Алексей Дунаев - Без причины

— Тёмка, сынок, прости меня! — заголосила позади меня Ира. — Тёмка, я не хотела тебя убивать! Тёмочка!

Я обернулся и увидел пистолет на полу возле её ног. Поднял его и со всего размаха ладонью влепил Ирине оплеуху.

— Рот закрой, дура! Сядь и заткнись, чтоб я тебя не слышал. Ольга, не своди с неё глаз, чтоб она ещё чего не вытворила.

Я видел, как жизнь покидает Сашкино тело, дыхания не было, он был синий, только алая кровь пузырилась на краях раны. Жанка сидела рядом с ним, отрешившись от всего мира. Она тихонечко раскачивалась из стороны в сторону.

— Жанна! — рявкнул я на неё. — Позови Вадима и Раецкую! Где они бродят?!

Я не хотел, чтобы она видела, как доживает свои последние минуты Сашка. Я невольно вспомнил, как истекал кровью Степан, и как умирал от удушья Тёмка, и я ничего не мог с этим поделать.

Почему я не прогнал Сашку, когда была такая возможность?! Ведь была! О чём я думал тогда?! Я соврал матери Сашки, успокоил её, что всё у нас в порядке. И она даже не знает, что он сейчас лежит тут и умирает у меня в доме на полу.

— Саня, дыши! — закричал я и хлопнул парня по щеке, голова его дёрнулась в сторону. — Дыши, родной! Не умирай! Давай же, вдохни!

Я разжал его синеющие губы и попытался сделать вдох. Я представлял, как делают искусственное дыхание, но никогда на практике не применял свои знания.

— Дыши родной, дыши, — умолял я и снова вдыхал в его холодеющие губы. Раз за разом я набирал полные лёгкие воздуха и вдыхал в парня. Кровь всё так же сочилась из раны, и Сашка не подавал признаков жизни.

Нужно остановить кровь, иначе он просто истечёт, машинально подумал я. Но чем? Мысли галопом скакали в моей голове, пока я оглядывался. Потом прижал ладонь к ране, осторожно выпрямляя кусок торчащего ребра. Ладонь обожгло, кровь продолжала сочиться сквозь пальцы. Я плотнее прижал ладонь и почувствовал, что она присосалась к стенкам раны. Кровотечение значительно уменьшилось, или же мне это показалось. Плотно прижимая ладонь к ране, я чувствовал, как бьется сердце в этом безжизненном теле.

— Давай, дыши! — заорал я на Сашку, перегнулся через руку и сделал ещё несколько вдохов ему в рот.

В комнату вбежала Жанка, а за ней Бочаров. Вадим бухнулся на колени перед Сашкой и стал оглядывать комнату.

— Что случилось?!

— Нашёлся твой пистолет. Ирочка наша безмозглая решила пострелять. Пуля попала Саньке в грудь.

Внезапно я почувствовал, что грудная клетка под рукой дёрнулась. Я тут же бросил взгляд на Сашку — он дышал, пусть неглубоко, пусть дыхание было поверхностное, но оно было.

— Дыши, родной, дыши, — попросил я и повернулся к Ольге. — Оля, он дышит. Он живой!

— Не ори ты так, — сказал Бочаров и посмотрел на руку, которую я прижимал к ране. — Ты так и будешь сидеть?

— А что ты предлагаешь? Если я уберу руку, он умрёт. Ведь так?

— Так, — ответил Бочаров, — нужна «ипэ-пэшка».

— Что нужно?

— Нужен индивидуальный перевязочный пакет. Он как раз для таких ран создан.

Я с раскрытым ртом уставился на Вадима. Неужели он соображал, что происходит?

— Для каких таких?

— Для проникающих ранений грудной клетки, — пояснил Бочаров. — В армейке они у каждого бойца есть.

— А у меня нет! — отрезал я. — У меня здесь не армия, и к этому я не готовился!

— Не кипятись, надо что-то думать.

Я посмотрел на Сашку, он был бледен, но синюшность прошла.

— А что этот пакет из себя представляет? Можно его чем-нибудь заменить?

— Можно! — Вадим повернулся к Жанке. — Жанка, тащи пакет полиэтиленовый и полотенце!

— Сейчас, я мигом! — крикнула Жанка и стремглав выскочила из комнаты.

— Что ты придумал? — спросил я у Вадима.

— Пакет мы приложим к ране, чтобы туда воздух не попадал, — объяснил Вадим и хлопнул в ладоши. — Сверху прижмём свернутым полотенцем и крепко перетянем.

— Думаешь, поможет?

— Думаю, да. Это та же ипэпэшка, только импровизированная.

В комнату забежала Жанка, таща пакет с надписью «Алми» и кучу полотенец.

— Вот, я принесла, вдруг полотенец больше надо будет.

Вадим взял пакет и свернул его вчетверо

— Отпускай руку!

Я оторвал руку от раны, в ране что-то булькнуло, и Сашке вновь перестало хватать воздуха. Он раскрывал губы, но вдохнуть не мог. Лицо моментально приобрело синюшный оттенок. Бочаров ловко прижал пакет к ране, расправил и внимательно осмотрел на предмет того, чтобы воздух не попадал в рану. Затем прижал сверху одно из полотенец и взял следующее.

— Приподними его!

Я осторожно приподнял туловище Сашки за плечи, Вадим просунул полотенце под спину и, прижав рану, туго завязал на груди. Я не мог поверить своим глазам: синюшность с лица Сашки ушла, он был бледный, но дышал сам. Неужели мы вырвали его из цепких лап смерти?

Вадим вытер руки от крови, ещё одним полотенцем.

— Лёгкое, я думаю, не задето. Иначе бы не дышал.

Я с благодарностью посмотрел на своего друга. Рядом с нами присела на корточки Жанка и, размазывая по щекам слёзы, спросила:

— Он будет жить?

Вадим посмотрел на импровизированную повязку и поправил узел.

— Будет, куда он денется. Крови, конечно, потерял, но молодой, выкарабкается.

Жанка потрогала лоб парня.

— А почему он без сознания?

— У него шок. Да и крови много потерял.

Я взял дочь за руку.

— Жанка, он выкарабкается. Он обязательно выкарабкается.

Выйдя из котельной, Мистер Смерть повернулся к Чалому и, осветив себя фонариком, прижал указательный палец к губам. Чалый изобразил полупоклон и широким взмахом рук указал на лестницу, ведущую на первый этаж.

— Вперёд, мой друг, — прошептал он, — нас ждут великие дела.

Мистер Смерть ещё раз прижал палец к губам и покачал головой. В его кармане послышалось жужжание мобильника. Он вытащил телефон и ответил на входящий вызов:

— Слушаю!

Затем развернулся и двинулся в обратном направлении. Чалый же подошёл к лестнице, ведущей на первый этаж, и прислушался. В коридоре первого этажа были слышны крики, но, судя по голосам, никто не двигался в сторону подвала.

В прачечной Мистер Смерть остановился.

— Игорёша, — произнёс он в трубку, — ты не поверишь, как я рад тебя слышать. Я уже подумал, что ты отправился в небесную канцелярию.

Его собеседник что-то ответил.

— Нет-нет, что ты, дружище! — воскликнул Мистер Смерть. — Я хочу, чтобы ты ещё пожил немножко. Но если вдруг соберёшься, то и за меня замолви там словечко. Все мы гости в этом мире.

В прачечную вошёл Чалый. Мистер Смерть долго и напряжённо слушал, что говорит ему его собеседник.

— Ты считаешь, что мы слишком торопимся? — удивился Мистер Смерть. — Нет-нет, мы не хотим ничего завершать. Это промежуточный пункт сценария. Всё самое интересное ещё впереди.