивая ключами от машины. – А свин что тут делает? Отличный прикид… Ну, Кэти, я пошла, подожду тебя снаружи. До скорого, Давид.

Аделина собиралась прогреть свой джип.

– Вы помирились? – спросил Давид жену.

– Да нет, не то чтобы. Но она едет в деревню. А я обязательно должна позвонить маме… – Кэти зашептала: – Видел, как она выглядит? Думаешь, провела сумасшедшую ночку с Артуром?

Они услышали, как старик едет по коридору. Кэти поцеловала Давида, взяла на руки Клару и быстро зашагала к выходу на улицу.

– Подожди, милая! Не хочу, чтобы вы ехали одни! Я поеду с вами!

Кэти обернулась:

– Но кто-то должен остаться с Артуром. Мы просто съездим туда и обратно. Вернемся уже в два часа! Кстати, можешь, например, приготовить что-нибудь! Кроме макарон и ветчины!

– Но…

– Тебе никогда в голову не приходило, что твоя жена способна и сама что-то сделать?

– Осторожно там…

Давид вышел на крыльцо, поднял Гринча в воздух, взял его за передние ножки и помахал ими.

– «До свидания! До свидания!» – закричал он, имитируя голос сказочного Пятачка.

Он закрыл за собой дверь. Проход ему загораживал Артур.

– Это что еще за маскарад? Чего вы к бедной зверюшке привязались?

Давид опустил Гринча на пол. Дофр подъехал к поросенку, с трудом наклонился и сорвал с него колпак.

– Отлично! Воспользуемся отсутствием наших дам и сделаем то, что должны… На день раньше, конечно, но так будет менее болезненно… для всех нас.

Давид впился взглядом в гладкий череп старика и холодно ответил:

– Об этом не может быть и речи. Я не стану этого делать. Пальцем Гринча не трону.

Дофр сжался в кресле, задрав голову:

– Давид, Давид, Давид… Где же твоя твердая рука, что бесстрастно вскрыла столько тел? Сентиментальным стал?

– Я люблю жену, люблю дочь. И никогда сознательно не сделаю того, что наверняка огорчит их…

– Но у нас нет выбора! Нам нужно его убить!

Давид снова взял Гринча на руки и, не сказав ни слова своему собеседнику, направился в лабораторию.

– Мы исполним свой долг! – воскликнул Дофр, ударив кулаком по ручке кресла. – Пока не поступит новый приказ, я контролирую все, что тут происходит и должно происходить! По-другому и быть не может!

Давид в ярости обернулся:

– Вы вправе решать судьбу свиньи, но…

Вдруг его как водой окатили.

Он перестал дышать.

На улице раздался вопль Кэти. Его имя.

Быстрее…

Давид отбросил поросенка и быстро пересек гостиную. Снаружи, в сотне метров от шале, в ярких солнечных лучах блестел стоявший поперек дороги джип. С открытыми дверями. Выскочившие из машины, Аделина и Кэти склонились над чем-то, лежавшим в снегу. Давид изо всех сил побежал к ним. На лицах женщин застыло выражение ужаса. Клара стояла чуть поодаль, разворачивающаяся драма ее не волновала.

– Она… Она жива! – закричала Аделина. – Она упала прямо тут! Бросилась под колеса!

Давид пришел в себя, поднял бездыханное тело молодой женщины на руки, и все вместе они вернулись в шале.

– Нет, только не к камину! – воскликнул Артур. – В мою комнату! Кто-нибудь, одеяла! И снимите с нее обувь и носки, немедленно! – Как только женщину уложили на кровать, Дофр продолжил: – Пальцы на руках и ногах! Их необходимо согреть! Растирайте и массируйте их! Это важно! Кэти, разденьте ее! Быстро! Быстрее же!

На лбу у него выступили капли пота, он хотел действовать, во что бы то ни было, но действовать. Он приказывал – остальные подчинялись.

Волосы незнакомки были покрыты инеем, губы потрескались. Она лежала неподвижно. И все же зрачки ее реагировали на свет. Сердечный ритм прослушивался медленный, но регулярный. Сильного обморожения не наблюдалось. А вскоре кончики ее пальцев начали розоветь. Жить будет.

Кэти почувствовала у себя на щеках слезы. Стресс. Ужасное желание проглотить таблетку лексомила. Пребывание в Шварцвальде превращалось в кошмар.

Она бросила взгляд в сторону коридора, чтобы удостовериться, что Клара играет с Гринчем, потом снова подошла к кровати, на которой лежала незнакомка.

– Что могло с ней случиться? – спросила она, запинаясь.

Давид стоял тут же, мертвенно-бледный. Уж больно реальность напоминала ему его собственный вымысел. Обнаруженная в снегу брюнетка как будто сошла с только что законченных им для Дофра страниц романа! И это в разгар зимы, здесь, где людей и так-то обитает меньше, чем в пустыне Намиб! [20] Намиб — прибрежная пустыня в юго-западной части Африки. Название «Намиб» на языке нама означает «место, где ничего нет». Ему с трудом удавалось сохранить хладнокровие.

– Заблудилась, наверное, – предположил он не очень уверенно. – Отправилась в поход, отстала от группы… А может, машина сломалась… Без телефона была… И вот… Заметила следы шин на снегу… Да, точно… Шла по следам…

– Я тоже так думаю, – согласился Артур, положив ладонь на теплый лоб молодой женщины. – Ее подвело расстояние. Господи! Какая она худая! Она могла замерзнуть насмерть.

– Машина сломалась… Да, очень может быть, – сказала Кэти.

Аделина собрала влажную одежду гостьи. На ее вещах Аделина увидела порезы. Четыре параллельных пореза, удивительно тонких и четких, такие могло оставить только невероятно остро заточенное лезвие.

– Машина сломалась? А откуда у нее вот это? Чудо, что она вообще выжила! Грудь немного задета! Может, на нее напал какой-то огромный зверь!

Аделина чуть приподняла одеяло. Тонкие красные царапины пересекали обнаженную грудь брюнетки от левого плеча до правого бедра.

– Машина сломалась?! – повторила она. – Да вы что, с ума посходили? Почему вы не…

– Замолчи! – приказал Дофр, крепко сжав руку Аделины.

Та резко вырвалась и с непроницаемым лицом отошла от кровати. Неожиданно губы темноволосой, коротко подстриженной женщины шевельнулись. Она что-то прошептала. И едва слышно повторяла это слово снова и снова.

– Тсс! – потребовала Кэти и склонилась над молодой женщиной. – Не могу ничего разобрать.

– Черт!

– Что она говорит? – спросил Давид.

Кэти покачала головой:

– Я… я не уверена… Что-то типа «тастин» или «даздин».

– «Das Ding», – догадался Артур. – Нечто… По-немецки это значит «Нечто».

Все замолчали, мысли разбегались. «Нечто»… Наверное, это самое непонятное слово из всех возможных, поскольку может значить что угодно. Но в сложившихся обстоятельствах… То, как незнакомка его произнесла… Энергия, которая ей потребовалась, чтобы выдавить его из себя… «Das Ding»…