Рут Уэйр - Смерть миссис Вестуэй [litres]

И ей придется согласиться. Может быть. Хотя Хэл была непоколебимо убеждена, что никакой прискорбной неосторожностью здесь и не пахнет.

Контролируя каждый свой шаг, она спустилась с покрытых ковровой дорожкой ступеней на холодные плитки коридора. Где-то в глубине дома забили часы. Хэл принялась отсчитывать удары. Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь.

Наступившая после боя часов тишина действовала на нервы, но это чувство ушло, когда она толкнула дверь в гостиную. Там никого не было, и все осталось в том виде, как вчера. На столике в беспорядке стояли стаканы из-под виски.

Четверка Кубков. Погружение в себя. Иными словами, человек не видит того, что у него под носом, и упускает предоставляющиеся ему возможности. В колоде Хэл на этой карте была изображена лежащая под деревом молодая женщина. Возможно, она спала. Или думала. На земле перед ней стояли три пустых кубка, а четвертый чья-то рука подносила к ее губам. Но женщина так и не отведала содержимого. Она даже не заметила того, что ей предлагалось.

Чего же не замечает, не видит сама Хэл?

Раньше восьми завтрака ждать не приходилось, а Хэл не улыбалась мысль повстречаться с миссис Уоррен, как в первое утро, и она засунула ноги в ботинки, еще сырые после вчерашнего, натянула капюшон толстовки, тихонько открыла окно гостиной и вылезла на холодный предрассветный воздух.

Прошедшая ночь была ясной и очень холодной, температура опустилась заметно ниже нуля. Затвердевшая от мороза трава мягко похрустывала под ногами, дыхание клубилось белым паром, который окрашивало восходящее нежно-розовое солнце.

В атмосфере бодрящего утра страхи и мысли о том, что кто-то покушался на ее жизнь, начали отступать и показались ребячеством. Лампочка просто перегорела, и кто-то выкрутил ее, намереваясь заменить, а потом забыл. Гвозди, торчащие там, по-видимому, с тех времен, когда лестницу покрывала дорожка, и ниточка, которую она рассмотрела в неверном свете мобильного телефона – вот все, на чем она выстроила теорию покушения. Негусто. А кроме того, Хэл не видела в этом никакого смысла. Даже если Мод нет в живых и кто-то стремится утаить это, какой смысл убивать ее, Хэл? Она уже призналась, что не дочь Мод. Разоблачать больше нечего. Подстроить падение с лестницы – бессмысленный риск, которым ничего не достичь. Лошадь понесла – а двери конюшни, которую можно было бы закрыть, нет.

В медленно занимающемся рассвете ночная паника показалась не просто смешной, а неправдоподобной, и, когда Хэл вспомнила, как в ужасе ползла обратно в комнату, как бешено билось сердце, когда она сидела, прислонившись к двери и прижав голову к коленям, у нее заалели щеки.

О, Хэл, услышала она голос мамы, и вечно у тебя какие-то драмы…

Но Хэл покачала головой.

Она шла наугад, ноги несли ее сами, и только теперь, обернувшись на дом, она поняла, как далеко зашла. С минуту она стояла, глядя назад на зеленое море газона, отделявшее ее от усадьбы. Дальше шли конюшни, теплицы, кухонные пристройки, другие хозяйственные здания. Сколько жилых домов можно построить на этой территории? Сколько людей можно поселить здесь и сколько создать рабочих мест? Но все имение, вся эта земля, красота были отгорожены сначала для одной умирающей старухи, а теперь вот для ее наследников.

Но это уже не ее проблема. Теперь пусть подерутся Эзра, Хардинг и Абель. Что они будут делать с имением? Продадут? А может, устроят тут гостиницу, понаставят бассейны, палатки для кемпинга. А может, снесут дом и оборудуют площадку для гольфа – с бескрайним газоном до самого горизонта.

Когда Хэл шла по пологому спуску, свежий ветер дул в лицо. Сегодня далекое серое море было испещрено белыми барашками.

Она собиралась дойти до границы имения, а затем срезать круг обратно к усадьбе, но, всмотревшись в даль, поняла, что ноги опять привели ее к той самой тропинке. Перед ней высились деревья, сквозь которые поблескивала темная вода.

На этот раз Хэл посмотрела на нее другими глазами. Это не просто озеро, обрамленное густой разросшейся рощей. Это то самое озеро. О котором мама писала в дневнике. А на том берегу, между голыми, промерзшими стволами, можно различить очертания лодочного сарая. И Хэл двинулась в другую сторону, к озеру. Ей стало интересно.

Озеро окружали вперемешку березы, дубы и тис. Зелень сохранил только тис. Остальные деревья оголились, на ветвях трепыхались от задувавшего с долины ветра отдельные пожухлые листья. Прокладывая себе дорогу по заросшей тропе, отводя в стороны ежевику и наступая на крапиву, Хэл вспомнила строки из дневника, описывавшие ту прогулку на озеро.

– Давай, Эд! – крикнула она.

Он встал, улыбнулся мне и следом за Мод с разбегу прыгнул в воду.

Эд. Эдвард. Неужели он? Хэл вспомнила, как Эдвард нашел ее тем вечером на озере, его немногословие. А-а, ее использовали как лодочный сарай. Раньше . А еще она вспомнила, как Абель в первое утро намеренно, как ей теперь думалось, увел ее от озера, даже не объяснив, что к чему. Значит, все они не хотели, чтобы она что-то увидела?

Дверь сарая была закрыта и, кажется, даже заперта, но Хэл удалось заглянуть в щель между почерневшими, рассохшимися досками. С противоположной стороны, на озеро, сарай был открыт, от него в воду заходили два ряда деревянных мостков, между которыми темнела вода.

Всматриваясь в щель между досками, Хэл налегла на дверь, и вдруг полусгнившее дерево подалось и дверь распахнулась внутрь. Хэл ввалилась в сарай и, поскользнувшись на мокрых мостках, потеряла равновесие. Пытаясь не свалиться в озеро, она опустилась на четвереньки в нескольких дюймах от поверхности воды.

Заняв устойчивое положение, Хэл принялась глубоко дышать, стараясь прийти в себя. Неожиданное падение частично пришлось на ушибленные места, и она заскрежетала зубами. Однако ей удалось присесть на корточки – значит, кости целы.

А если под ней проломятся и мостки? Хэл внимательно осмотрела доски под ногами, плещущуюся воду, на поверхности которой плавали листья и тонкие льдинки. Трудно сказать. На вид конструкция готова рухнуть в воду от малейшего толчка. Она бы не удивилась, если бы ноги прямо сейчас провалились в воду под проломленные доски. По крайней мере, тут мелко. Хэл осторожно подняла одну из палок, нападавших в сарай сквозь дыры в крыше, и, отведя в сторону хрупкие льдинки, проверила глубину. Неполный фут – и палка уперлась под водой во что-то твердое. Когда Хэл соскребла палкой сгнившие листья, показались плавные очертания какого-то предмета неопределенно-бледного цвета.

Всмотревшись в темную, торфянистого оттенка воду, она поняла, что на дне лежит перевернутая лодка. На нее маскировкой налипли черные сгнившие листья, но палка замутила воду и плохо различимые белые полосы там, где она провела концом палки. Когда глаза привыкли к тусклому свету и преломленным очертаниям в воде, Хэл разглядела еще кое-что – зазубренную дыру у киля. Кто-то нарочно проделал ее?