Чон Ючжон - Семилетняя ночь

«Ты думаешь, что ты такой крепкий? – донёсся издали голос стрелка. – Ты думаешь, я слушал тебя, позволяя мне тыкать, потому что ты такой милый?»

А если не так, тогда почему? Я изо всех сил старался смотреть прямо в лицо О Ёнчжэ. Вскользь, краем глаза, я глянул на Сынхвана. Тот всячески пытался освободиться, но, похоже, это ему не очень удавалось. Казалось, он будто хочет согнуть не свою поясницу, а доску для сёрфинга.

«Если не хочешь поехать завтра в тюрьму весь в гипсе, то говори всё, что знаешь. Сперва расскажи, как ты об этом узнал?» – сказал стрелок.

«Получил по шее, вот и не выходит ничего сказать».

Мой голос был очень тихим, почти неразличимым. Ёнчжэ наклонился ко мне и спросил: «Что ты говоришь?»

«Я говорю, что я переписывался с твоей бывшей женой по электронной почте».

«По электронной…»

«Когда я сказал ей, что хочу узнать о тебе побольше, она стала присылать мне письма как бы от твоего лица».

Я сразу начал подбрасывать ему доказательства.

«Ты говоришь, что тебе любопытно узнать о прозвище «актер О»? Значит, ты наверняка сходил к моему двоюродному брату: кроме этого дурака, никто меня так не называет. А что? Как у него сейчас с автобизнесом? Конечно, это не моя забота, но я надеюсь, что ты не отдал ему свою машину, только чтобы разузнать о прозвище».

Поскольку я, тренируясь, повторял этот отрывок много раз, то мог легко его цитировать, не запинаясь. Пока я пересказывал содержание письма, волнение О Ёнчжэ постепенно улеглось. По крайней мере, по его лицу было видно, что стрелять он в меня не собирается.

«Как вы стали переписываться?»

Его голос стал намного спокойнее.

«Послушаешь содержание письма и узнаешь. Даже узнаешь, как она уехала из страны».

Немного помолчав, О Ёнчжэ вернулся к стулу. Направив пистолет мне в лицо, он закинул ногу на ногу. За это время Сынхван также вернулся в исходное положение.

«На этот раз будет не от твоего, а от её лица».

О Ёнчжэ двигал пистолетом вверх-вниз: «Говорю же тебе, продолжай».

«Это был не первый побег от мужа. Я трижды пыталась бежать. Два раза с дочерью, а последний раз одна. Первые два раза мой муж вернул меня за неделю. Меня поймали посланные им помощники. Они за два дня узнали наше местоположение. Мой муж, хотя и знал, где мы находимся, нарочно нас не трогал ещё несколько дней, давая страху в нас разгореться. Когда я уже начала сожалеть о том, что ушла из дома, да и деньги закончились, я стала переживать. На что я буду жить? Именно в это время он послал ко мне своих помощников. Меня, вернувшуюся домой, муж принимал очень тепло. Он называл этот период «периодом реанимации». Он меня вообще не трогал. Заботился, поступал так, чтобы я сама пожалела о своём уходе и чтобы чувствовала себя перед ним виноватой. К тому же он дарил мне много подарков. Но когда этот период заканчивался, для меня начинался настоящий ад. Так он воспитывал свою жену. Найти меня ему не составляло никакого труда. Деревня Серён маленькая. Чтобы уехать куда-то, обязательно нужен транспорт. Мой муж много чего мне купил, но машину так и не подарил. Не разрешил мне сдать на права. Чтобы уехать куда-то, мне надо было сесть на автобус или взять такси. Ещё у меня не было права распоряжаться деньгами. Я могла тратить только те деньги, которые он мне давал. Другого доступа к деньгам у меня не было. Втайне уехать от него куда-то было невозможно. За двенадцать лет такой жизни я превратилась в домашнюю кошку, которая не умеет даже ловить мышей. Он бил меня, и он же кормил меня, я довольствовалась этим и именно так и жила».

Мышцы на лице О Ёнчжэ опять напряглись, его зрачки расширились. Было видно, что теперь он не сомневается, что мы переписывались. Его лицо говорило о том, что он хочет слушать дальше.

«Ина, когда поняла моё положение, сразу сообщила обо всём моему отцу. Мой папа, когда услышал это от меня, нанял адвоката и начал искать способы решения проблемы. Способы, гарантирующие безопасность мне и моей дочери. Способы, дающие право воспитывать дочь и получать алименты. Я начала реализовывать данные адвокатом советы в ту ночь, когда потеряла ребёнка. Не торопясь, долго и потихоньку мы к этому готовились».

Наконец-то Сынхван смог выгнуть спину и ухватиться за свои лодыжки. А я, засунув палец за пояс джинсов, вытянул оттуда конец нитки. Швы сразу разошлись, и я достал лезвие.

«Я собрала записи, больничные выписки и фотографии. Отправила их отцу. Оформила заграничный паспорт, получила диплом об окончании кулинарных курсов, открыла счёт в банке и добыла деньги на оплату адвоката. Я копила, откладывая часть средств, которые выдавались мне на хозяйство, и продавая дорогие подарки мужа. Под предлогом того, что я хожу на кулинарные курсы, я вместе с дочерью выезжала в город С. Там я продала все свои украшения, сумочки, золотые изделия и часы. До того как их продать, я купила множество подделок. В течение двух лет я готовилась, но никак не могла решиться. Мне было страшно. Больше не из-за мужа, а из-за себя. Вдруг я не смогу пережить трудности жизни и вернусь обратно к нему? Я боялась, что из-за своей глупости и душевной слабости навечно потеряю единственный шанс обрести свободу».

Я пустил в ход лезвие, стараясь, чтобы не было видно движения моих плеч. Сынхван тоже отчаянно пытался развязать верёвки. Эмоциональное состояние О Ёнчжэ стремительно приближалось к кульминации. Похоже, он совсем забыл про Сынхвана, которого бросил около жаровни.

«Возможность убежать появилась у меня на годовщину свадьбы. О чём ещё я могла думать, когда искала телефон в укрытии от непогоды, после того как муж избил меня до полусмерти и бросил на перевале Хангерён? Зима на перевале была темнее тьмы моей жизни. Страх, что я могу умереть, заставил меня даже забыть про дочку. Мне казалось, что я готова отправиться куда угодно, хоть в ад, лишь бы туда никогда не добрался Ёнчжэ. Тем более что всё было готово для того, чтобы от него убежать. Отнять мобильный телефон и деньги и бросить меня в таком безлюдном месте – всё это моему мужу очень нравилось проделывать после того, как он меня изнасилует – также ради моего исправления. Поэтому у меня выработалась привычка прятать деньги в туфлях, когда мы семьёй уезжали куда-нибудь или путешествовали. Чем дальше от дома мы уезжали, тем больше заначек я делала. В моём почтовом ящике была также карточка, с которой можно было снимать деньги. Как только я приехала в Сеул, я первым делом купила билет во Францию. А остальные дела поручила отцу. После чего сразу же села в самолёт, пока не раздумала и меня не охватило сожаление…»

Сынхван уже совсем освободил ноги.

«…Сегодня я на этом закончу. С первого этажа Филипп зовёт меня ужинать. Ой, чуть не забыла. На следующей неделе мы переезжаем в Амьен. Как только приедем туда, я сразу установлю Интернет. Мастера приезжают здесь не так быстро, как в Корее, поэтому некоторое время я не смогу с вами переписываться. Если будет что-то срочное, то лучше напишите мне по обычной почте. Адрес следующий…»