Дмитрий Грунюшкин - Под откос

– Маяк свой сбросишь за соседской баней, – рявкнул оперативник, сжимая плечо пилота мощной пятерней. – Здесь речь на минуты идет. Мотаться туда-сюда некогда. Так что высадишь нас там, где я тебе скажу.

Летчик яростно зыркнул на него, но взгляд опера был тверд и решителен, с таким не поспоришь.

– Я не буду машину гробить! – заявил пилот, но уже без уверенности.

– И не надо, выбросишь нас выше по склону, над линией тумана.

– Там нет площадок, – подал голос штурман. – Придется десантироваться с зависания.

– С какой высоты?

– Пять метров, – буркнул пилот.

– Ты охренел, крылатый? – совсем взбеленился оперативник. – Ты на меня посмотри – я что, пацан-десантник что ли?

– До двух снижусь, – нехотя согласился летчик. – Но ниже не рассчитывай.

– Садись, – махнул рукой с отчаянием толстяк. – Как нас выбросишь – уходи за соседнюю сопку и там ищи площадку. Приземлишься – будешь ждать, – он помедлил, и добавил. – И садись на обратный склон. На всякий случай.

– На какой случай? – влез любопытный штурман.

– Много будешь знать – помрешь раньше времени, – отмахнулся оперативник. – Если не дай Бог что – вы сами все увидите. А если не увидите, то и знать вам вовсе ни к чему.

Ахмат с двумя бойцами подошел к двери первого вагона. Тагир шел последним, зло стянув губы в ниточку. Опять его унижают – отдали в подчинение какому-то чабану, как мальчишку, не способного на самостоятельные действия.

Дверь была закрыта «на проволоку», как и говорил Салман. Ахмат аккуратно раскрутил «запор» и обернулся к помощникам.

– Действуем быстро и без лишней жестокости. Там только дети и две или три женщины. Это не враги. Их просто нужно разогнать по купе и не выпускать. Как закончим – Арби пойдет со мной в локомотив. Тагир и Рамзан останутся держать вагон. Чтобы никто не выходил. Старший… – он помедлил, раздумывая. Тагир очень самолюбив и неглуп, но ставить мальчишку над мужчиной – неправильно, это оскорбит Рамзана. – Старший – Рамзан.

Он отвернулся и не видел, как скривилось лицо Тагира.

– Пошли!

Ольга услышала, как хлопнула дверь и зазвучали шаги в коридоре. Она выскочила навстречу, и замерла, не в силах произнести ни слова. Бородач с оружием подскочил к ней раньше, чем она успела прийти в себя.

– Тихо!

– А вы кто такие?! – Проводница, похоже, не поняла, что происходит, но вид чужих в ее хозяйстве возмутил ее до глубины души. – А ну пошли отсюда!

– Заткнись, дура!

Ахмат сказал это, не повышая голоса, шагнул вперед и втолкнул проводницу обратно в ее купе. Молодой парень с пистолетом разглядывал Ольгу, оценивающе прищурив глаза. Она вспыхнула, и сердито отвернулась. Это проявление похоти юнца почему-то вернуло ей силу духа.

– Что здесь происходит? – потребовала она у бородатого, старшего, как она поняла.

– Неважно, – серьезно ответил тот. – Наш командир это может правильно и красиво рассказать, а наше дело – заниматься делом. Ты, кажется, умная женщина. Если хочешь, чтобы все прошло спокойно – помогай нам. В каких купе живут маленькие, в каких – большие, и в каких воспитатели?

– Зачем вам? – похолодела Ольга. – Что вы хотите сделать?

– Много говоришь! – прошипел молодой, но Ахмат остановил его нетерпеливым жестом.

– Не то, что ты думаешь. Нам не нужно, чтобы дети здесь бегали, орали, плакали. Но и не нужно, чтобы старшие затеяли какую-нибудь глупость. Старших ты разбудишь, скажешь им, что поезд захвачен воинами великого Джамаата, и чтобы сидели тихо. А купе с маленькими мы пока открывать не будем. Пока сами не проснутся. Ты поняла?

Ольга зажмурилась, собираясь с мыслями.

– Не жди никого, – засмеялся Тагир. – Весь поезд уже у нас. И ваши начальники в курсе. Вы все проспали.

Старший неодобрительно посмотрел на него, но ничего не сказал.

– Хорошо, – прошептала Ольга. – Я покажу вам. Только не трогайте детей!

– Мы не воюем с детьми, – заверил ее Ахмат.

«Расскажи это людям из Беслана и Буденновска», – с неожиданной яростью подумала Ольга, пряча глаза, чтобы никто не заметил их блеска. – «Мой Сашка воевал против таких, как вы. А теперь здесь Алеша. И все будет хорошо».

– Рамзан, захвати эту… – Ахмат показал на проводницу, до которой, наконец, дошел смысл происходящего. Она теперь сидела в углу и затравлено смотрела на вооруженных бородачей белыми глазами. – Здесь радио и аппаратура всякая. Пусть лучше с воспитателями сидит.

Вспотевший Рамович аж подпрыгивал от нетерпения, пока Трофимов заканчивал разговор с Мироновым.

– Что случилось, Эдгар Филиппович?

– Как что? – возмутился тот. – Вы представляете, что мне сказал этот молодой человек? – он ткнул пальцем в сторону Белова.

– И что же?

– Что нужно срочно освободить пути станции и провести через нее пассажирский состав без остановки на скорости шестьдесят километров в час!

– Не менее шестидесяти километров в час, – уточнил Трофимов.

– Что? Да вы с ума сошли! Это невозможно! Сейчас лето, поезда идут сплошным потоком! Мы не можем в такой спешке ломать весь график! А скорость! Какие шестьдесят? Там же десятки стрелок! Я отказываюсь давать такие распоряжения!

– Прекратить истерику! – рявкнул Геннадий Михайлович, применив уже отработанный прием против увлекающегося железнодорожника.

Рамович квакнул что-то неразборчивое, и замолчал, хлопая глазами.

– Ситуация чрезвычайная, – уже спокойно напомнил ему генерал, – и мер требует чрезвычайных. Есть данные, что поезд заминирован, и подрыв случится, если он снизит скорость ниже установленной. Поэтому у нас нет выбора. Срочно спускайте распоряжения по команде – очистить путь составу. Но без лишних подробностей.

Начальник железной дороги покряхтел, и признался:

– Я уже распорядился. Но вы должны понимать, что это за пределами разумного, и я не могу гарантировать, что все пройдет четко.

Трофимов засмеялся. Он никак не мог остановиться, хохоча все громче. На него уже начали оглядываться.

«Стоп!» – скомандовал он уже самому себе. – «Прекрати истерику».

Железнодорожник смотрел на чекиста с недоумением и растерянно улыбался.

– Извините, Эдгар Филиппович, это нервы. Станция должна быть готова к проходу поезда через пятнадцать минут. Это возможно?

– Придется, – развел руками толстяк. – С этой станцией проще – поезд и так по графику должен ее пройти в это время. А вот дальше придется все труднее и труднее – необходимо будет перестраивать график и разводить поезда. Но мои диспетчеры справятся. Я хочу вас кое о чем попросить…

– Да?

– На станциях люди. Пассажиры. Если состав будет следовать на высокой скорости, могут быть ЧП.

– Об этом не беспокойтесь. На все транзитные станции уже направлены солдаты для оцепления и милиция. А диспетчерам помогут мои сотрудники.