Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

С Робби Хаус-Джонсом и Хербом Уокером, бесспорно, повезло, думает Мартин. Оба доверили информацию, которой не должны делиться с журналистами. Тут есть о чем поразмыслить. С Робби он сблизился: сначала спас Джейми Ландерса, а потом вместе пережил огненную бурю в «Истоках». Хотя, возможно, доверительным отношениям способствовало и другое. Робби дружил с Байроном Свифтом и наверняка до сих пор мучается тем, что застрелил его на ступенях церкви, а заодно пытается понять для себя, почему его друг устроил кровавую бойню. К тому же всего несколько недель назад Херб Уокер поделился с Робби догадкой, что Свифт был самозванцем. По словам Уокера, констебля новость огорошила.

Так кому доверяет Робби? У кого ищет поддержки и утешения? Не у беллингтонского сержанта, очевидно. Как справляется с такой ношей в этом городе, совсем один? Насколько можно судить, у парня нет ни пассии, ни семьи, ни близких друзей. Настоящий одиночка. Возможно, почуял в Мартине родственную душу. Или надеется, что он поймет истинные мотивы Свифта и установит его настоящую личность. Любопытно, как констебль воспримет утренние газеты и большую статью о священнике без прошлого?

Мартин добирается до универмага. Пока закрыто, хотя уже давно девять. Часы работы: с восьми утра в понедельник-пятницу и с половины десятого по воскресеньям. Что ж, разумно. Он садится на скамейку в тени и ждет.

Мотивы Херба Уокера угадать проще. Год назад сержант был полноправным хозяином поднадзорной территории, большой рыбой в маленьком пруду. Но в его расследование о совращении несовершеннолетних вмешались большие рыбины из пруда покрупнее. После кровавой бойни, которую устроил у Святого Иакова священник, Уокера оттеснили на второй план в расследовании. Вот он и поговорил с Дефо, позаботился, чтобы обвинения в педофилии стали достоянием общественности. Отличный шаг. Но этим сержант не ограничился, а начал раскапывать прошлое Свифта и в конце концов обнаружил, что тот никакой не Свифт, однако предложение эксгумировать тело наткнулось на глухую стену. И вот теперь происходит нечто похожее. Вряд ли Уокер вправе жаловаться на сиднейцев из убойного отдела, в конце концов, он обычный деревенский коп. А вот из-за спецагента АСБР Джека Гофинга он наверняка чувствует себя так, словно остался не у дел, особенно, если этот Гофинг не говорит, что именно вынюхивает на его участке. Уокер защищает свою сферу влияния, вот почему он делится информацией.

Итак – снова Джек Гофинг. Что здесь делает агент АСБР? Уокер не в курсе. По словам беллингтонского копа, в расследовании Гофинг активного участия не принимает, а лишь мониторит работу полиции. Интересно, как ладят Гофинг и Монтифор? Сидят ночами над записями и стратегиями, либо Монтифор такой же обидчивый, как Уокер? Возможно, сиднейский инспектор согласится поговорить, пусть не о расследовании, так хотя бы об участии АСБР. Или копы и впрямь позвали АСБР для поддержки? Вряд ли: спецагенты мало чем могут помочь расследованию убийства, по крайней мере такого. В любом случае Гофинг прибыл в Риверсенд еще двое суток назад, в тот же день, что и вертолет с сиднейцами из убойного отдела. Скорее всего, им же и прилетел. В первую встречу на стоянке у «Черного пса» ботинки спецагента покрывала грязь, а рубашка была испачкана угольным карандашом. Видно, он посетил «Истоки» с Монтифором, Лучичем, Уокером и судмедэкспертами. Только зачем?

Мертвые автостопщицы, две немки из среднего класса, одна девятнадцати, а вторая двадцати лет, путешествовали по Австралии точно так же, как множество других молодых иностранок. В окрестности Мюррея их привели поиски сезонной работы по сбору фруктов. Ни в прошлом девушек, ни в том, как они умерли, ровным счетом ничего не представляет угрозу для безопасности Австралии. К тому же, когда Гофинг прилетел с командой Монтифора, если он, конечно, действительно прибыл с ними, личность погибших еще не установили.

Вывод напрашивается сам собой: Гофинг в Риверсенде на тот случай, если тела в запруде как-то связаны с кровавой бойней у церкви Святого Иакова. Но что тут общего? Что может объединять те убийства и трупы в запруде? Свифт что, прикончил туристок, а потом впал в бешенство и начал отстреливать прихожан? И какое отношение трагедия у церкви Святого Иакова имеет к национальной безопасности? Тревожная мысль: Гофинг здесь ради того, чтобы раскрыть новую информацию о священнике и его кровавой бойне или, наоборот, чтобы ее замять? Что думает Уокер?

Мысли прерываются появлением Фрэн Ландерс. Она паркует свой красный микроавтобус со сноровкой опытного водителя, резко тормозя задним ходом у самого бордюра. Выйдя, бросает на Мартина хмурый взгляд и забирает из машины молоко, газеты и хлеб, привезенные из Беллингтона.

Мартин встает.

– Доброе утро, Фрэн! Помочь?

– Нет, Мартин, спасибо. Думаю, вы и без того достаточно сделали.

– В смысле?

– Я не только продаю газеты, но и читаю их.

Ясно, она видела его большую статью о загадочном священнике.

– Фрэн, работа есть работа. Я рассказываю читателям о том, что происходит. Люди должны знать правду.

Даже самому Мартину эти слова кажутся уверткой.

Ее взгляд полон враждебности.

– Даже если она причиняет боль и ранит тех, кто и так уже страдает и ранен?

– Фрэн, послушайте. Все не так. Я нашел доказательства, что Байрон Свифт – самозванец, какой-то бывший солдат, который лишь притворялся Свифтом. Помните, я вас об этом спрашивал? Вы ведь понимаете, что я не мог такое скрыть? История очень громкая.

– Раз история настолько громкая, зачем вы включили в нее всю эту гадость о его любовной связи?

– Читатель должен узнать, каким Свифт был на самом деле. Я написал, что он состоял в любовной связи с замужней женщиной, не более того. И это сказано в середине статьи, хотя редакторы отдела хотели дать информацию наверху. Я мог бы назвать ваше имя, но не стал.

Фрэн смотрит на него с отвращением:

– Что ж, и на том спасибо. Вы до сих пор повторяете эту чушь: якобы Байрон был педофилом. Большего бреда в жизни не слыхала.

– Уверены? Вообще-то о его педофильских наклонностях пресса уже писала. Наверное, помните, что моя газета год назад дала громкий материал на эту тему. И в полиции мне рассказали, что несколько мальчиков – местных, из Риверсенда – подтвердили обвинения.

– И кто же вам рассказал? Жирный тупица, который с таким рвением поливал Байрона грязью, что не дал себе труда поискать тех бедняжек?

– Что?

– Я о сержанте Уокере из Беллингтона.

– Нет, я догадался, о ком вы говорите, но как понимать ваши слова про девушек? Вряд ли он мог о них знать год назад. Тела нашли только сейчас. Что вы имеете в виду?

Мгновение Фрэн смотрит на него в явном замешательстве.