Дмитрий Грунюшкин - Под откос

– Началось! – заорал он, обернувшись к Ахмату, который как раз втолкнул в вагон Ольгу с ее питомцами. – Началось, мать их! Они решились!

– Что началось? – не понял Ахмат.

Но Дикаев его не слушал. Он впихнул заложников в купе, где сидела Наталья, и радостно ощерился на нее:

– Ну что? Не помог твой дружок?! Теперь всем кирдык! Насрать хотели ваши начальнички на вас и вашу жизнь!

– Да что случилось? – переспросил Ахмат.

Словно в ответ ему, из соседнего вагона лопнуло, хлобыстнуло по барабанным перепонкам.

– Да вот что! – захохотал Руслан. – Они начали!

Ахмат дернулся было назад.

– Куда?! – рявкнул Руслан.

– В тепловоз. Там надо…

– Там ничего не надо. Поздно! Держи вход с той стороны. Салман – займи оборону со стороны вагонов. Никого не впускай, мочи всех без разбору. Остальные вперед! Остановите спецназ! Заложников не жалейте! Насмерть стоять! Все равно, если они прорвутся сюда – живым никто не уйдет. Мурат – готовься! Бек!

Руслан в досаде притопнул ногой – он же сам послал Бека присмотреть за заложниками в ресторане.

Тагир с испытующим любопытством прищурился, глядя на Мурата. Тот вовсе не выглядел человеком, готовым стать шахидом. Его худощавое лицо покрылось серой пепельной бледностью, на лбу выступили крупные градины пота, даже очки начали запотевать, но он не мог их протереть, потому что намертво вцепился в пульт взрывателя.

На этого никакой надежды нет. Тагир презрительно плюнул на пол. Надо брать дело в свои руки. Это задание не для сопляков. С этим справится только настоящий мужчина. Такой, как он.

Хазрат украдкой глянул на запястье. Стрелки изящных часов «Филипп Патек» толкали перед собой время. Энвер посмотрел вокруг. Надо было решаться. Назар сидел, подобрав под себя ноги. Поза казалась расслабленной, но Хазрат не сомневался, что Альмяшев в любой миг готов распрямиться, как пружина, и броситься в бой. Его расслабленность была очень обманчивой.

Слегка протрезвевший пацан-десантник исподлобья посматривает на немногочисленную охрану. Раненый мент рядом с ним тоже пришел в себя, и не выглядит сломленным. Те два парня в черных куртках, на которых он еще давеча обратил внимание, равнодушно смотрели себе под ноги, но и их плечи были расслаблены, а не согнуты безвольной апатией. На них можно было рассчитывать. А там, глядишь, и еще кто-нибудь подтянется.

Он сжал кулаки, хрустнул пальцами. Жалко стариков. В этой кутерьме им может достаться. Ну что ж, значит, такова воля Аллаха. Он физически ощущал, как в его сильном и ухоженном теле успешный бизнесмен и меценат Хазрат Энверов уступает место жестокому и безжалостному бандиту по кличке Хоза-Черный, чьим именем еще несколько лет назад пугали детей прожженные купцы и крутые фабриканты.

– Назар, долго еще задницы отсиживать будем? – с усмешкой прошептал он товарищу.

– А что, думаешь – пора? – не оборачиваясь, спросил тот спокойным голосом, будто давно ждал этих слов.

– Конечно, пора.

– Как скажешь.

Один из охранников двинулся в их сторону, чтобы разобраться – кто это там такой разговорчивый. Он не дошел пару метров, когда Назар резко и мощно выстрелил ему навстречу, не просто сшибая с ног, а ломая плечом грудную клетку.

Арби ничего не видел и не слышал. Когда замолчал дизель тепловоза, ему показалось, что он оглох. Но уже через несколько минут уши снова ломило от невыносимого шума – это гремел и завывал гудком тепловоз, к которому они пристыковались.

Он никогда не бывал в кабине локомотива, и сейчас с интересом разглядывал разные рычажки, тумблеры, приборы. Выглядело все, конечно, затрапезно, как в кабине колхозного трактора, но так и подмывало что-нибудь нажать или потянуть.

– А это что за фигня? – спросил он машиниста.

Но тот не ответил, а вместо этого отскочил в сторону. Арби вскинул голову, и успел увидеть в кабине напротив узкие серые глаза помощника машиниста. Таких глаз не бывает у работников железной дороги. Но что это могло означать, он решить не успел – тяжелая пуля из мощного пистолета «Гюрза» пробила два толстых локомотивных стекла и вышибла его мозги на металлическую перегородку.

Через секунду и Игорь, и Никодимыч торчали из открытых окон «Тэшки» и делились с природой тем, что съели за последние несколько часов.

Когда работают профессионалы – это всегда красиво. Красиво своей, природной красотой, не терпящей фальши, искусственности, расточительства на внешние проявления. В группе майора Быстрова служили профессионалы экстра-класса. В их действиях не было эффектности, как на показательных выступлениях бойцов различных ведомств, которые бьют об головы бутылки, бегают на тросах по вертикальным стенам и уверенно укладывают на асфальт своих товарищей заученным обоими приемом. Эффектность в антитеррристическом спецназе была принесена в жертву эффективности.

«Быстровцы» работали стремительно, слаженно, как хорошо смазанный и отрегулированный мотор. Каждый делал свое дело, без оглядки на других, будучи полностью уверенным в действиях товарища. Да, в общем-то, они и не задумывались об уверенности – просто иначе и быть не могло. Не думает же коленвал автомобиля, что в данный момент делает трамблер!

Раз! Группа рассыпалась по крыше вагона. Два! К обшивке с металлическим чмоком присосались мощные магниты. Три! На кольцах магнитов защелкнулись карабины, пристегнутые к тонким, но крепким тросам. Четыре! Бойцы застыли на своих местах в ожидании команды.

– Работаем!

…На громкую связь в штабе вывели волну спецназа. Услышав команду, генерал-майор Трофимов, потомственный чекист и убежденный атеист широко, неумело, но искренне перекрестился. Больше он ни на что не мог повлиять. Сейчас все было в руках Божьих. И в руках парней майора Быстрова…

Раз! Трое спецназовцев – двое с одной стороны вагона, и один с другой – шагнули вперед и нырнули вниз головой, будто под ними была вода бассейна, а не бешено несущаяся щебенчатая насыпь. Тросы натянулись, удерживая их, ноги уперлись в край крыши. Взлетевшие над головой кувалды высадили толстые оконные стекла с одного удара.

Два! В проемы полетели светозвуковые гранаты. Через мгновение они саданули внутри переполненных вагонов, резанув по глазам ослепительной вспышкой и долбанув по самому мозгу. Они не причиняют вреда, но полностью деморализуют противника.

Три! Со стороны одного разбитого окна спецназ открыл пальбу из автоматов, привлекая внимание тех, кого не вырубила светозвуковая «Заря». А в это время с противоположной стороны в людскую кашу уже влетали, как пауки на тросах, бойцы группы проникновения.

Они, не церемонясь, снесли ногами шокированных заложников, попавшихся на пути – плевать! Ссадины-ушибы залечат! Сейчас вперед! Вперед! Внезапность и стремительность – главное оружие спецназа! Внутрь! В этот крик, ор, панику, как волки в отару овец. Лишь бы захватить врасплох, уложить тех, кто с оружием.