Брэд Паркс - Ничего не говори [litres]

Соблазн последовать ее примеру был велик. Я уверен: стоило мне тогда задуматься о нахлынувшей на нас новой реальности и увидеть, что этот поток смыл фундамент наших жизней, что от него ничего не осталось, я бы рухнул в пропасть, сдавшись перед неминуемым коллапсом.

Но меня не отпускало желание сделать хоть что-то , чтобы помочь детям, пусть даже этот жест будет совершенно бесполезен. Я с маниакальным упорством расхаживал по дому кругами, пока наконец не пришел на кухню и не сел за стол, за которым обычно ели близнецы, будто так мог оказаться к ним поближе. Прогнав посторонние (жуткие) мысли, крутившиеся в голове, я заставил себя сосредоточиться на деле Скаврона. Похитители моих детей должны были быть с ним как-то связаны. Я мог попытаться понять как.

До 17 часов 52 минут той среды я мог бы сказать, что ничего необычного в этом деле не было. Если уж на то пошло, оно, напротив, представлялось до боли типичным. Приговоры, связанные с торговлей наркотиками, в федеральной судебной практике по-прежнему остаются самым распространенным явлением, что лишний раз доказывает, насколько провальной является борьба общественно-политических сил с распространением наркотиков. Каждый год мне приходится разбирать по меньшей мере три десятка подобных случаев.

Материалы по этому делу предоставили мне в понедельник. Я созвонился с инспектором, под наблюдением которого находился условно освобожденный, во вторник он прислал предприговорный рапорт. Большую часть той самой среды я провел в кабинете, читая рапорт, который по сути был жизнеописанием обвиняемого.

Рэйшон Скаврон родился в Данвилле, захудалом городке в штате Вирджиния. Отца своего он не знал. Когда ему было шесть лет, мать арестовали по обвинению в торговле наркотиками и лишили родительских прав. Его воспитывала тетка. Первый раз Скаврона задержали в тринадцать лет, и с этого началась длинная череда арестов. Наркотики и оружие, оружие и наркотики – и, для разнообразия, нарушение правил дорожного движения. Вплоть до восемнадцати лет он с перерывами отбывал сроки в учреждениях для несовершеннолетних, пока не получил почетное право претендовать на место в тюрьмах штата.

В какой-то момент он оказался в Вирджиния-Бич, может, чтобы начать жизнь сначала, а может, просто искал место, где полицейские еще не были с ним знакомы. Два года он провел на свободе, а потом попал по-крупному: свидетель, оказавший содействие, и один из родственников Скаврона, уставший от его образа жизни, помогли полиции доказать, что ему принадлежал тайник с пятью килограммами героина и некоторым количеством кокаина и крэка [2] Крэк – наркотическое вещество, получаемое путем выпаривания кокаина, смешанного с содой, для дальнейшего употребления в виде курения. .

К чести его будь сказано, он избавил правоохранительную систему от издержек на судебное разбирательство и пошел на сделку, выразив готовность сотрудничать с властями.

Из-за большого количества наркотиков его дело подпадало под федеральную юрисдикцию. Признание вины, конечно, могло бы облегчить его участь, хотя нормы федерального законодательства не отличаются гибкостью. Учитывая многочисленные аресты в прошлом и тяжесть преступления, Райшон Скаврон мог бы сесть надолго.

Разве что, конечно, кому-то очень захочется этого не допустить.

Но кому? И почему?

Мои познания о вселенной наркотиков ограничивались тем, что я наблюдал в зале суда. Но Скаврон явно был средним звеном в лучшем случае. Если верить обвинительному заключению, наркотики он получил от человека, который значился в документах как НСП № 1, то есть «неназванный соучастник преступления № 1». У Скаврона было несколько собственных клиентов, но в основном он выступал в роли передаточного звена, упаковывал товар и продавал дилерам, которые потом уже распространяли его на улицах.

Доказательства свидетельствовали о том, что схема не была особенно прибыльной. До ареста и заключения под стражу Скаврон жил в небольшой квартирке, ездил на видавшем виды «Крайслере» и время от времени подрабатывал поваром. Последним местом его работы был дом престарелых, где ему платили по минимальной ставке. Полиция нашла у него дома незначительную сумму денег, кажется, двести тридцать восемь долларов. Счета в банке у Скаврона не было. Внести залог или нанять частного адвоката он не мог.

Как человек в его положении мог найти средства и способ организовать, сидя в тюрьме, похищение детей судьи? Я задумался о шагах, которые подразумевал подобный ход. Во-первых, сообщение. Похитителям надо было убедиться, что я, с одной стороны, не заберу детей, с другой, не брошусь сразу на их поиски. Поэтому они каким-то образом взломали сервер сотового оператора и прислали мне сообщение, якобы с номера Элисон.

Следующий шаг – собственно похищение, подробности которого представить гораздо труднее. Сэм и Эмма учились по системе Монтессори [3] Монтессори – система обучения и воспитания, предоставляющая ребенку свободу выбора и направленная на развитие его естественных наклонностей. в школе «Миддл Пенинсула». Школа была маленькая, в первом классе, кроме близнецов, учились еще трое детей, поэтому исчезнуть оттуда незамеченными они не могли.

Кроме того, у персонала школы не было привычки отпускать учеников с незнакомыми людьми. Школа составляла список тех, у кого было право забирать детей. Сэма и Эмму могли отдать только Джастине и нашим родственникам со стороны Элисон: ее матери, двум сестрам и их мужьям. Может, охранника каким-то образом ввели в заблуждение?

Все это, вкупе с сообщением, говорило о том, что кто бы ни стоял за похищением, от него требовались хитрость, дисциплинированность и организаторские способности.

Рэйшон Скаврон, образ которого сложился у меня на основе рапорта, не обладал ни одним из этих качеств. Ему должен был помогать человек гораздо более искушенный. Так кто же?

Ответ напрашивался сам собой – НСП № 1. Теоретически этот человек стоял выше Скаврона в пищевой цепи, и, возможно, ему нужно было, чтобы Скаврон вышел на свободу и не стал бы давать показаний против него самого.

Проблема была лишь одна – буква Н в аббревиатуре НСП. Неназванный. Что могло также означать Неизвестный. Если бы против НСП № 1 было возбуждено дело, мне не пришлось бы выносить приговор Скаврону. Федеральная прокуратура сначала взялась бы за НСП № 1 и только потом за Скаврона. Первым делом они всегда выуживают более крупную рыбу.

Вполне возможно, что Скаврон и не знал ничего стоящего об НСП № 1. Наркокартели именно поэтому нанимают сотни и тысячи мелких дилеров, таких как он. Продавать наркотики на улице – занятие рискованное, потому что отличить покупателя от осведомителя или работающего под прикрытием копа практически невозможно. Аресты – неотъемлемая часть бизнеса. Настоящие боссы никогда не имеют дела непосредственно с покупателями. От царящего на улицах хаоса их всегда отделяет несколько слоев термоизоляции в виде таких вот скавронов.