Алексей Дунаев - Без причины

К концу моих стараний на стене появилось двенадцать дат:

10.11.2012

10.12. 2011

11.10.2012

11.12. 2010

12. 10. 2011

12.11. 2010

23. 10.2011

23. 10. 2012

23. 11. 2010

23. 11. 2012

23.12 2010

23.12.2011

— Ха! — воскликнул Вадим. — Если предположить, что не зачёркнутые числа не несут никакой информации, то у нас получается только шесть дат.

— Возможно, но это не факт. Нам теперь важно понять, какая из этих дат связывает всех нас пятерых и всех наших жён и детей.

Вадим почесал затылок.

— Это должен быть совместный сабантуй какой-то. Свадьба, юбилей, похороны… Хрен его знает, что. Тут надо перебирать всё в голове.

В самый разгар наших размышлений включился телевизор. И мы опять увидели это дурацкое кресло с высокой спинкой.

— Время второго раунда вышло, умники, — сообщил Сиплый. — Пришло время кому-то умереть.

— Сдохни сам, пожалуйста, — попросил его я.

— Я бы с радостью, но люди не умирают дважды.

— А ты один раз хотя бы сдохни. Этого будет достаточно.

Сиплый громко захохотал. Этот смех был таким естественным, словно исходил прямо из души.

— Один раз я уже сдох, — заявил он сквозь слёзы. — Честное слово! В этой игре я второй раз уже умереть не могу. Вот когда доиграем, тогда можем попробовать ещё раз.

— Так это не месть? — не выдержал и спросил я. — Это всего лишь игра?

— В данном конкретном случае я бы не разделял эти два понятия.

— Это игра в месть? И вы нас убиваете просто так, без причины?

— О-хо-хо! Это уже переходит все границы. Может, мне ещё тебе подсказать правильные ответы?

— Ответь, есть ли причина у всех этих убийств? Потому что если её нет, то нет и смысла у всей этой игры.

— Причина есть. И вы должны её назвать, так же, как должны назвать моё имя и фамилию. Ты удовлетворён моим ответом?

— Да. Если я скажу, что причина — это игра. То это будет считаться ответом?

— Ты скажи, и я обязательно дам знать тебе, прав ты или нет, — ответил Сиплый усталым голосом, после чего телевизор зашипел и отключился.

Ольга не выдержала и поднялась со стула. Жанка бросила на неё удивлённый взгляд.

— Что-то не так?

— Ты слышала же! Раецкая куда-то пропала. Андрей её звал, а она не откликнулась.

— Ты думаешь, она погибла?

— Ничего другого на ум не приходит. Была бы жива, отозвалась бы.

— Это точно.

— Она просила помощи, а я от неё отвернулась. Не хорошо это как-то.

— У нас своя стратегия выживания, — напомнила Жанка.

— А если она попала в ловушку, и ей нужна помощь?

Жанка шмыгнула носом.

— Ты хочешь оставить меня здесь одну?

— Ненадолго.

— Мама!

— Мне потребуется всего лишь пять минут. И я вернусь.

Жанка с опаской посмотрела в сторону Ирины.

— Ладно, делай, что хочешь.

— Я быстро, — произнесла Ольга. — Если что, вопи во весь голос. Я тут же прибегу.

— Ты только одна в подвал не спускайся, мамочка. Я тебя очень прошу.

— Договорились.

Ольга с пистолетом в руках выскочила из спальни Жанки и стала заглядывать во все подряд комнаты. Заглянула и в ванную комнату, и осторожно в гостиную — чтобы ни Вадим, ни Андрей её не заметили. На первом этаже Раецкую она не нашла и стала подниматься по лестнице на второй этаж.

А тем временем из подвала в коридор вышел Чалый. Он тихонечко проскользнул мимо Жанкиной спальни и зашёл в ванную комнату.

Вадим почесал затылок и тяжело вздохнул.

— А когда твой юбилей отмечали? — спросил он.

— В августе, в прошлом году.

— Август не подходит.

Мне показалось, что я догадался, о каком дне идёт речь. Я подскочил к столу и уперся в него руками.

— Слушай, а крестины твоего сына когда были? Мы ж тогда неплохо гульнули всей компашкой.

— Неплохо. Особенно ты и Ирина.

— Я сейчас не об этом.

— Это года два назад было. Не наш случай. Нам нужно что-то более раннее.

И тут меня осенило. Я со всей силы хрястнул кулаком по столу.

— Мистер Смерть давал нам подсказку. Я всё никак не мог понять, что же это за подсказка, которая ничего не подсказывает.

— Ты сейчас о том, что он семь лет тому назад заработал на зоне для малолеток туберкулёз? Что нам это даёт?

— Очень много даёт! — воскликнул я и повернулся к стене. — Отнимаем семь лет. Две тысячи десятый год. У нас остаются только четыре даты. А если исключить даты с незачёркнутыми числами. То вообще остаются только две даты.

— Ноябрь или декабрь две тысячи десятого. Что мы могли тогда отмечать?

— А ты не помнишь?

— Не-а.

— Свадьбу Еремейчика, тупица!

На лице Вадима появилось что-то отдалённо напоминающее улыбку. Какую-то очень усталую и вымученную.

— Это было в ноябре, если я не ошибаюсь.

— В ноябре! Тут даже нет никаких сомнений.

— Получается, мы с тобой разгадали код?

— Да-да, Вадим!

В кармане моего друга завибрировал мобильный телефон. Но он не стал вытягивать его из кармана.

— Опять к тебе кто-то звонит.

— Да, достал меня уже этот телефон, — выругался Вадим, но не стал вытягивать мобильник из кармана, а тот всё надрывался и надрывался. Замолкал на несколько секунд и начинал всё заново.

Я не отводил взгляда от лица Вадима, он заметно нервничал.

— Может, это твоя жена?

— Скорее всего.

— Только не вздумай отвечать.

— А я и не думаю, просто волнуюсь, всё ли у них там нормально.

— Я тебя понимаю, — сказал я и бросил взгляд на включившийся телевизор.

На экране появилась опять всё та же спинка кресла, из-за которой не было видно того, кто сидел в этом кресле.

— Вадим! — раздался раздражённый голос Сиплого. — Мы же с тобой договаривались, что ты будешь отвечать на все мои звонки.

От услышанного у меня отвисла челюсть. Глазами полными ужаса я уставился на своего друга.

— У тебя пять минут, чтобы убить своего друга! — выкрикнул Сиплый. — Давай, парень, не тормози!

Вадим потянулся к пистолету, но я его опередил: двинул на него стол, да так сильно, что он вместе со стулом полетел на пол. При падении Бочаров всё-таки ухитрился выхватить пистолет и пальнуть из него. Правда, безрезультатно. Я выскочил из гостиной и со всех ног рванул по коридору в сторону Жанкиной комнаты.

— Ольга! — завопил я. — Мне нужен пистолет!

Вадим не заставил себя ждать. Я только добрался до двери, как прогремел очередной выстрел и пуля почертила след на стене прямо перед моими глазами.

Я ворвался в комнату дочери и закрыл дверь на защёлку.

— Где мать?!

— Не знаю! — закричала в ответ перепуганная до смерти Жанка.

Раздались один за другим два выстрела, и дверное стекло осыпалось на пол. Нам повезло, никого из нас не зацепило. Я уставился в глаза друга.

— Вадим, остановись! Ты же никогда не был падлой.