Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

«Ясно, что пятеро убитых знали друг друга. Видимо, одному или нескольким стало известно о педофильских наклонностях Байрона Свифта. В полиции считают, что это и привело жертв к смерти. По одной из теорий, Свифт застрелил их, чтобы утаить правду».

Итак, Дефо уже выявил связь между погибшими, просто не углублялся в то, откуда они знали друг друга и почему оказались у церкви. Вполне логично, ведь в статье речь шла о священнике, а не его жертвах. Мартин продолжает изучать статью Дефо, ища то, что мог пропустить, и тут звонит телефон. Он снимает блокировку, мазнув по экрану жирным пальцем. Местный полицейский, сержант Херб Уокер. Просит прийти.

Харли Снауч обозвал Херба Уокера жиртрестом. В одном он прав: сержант почти не уступает в тучности миссис Гровнер. На вид ему около сорока пяти, лицо желтовато-серое, над ним – седые, почти белые волосы, уложенные на макушке в кок а-ля Элвис Пресли. Он сидит за столом, сплетя на пузе пальцы, но время от времени одобрительно похлопывает себя по животу, что попахивает самовлюбленностью. Жест этот говорящий. Уокер хлопает по брюху сразу двумя руками, когда доволен собой или желает подчеркнуть свои слова, и поочередно, если думает. Ему бы не помешало быть менее предсказуемым.

– Я ждал вашего звонка, – говорит он Мартину. – Рано или поздно вы бы все равно здесь появились. – «Хлоп-хлоп» по животу сразу двумя руками.

– Что ж, я определенно у вас в долгу и должен был поблагодарить.

– Как так?

– Констебль Хаус-Джонс говорил, что это вы посоветовали ему дать мне интервью. Спасибо вам.

– Да не за что. Сказал он что-нибудь полезное?

– Да. Он очень четко помнит день стрельбы.

– Еще бы. Небось, тот выжжен в его памяти. Робби говорил, какими были последние слова Байрона Свифта?

– Вы о «Харли Снауч знает все»? Да. Но как их понимать?

– Пока не выяснил. – У полицейского довольно страдальческий вид, Уокера будто что-то тревожит. – Робби рассказывал вам о женщине? Она пряталась в церкви за дверью и все слышала.

– Нет. А кто это? Можно с ней поговорить?

Уокер качает головой.

– Извините. Она будет давать показания в ходе следствия, я не могу раскрывать ее личность без спроса. И не спрашивайте у местных… та женщина проезжала по шоссе и просто случайно зашла.

– Говорила ли ваша свидетельница со Свифтом внутри церкви?

– Нет. Когда началась стрельба, она выходила из туалета.

– Тогда зачем вы о ней рассказали?

– Вы правы. Не стоило. – Уокер виновато разводит руками, еще недавно лежавшими на животе. – Давайте продолжим. Надеюсь, я тоже, как и констебль, буду вам полезным. Только поймите: наш разговор не под запись. Никаких цитат, никаких ссылок на полицейские источники. Используйте мою информацию, как сочтете нужным, но чтобы со мной она никак не связывалась, понятно?

– От и до.

– Очень хорошо. – «Хлоп-хлоп» по животу сразу двумя руками.

– Вы не против, если я в целях точности все же запишу разговор?

– Против. Записывать нельзя. В отличие от молодого Робби Хаус-Джонса, я активно участвую в расследовании. Я верю, что вы защищаете свои источники, иначе вообще бы с вами не говорил. Однако записи имеют свойство попадать не в те руки: их находят при обысках, они попадают в Интернет. Так что никакого диктофона. Можете записывать в блокнот, а если позже захотите что-то уточнить, просто звоните. Согласны?

– Согласен. – Мартин знает, что может положиться на свой блокнот, ручку и умение стенографировать. – Приступим?

– Я думал, мы уже начали. – «Хлоп-хлоп» по животу сразу двумя руками.

– Сержант Уокер, я приехал ради истории о том, как живется Риверсенду через год после трагедии. Постепенно задумка расширилась. Меня также интересует, что местные жители думают о Байроне Свифте. Как ни странно, некоторые вспоминают о нем с теплотой. Вас это не удивляет?

– Прослужи вы полицейским с мое, вас бы ничто не удивляло.

– А что насчет вас самого? Вы были знакомы со Свифтом?

– Не особенно. Так, встречались от случая к случаю. Преподобный Сэмюэлс, знаю, очень радовался, что Байрон здесь.

– Кто такой преподобный Сэмюэлс?

– Он пробыл здесь священником англиканской церкви лет пятьдесят, но стал слишком стареньким, чтобы в одиночку справляться с паствой, вот ему и прислали Свифта в мальчики на побегушках. Вроде вышло хорошо, хотя не мне судить. Я не из тех, кто регулярно ходит в церковь, знаете ли.

– Преподобный Сэмюэлс еще в городе?

– Нет, вскоре после трагедии он отправился на пенсию. Не смог один справиться с возом работы, а нового молодого помощника, видимо, не нашлось. Теперь у нас новый священник, вьетнамец, Тхьеу. Правда, он пробыл здесь всего месяца четыре; прежде его обязанности выполнял другой.

– Понятно. Значит, вы знали Свифта плохо. Но впечатление у вас о нем хоть какое-то сложилось?

– В те времена я считал его очень консервативным, представительным молодым человеком с превосходными манерами. Теперь знаю, что это не так. – «Хлоп-хлоп» по животу двумя руками.

– Вы о чем?

– Ладно, сейчас подберемся к сути. Помните, разговор не под запись, на меня не ссылаться.

Мартин кивает. Полицейский барабанит по животу, подбирая слова.

– Байрон Свифт был убийцей. Это вы и так знаете. Также он был педофилом. Это вы тоже знаете. Но того, что он человек без прошлого, вы не знаете. Как и того, что его защищали могущественные и влиятельные люди. – Руки полицейского неподвижны, глаза смотрят в лицо Мартину.

Мартин мгновение удерживает его взгляд и приступает к пометкам в блокноте. Собственные руки немного трясутся, и похмелье здесь ни при чем. Твою мать, думает он, Уокер сейчас все расскажет.

– Ладно, – вслух говорит Мартин, – давайте рассматривать по одному пункту зараз. Убийца. Возле церкви Святого Иакова он застрелил пятерых. Какие-нибудь доказательства, что для него это не впервые?

– Доказательства? Именно что. Скорее не доказательства, а сильная уверенность.

– Не поясните?

– Конечно. После стрельбы следствие заинтересовалось прошлым Байрона Свифта. На первый взгляд все просто. Этого малого прислали сюда около трех лет назад, вскоре после принятия сана. Он приехал из Камбоджи, где работал в христианской благотворительной организации. До того учился в Перте, изучал теологию в Мердокском университете, который так и не закончил. Перед этим еще одно незаконченное университетское образование, еще раньше – государственная школа в Западной Австралии. Сирота, из приюта.

– И?

– Все это чушь собачья. Да, действительно возле Перта родился некий Байрон Свифт. Да, он был сиротой и находился на попечении государства, на самом деле ходил в пертскую школу и пожил во множестве приемных семей. Немного поучился в университете, потом бросил и уехал за тридевять земель. Он работал на благотворительную организацию в Камбодже, все верно, только умер там в возрасте двадцати четырех лет от передозировки. Больше никаких сведений. Никаких! Запись о смерти из официальных источников была изъята. Изъята. Официально Байрон Свифт умер год назад от пулевых ран в Риверсенде.