Алексей Дунаев - Без причины

Из «Форда» вылезла Раецкая, что-то сказала сотрудникам, стоящим у «Уазика», и подошла к Константину. Я направился к ним, поставив отметку в памяти, что нужно ещё разобраться со щелчками в подвале. Лариса Константиновна, заметив меня, поздоровалась и спросила:

— А где Зацепин?

— В доме, где же ему ещё быть, — ответил я и обратил внимание на то, что Раецкая выглядела очень уставшей: бледный вид, тёмные круги под глазами. У меня тут же создалось впечатление, что она живёт только работой и не даёт себе передышки.

— Как он себя чувствует?

— На нервах, конечно, но держится. Да что там говорить, — махнул я рукой, — мы все здесь держимся на одних нервах. Вон, видите, что гады сотворили с калиткой и забором.

Раецкая кивнула. Костя что-то сказал в рацию, и через некоторое время из-за дома вышел Борис. Он привел мотоциклиста. Руки у парня были спереди закованы в наручники, он был очень напуган и при виде милиционеров весь затрясся.

Раецкая вопросительно подняла бровь и уставилась на Константина.

— Вы что, били его?

— Боже упаси, это не наш метод. Мы просто объяснили пацану, что его ждёт, если он будет врать или запираться, — сказал Костя, повернулся к Борису и попросил его: — Сними с парня наручники.

— И что же он вам поведал? — Лариса Константиновна кивнула милиционерам. Двое стражей порядка взяли парня под руки и усадили на скамейку, он сначала уткнулся лицом в ладони, а затем вцепился пальцами в рыжую шевелюру.

— Может, пройдете в дом? — предложил я. — Всё-таки не май месяц.

— Не стоит, — отказалась Раецкая. — Мы сейчас зададим ему пару вопросов, а на протокол запишем уже в отделе, — она присела на скамейку рядом с парнем. — Ну, что, молодой человек, будем говорить?

Мотоциклист в ответ затряс рыжей шевелюрой.

— Да-да, я всё расскажу.

— Ну, рассказывай, зачем вы устроили мотошоу перед домом? Кстати, а где мотоцикл?

— У гаража стоит, — ответил я. — Мы его туда откатили. Если нужно, прикатим сюда.

Я уже был готов идти за мотоциклом.

— Нет. Пусть пока остаётся у вас, не своим же ходом его к отделу гнать, — сказала Раецкая и кинула взгляд на сотрудников милиции. — Или есть желающие с ветерком до отдела?

— Нет-нет, что вы! Мы лучше на своём драндулете, — тут же отказался милиционер с погонами старшего сержанта, махнув рукой в сторону «Уазика».

Лариса Константиновна резко повернулась лицом к мотоциклисту.

— Давай, голубь, пой!

— Что петь? — перепугался парень, его брови поползли вверх, он часто заморгал глазами. — Я не умею петь.

— Это я фигурально выражаюсь. Рассказывай давай, что вы тут делали?

Раецкая достала сигареты, закурила и протянула пачку парнишке.

— Не курю я, — ответил он и взъерошил рыжие волосы пятернёй. — Мы стояли у магазина на стоянке у «Дикси». Нас там пятеро было.

— И что? — Лариса Константиновна посмотрела в окна моего дома. Я тоже повернул голову, но никого в них не увидел.

— Ну, стояли мы, тусовались. А потом подошёл мужик бородатый.

— Какой мужик?

Парень изобразил руками бороду.

— Бородатый. С бородой такой, на пол-лица. Он нам предложил деньжат срубить по-лёгкому. Надо, говорит, покататься возле одного домика на окраине.

— Просто покататься?

— Ну да, — вздохнул парень. — Покататься туда-сюда, порычать движками. А потом свалить. И за всё это он предложил сотку гринов.

Раецкая прищурила правый глаз.

— И вы согласились, даже не спросив, зачем ему всё это?

— Не все. Мотя с Никой сказали, что это блуда и свалили. А я, Серый и Ляпа согласились. Сотка гринов на дороге не валяется. Да и дело-то плёвым тогда показалось. Что тут такого, поездить да пошуметь. Никакого ведь криминала в этом нет.

— Мотя, Ника, Ляпа, я так понимаю, это погоняла твоих товарищей.

— Ага. Мотя — это Мотин Пашка. Ника — Андрюха Чиканцев. Ляпа — Ляпников Иван. Серый — Серёга Шонин.

— А ты? Тебя как кличут?

— А я Рыжий. Тут не трудно догадаться.

— Понятно, — Раецкая задумчиво почесала кончик носа, — а помимо бороды, что ты ещё запомнил?

— Он был в кожане чёрном, вроде бы в берцах, или в ботинках на шнурках.

Лариса Константиновна окинула парня злым взглядом.

— И это всё?! Давай думай, дружок, мне нужно что-нибудь такое, что сразу в глаза бросается.

— Очки у него были тёмные. И смеялся он постоянно. Сам пошутит, сам поржёт. И смех был необычный.

Раецкая подвинулась к парню.

— Это как?

— Ну, громко очень смеялся. Ляпа ещё предположил, что он обкуренный.

— И всё? — спросила следователь и снова повернулась к дому, она как будто искала кого-то в окнах.

— Всё, наверное, — ответил парень, пожав плечами, — больше я ничего не заметил.

— А он подъехал или подошёл?

Парень наморщил лоб.

— Подошел. И когда мы договорились, отдал деньги и скрылся за магазином.

— Он вот так просто отдал вам всю сумму? — удивилась Раецкая.

— Да, а что? — тут же отреагировал мотоциклист и расправил плечи. — Он сразу заприметил, что мы не кидалы какие-нибудь, а свои, проверенные кенты.

— Да уж, кенты, — улыбнулась Лариса Константиновна, — это точно. На зоне таких, как вы, кентов-идиотов много. А скоро станет ещё на три кента больше.

— Вот что я вам скажу, — решил я привлечь к себе внимание, — а в бензовозе, что устроил здесь переполох, тоже был мужик с бородой.

Следователь взглянула на меня.

— И что?

Я повёл плечами.

— А вдруг это не случайное совпадение, это может быть один и тот же тип.

— Может да, а может, и нет. Следствие покажет, — ответила она на моё предположение и вновь повернулась к парню, — больше ты ничего не вспомнил?

— Нет. Я всё как было рассказал, — ответил он и затравленно посмотрел на Костю и милиционеров, его лицо вновь приобрело обречённый вид. — Я, правда, не знаю его. Не надо меня в тюрьму. Нас просто попросили.

— Попросили вас! А если б вас убить попросили, что тогда?!

— Это совсем другое!

— Это другое, — передразнила Раецкая и повернулась к милиционерам. — Забирайте в отдел. Я потом приеду и допрошу на протокол. Может, ещё чего вспомнит.

На какое-то мгновение повисла тишина. Её нарушил тяжёлый вздох мотоциклиста.

— Так где вы говорите Максим? — спросила у меня Раецкая.

— Где-то в доме, — ответил я, махнув рукой в сторону крыльца. — Вон Ольга вышла, у неё спросите. Она покажет.

Следом за Раецкой приехала на такси Ирина со своими сыновьями — Артёмом и Мишей. Артём был ровесником моей дочери, а вот Мишке ещё не исполнилось и девяти. По характеру мальчишки были совершенно разные. Артём всегда производил впечатление спокойного, ответственного, порядочного, заботливого парня, а Мишка поражал неуёмной энергией, неусидчивостью, он за одну минуту успевал нашкодить сразу в нескольких местах, при этом был ябедой, маменькиным сыночком и жутким хитрюгой.