Дмитрий Грунюшкин - Под откос

Когда Храмцов в очередной раз вышел на связь, Трофимов был готов к тому, что придется выдержать серьезный бой. Но разговор превзошел все его самые худшие ожидания. Когда заместитель директора ФСБ потребовал доклада, голос его уже подрагивал от нетерпения и досады. Храмцов не мог смириться с тем, что события развиваются так, с его точки зрения, медленно.

Опасность, действительно, была крайне велика, но именно поэтому требовалась чрезвычайная осторожность в действиях. Любое резкое движение могло привести к непоправимому. Но Храмцову требовалась ликвидация опасности любой ценой и как можно быстрее. Он и слушать не хотел доводов осторожного «регионала».

– Что вы там лепечете?! – ярился он, отбросив в сторону остатки приличия. – Какая еще вам нужна информация? Мы уже знаем, что террористы действительно обладают портативным ядерным устройством. Они уже отпустили часть заложников. Но они уже близки к промышленным районам страны! Вы понимаете это?! Они не должны туда попасть. Ни в коем случае! Мы не можем им это позволить! И что бы вы там ни мемекали, у нас только два варианта. Либо немедленный штурм, либо уничтожение объекта ракетной атакой с воздуха.

– Но там десятки заложников! – воскликнул Трофимов, чувствуя, что ему не хватает воздуха.

– А если рванет в густонаселенном районе? Вы об этом подумали? Количество жертв возрастет в десятки раз! И это еще без учета радиоактивного заражения местности. Альфа не успевает к месту, но ваши люди уже полчаса рядом. А у вас ступор старческий! Боитесь принять решение!

– Решение будет принято, когда мы получим достаточно информации и будем готовы к штурму, – ледяным тоном ответил Трофимов, хотя все в нем клокотало от гнева. – Сейчас посылать группу на штурм – это самоубийство. Пока я начальник оперативного штаба…

– Так вы не будете им! У меня есть распоряжение директора ФСБ, одобренное президентом. Немедленно начинайте штурм!

Храмцов лукавил. Директор дал ему разрешение на штурм в случае крайней необходимости, если остальные средства будут исчерпаны. Но он и не собирался все ставить на одну лошадь. Если штурм не удастся, он вызовет авиацию. Террористы не пройдут к Уралу. Он этого не допустит. И если придется ради этого пожертвовать заложниками – они примет на себя такую ответственность.

– Я… – начал было Трофимов.

– Выполняйте! – отрезал Храмцов. – Это приказ. Об исполнении доложить.

Геннадий Михайлович машинально обтер взмокшие ладони о столешницу, и посмотрел на коллег по штабу. Они отводили глаза. Они сочувствовали ему, но каждый втайне радовался, что не ему предстоит принять это решение.

Трофимов с силой потер виски.

– Полковник Волков!

Бритый полковник подошел к нему, бесстрастно глядя в глаза. Он слышал разговор, и понимал, что его бойцов сейчас пошлют закрывать телами амбразуры. Но и не думал спорить. Умирать – это работа спецназа. Генерал и полковник несколько долгих секунд молча смотрели друг на друга.

– Отдавайте приказ на штурм, Андрей Сергеевич.

– Есть, – коротко ответил Волков.

Когда он отошел, Забелин виноватым голосом напомнил:

– Геннадий Михайлович, сейчас уже терять нечего. Думаю, стоит позвонить этому нашему омоновцу.

Проблемы выбора – идти вперед верхом или низом – для Лехи не стояло. От одного воспоминания о том, как он «путешествовал» по крышам вагонов у него сводило мышцы, и зубы сами по себе начинали отстукивать чечетку.

Один вагон он миновал легко и беспрепятственно. Следующим был купейный. Тут нужно было быть осторожнее. За закрытыми дверями купе мог притаиться враг. Межвагонные двери и двери тамбуров были открыты настежь. Сами террористы это сделали, чтобы проще было контролировать помещения.

Никифоров встал так, чтобы его самого не было видно, и с полминуты просматривал коридор. Никого. Он уже сделал, было, шаг вперед, как из одного купе показался человек. Леха с трудом подавил желание отпрянуть, и медленно отшагнул назад. Нет ничего заметнее, чем резкие движения. Даже на глазах противника можно отступить незамеченным, если сделать это аккуратно и плавно.

Широкий и чуть жирноватый бородач был одет в разгрузку на голое тело. Оружия в руках не было, но на боку в кобуре висел большой пистолет, судя по размерам – Стечкин. Одна рука бандита была перебинтована свежим белым бинтом.

По всей видимости, его поставили «охранять тылы». И времени зря этот мерзавец не терял. Выйдя из одного купе, он тут же зашел в другое. Двигался он неторопливо, даже расслабленно.

– Мародерствуешь, кот помоечный, – презрительно скривился Алексей.

Он прикинул, сколько времени бандит будет копаться в сумках. Через три минуты тот вышел, и направился в следующее купе.

– Быстро роется, профессионал, – хмыкнул Леха, на цыпочках пробежал по коридору и нырнул в одну из дверей. Осталось подождать, когда этот крохобор сам на него выйдет.

Надо было взять его без шума и порасспросить с пристрастием. Проводник рассказал много полезного, но «инсайдерская» информация всегда интереснее. Автомат выброшенного с поезда боевика Леха отложил в сторону. Несмотря на легенды обывателей, даже Калашников – вещь довольно хрупкая. Сломать его об голову бандита и снова остаться безоружным Лехе совсем не улыбалось.

Он взвесил в руке все ту же бутылку с водой. Для первого «навара» должно хватить, а добить уже руками и ногами можно.

Звонок телефона в кармане показался ему ревом пожарной сирены. Он выхватил трубку и, сам не понимая зачем, бросил ее в коридор, прямо перед своей открытой дверью.

Услышав трель мобильника, Рамзан выскочил из купе, где перекладывал содержимое «трофейного» кошелька в свои карманы, и выхватил пистолет. Через секунду он углядел на полу виновника тревоги. Трубка продолжала заливаться. Наверное, когда заложников гнали, кто-то выронил – решил Рамзан.

Любопытство и жадность победили осторожность. Он присел возле телефона, взял трубку в руки. В следующий миг что-то тяжелое со страшной силой врезалось в его стриженый затылок.

«Фанатский кистень» сработал неплохо. Получив удар по голове, боевик молча рухнул на колени. Леха прыгнул вперед, чтобы добить террориста, и чуть не поплатился за это. Пистолет, висевший до этого на поясе, почему-то оказался уже в руке бандита, да еще направленным прямо на Алексея.

Удар потряс противника, но не лишил его сознания. Еще мгновение – и он сообразит спустить курок.

Мутные глаза бандита начали проясняться. А потом вылезли из орбит, и снова замутились. Террорист захрипел, и боком повалился на пол. С удивлением Леха увидел свой кухонный нож, торчащий у боевика в груди. «Все-таки, рефлексы – хорошая вещь. Хотя, „языка“ жаль», – решил Леха, поднимая телефон.