Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

Мартин звонит Беттани. Та счастлива: они обставили конкурентов. Редакторы сейчас спорят, что выложить онлайн, а что придержать для газетной сенсации. Не мешало бы посмотреть телевизионные новости: вдруг что-то нужно добавить. Желая застолбить за собой тему таинственного прошлого Байрона Свифта на случай, если Беттани сама что-то вынюхает через контакты в сиднейской полиции, Мартин упоминает о работе над продолжением для воскресных газет. Затем решает устроить перерыв, встает и потягивается. Давненько он не сидел столько часов безвылазно за клавиатурой.

Мэнди на кухне. Лиам, хихикая, скачет в детской сбруйке, закрепленной на резиновых лямках в дверном проеме, а его мать с отрешенным видом нарезает фасоль – рядом уже целая гора. Мартин присаживается за кухонный стол и переводит дух: пусть водоворот мыслей в голове уляжется, надо вернуться в настоящее.

– Мэнди, ты никак не могла знать.

– Уверен? Это какой же дурой надо быть, а? Только я начала его прощать, и тут… вот это. Вечно где-нибудь попаду впросак, вечно жертва, вечно эти гребаные мужики по мне топчутся, как хотят.

Не зная, что сказать, Мартин подходит и, утешая, обнимает ее за плечи. Она стряхивает его руки.

– Не надо! Не подкрадывайся сзади, когда я с ножом. – В голосе Мэнди звучит неподдельная злость.

– Ясно. – Он возвращается на свое место за столом.

Мэнди кромсает фасоль дальше. Что он забыл тут, на кухне у этой женщины, с которой так жестоко обошлась судьба? Что станет делать, когда допишет историю и получит свою сенсацию на главной странице? Уедет из города, бросит ее здесь? Не того ли она ждет? Эх, не надо было с ней спать. Конечно, его тогда переполняла эйфория, потому что он выжил в огне, да и сама Мэнди была не против…

Взгляд Мартина падает на голубые цветы в вазе над мойкой.

– Красивый букетик. Как они называются?

– О чем ты?

– О цветах. – Он показывает.

– Мартин, ты ослеп? Это же болотный горошек. Фрэн дала, когда я забирала Лиама. Она торгует такими в магазине.

– Фрэн Ландерс?

Та женщина, молившаяся в церкви, подсказывает память, вдова, которая защищала Свифта. Как там она его назвала? Вроде бы добрым и порядочным.

Раздается звонок.

– Что это?

– В магазин кто-то зашел. Я забыла закрыться. Присмотри за Лиамом, я на минуточку.

Мартин разглядывает пухлощекого малыша, который раскачивается в сбруйке, косясь на него блестящими темными глазками. Мартин протягивает малышу палец, и тот хватает его в кулачок. Такой крошечный, такой розовый. Чистая рука, еще не исчерченная грехами этого мира.

– Это к тебе, – вернувшись, сообщает Мэнди. – Какой-то репортер с телевидения.

– Черт, быстро же они.

– Их вертолеты давно уже на школьном стадионе. Рыскают по городу и снимают на камеру все, что движется, стучат в двери, ищут, у кого взять интервью.

Мгновение поразмыслив, Мартин выходит из магазина. Незнакомец кого-то напоминает. Да это же Дуг Танклтон!.. Телевизионщик шагает навстречу и протягивает руку, как старому другу.

– Здравствуйте, Мартин Скарсден! Рад знакомству.

У мужчины сочный баритон, даже басовитее, чем в новостных выпусках. На шее – галстук, пиджак снят, рукава рубашки закатаны. Лицо гладкое, будто он только вышел от визажиста, ни единой бисеринки пота.

– Мартин, у нас мало времени, – без обиняков начинает Дуг. – Нам надо в Суон-Хилл, чтобы отправить информацию. Могу ли я рассчитывать на интервью? Ведь вы репортер, с которого началась эта история.

Мартин с притворной неохотой соглашается. Макс одобрит: его сотрудник и газета попадут в вечерние новости.

Дуг на машине: старенький «форд», нанятый у кого-то из местных при помощи магической чековой книжки, выданной телевидением. Сзади до сих пор прикручено сиденье для малыша, в салоне пахнет голубым сыром. Интересно, во сколько обошлась эта колымага?

Телерепортер едет к церкви Святого Иакова, где сейчас работает съемочная группа. Мартина просят встать перед зданием, направляют на него отражателем солнечный свет, и Дуг приступает к интервью, не столько задавая вопросы, сколько подталкивая к ответам – словно они вдвоем, как коллеги, уже давно между собой обо всем договорились. А сговор и впрямь налицо: Дуг принимает надлежаще серьезный вид и переходит на тон телевизионного авторитета, а Мартин напускает на себя загадочность репортера-сыщика, как будто у него есть тайные информаторы и глубокие познания. Дает понять, что ведет расследование уже давно, в открытую называет своего работодателя, «Сидней морнинг геральд», и намекает на связи в полиции. По меньшей мере полдюжины раз говорится, что полная история выйдет в завтрашней газете.

Пять минут – и готово. Дуг пытается выманить еще немного информации, а операторы снимают дополнительные кадры, необходимые для монтажа. Мартин больше ничего не рассказывает, лишь намекает, что облечен доверием полиции, благодарной за его догадки, и уходит, оставляя команду Дуга возиться с записью. «Фантастика! Эй-би-си утрется!» – несется ему вслед.

Вернувшись к «Оазису», Мартин обнаруживает, что дверь заперта. Знака «Щасвирнус» нет. Он стучит. Безрезультатно. На ручных часах без двадцати пять. Вертолет «Десятого канала», поднявшись со стадиона перед школой, улетает на юг, вскоре за ним следуют и ребята с Эй-би-си.

Приятно, однако. Столько народу рвануло сюда ради его истории.

Он направляется к универмагу.

– Привет, Мартин! – встречает его улыбкой Фрэн Ландерс. – Пришли купить еще воды?

А ведь и правда не мешало бы, вспоминает Мартин и идет в конец прохода за двумя упаковками – в каждой по шесть литровых бутылок. Жаль только, машина осталась у «Оазиса», придется их тащить на себе. Возвращается Мартин по другому проходу, убеждаясь, что, кроме них с Фрэн, в магазине никого нет, и ставит воду на прилавок.

– Слыхали о полиции в «Истоках»? – спрашивает он, чтобы завязать разговор.

– Да об этом только и говорят. Все уши прожужжали. Телевизионщиков поналетело, будто трупных мух. Кошмарный народец.

– И то правда.

– К журналистам это, разумеется, тоже относится, – улыбается Фрэн. – Что касается вас, вы прощены.

Сквозит в ее поведении что-то кокетливое. Уж не подбивает ли она к нему клинья?

– Приятно слышать. Что говорят в городе?

Кокетливая улыбка меркнет.

– В запруде у Харли Снауча нашли тела, – со вздохом отвечает Фрэн. – По меньшей мере полдюжины. Их обнаружил то ли ремонтник из электрокомпании, то ли страховой инспектор, то ли вертолетчики пожарной бригады, когда заправлялись водой из запруды. Снауча увезли в Сидней для допроса. Ужасный человек. И зачем только его пустили обратно в город?

Мартин задумывается. Расспросить, что ли, подробнее? А смысл гоняться за городскими слухами? Робби Хаус-Джонс и Херб Уокер куда более надежные источники информации.