Дэвид Балдаччи - Где моя сестра?

– А откуда вы знаете Саймона?

– Я его не знаю.

– Однако вам известны его предпочтения в чтении?

– Бен Прист рассказал мне о нем, – солгала Пайн.

– Понятно. И вы пришли сюда по причинам, связанным с Беном?

– Да. – Она оглядела офис. – Вы управляете «Обществом»?

– Я не уверен, что кто-то «управляет» этим местом. У нас все более демократично, кто-то даже скажет «хаотично», и нет никакой иерархии. – Оскар улыбнулся.

– Тем не менее нас привели именно к вам.

– Ну, я здесь дольше, чем другие. Так уж получилось, что мне приходится выполнять многие административные обязанности. Я не против. – Он устроился поудобнее в своем кресле.

– Я видела ряд выступлений вашего «Общества», – сказала Блюм. – Это очень интересно.

– Благодарю вас, – ответил Фабрикант.

– Вы имеете представление о том, где может находиться Бен? – вмешалась Пайн.

– А почему вы считаете, что мне это может быть известно?

– Он здесь работает?

– Никто здесь не работает. Мы добровольно отдаем свое время и умения.

– И какого рода деятельностью вы занимаетесь?

– Мы анализируем. Читаем. Обсуждаем. Говорим и слушаем. Путешествуем, пишем бумаги. Выступаем с лекциями. Поддерживаем некоторые политические решения. Лоббируем по важным вопросам тех, кто обладает властью. – Он повернулся к Блюм. – Мы выступаем в ТРД, что дает нам глобальную платформу. Я полагаю, что совокупное количество людей, которые нас слушают, достигает одного миллиарда в различных социальных сетях. А это уже серьезно. Что сейчас можно сделать без социальных сетей?

– Ну, очевидно, тут есть как плюсы, так и минусы, – заметила Пайн.

Фабрикант откинулся на спинку кресла и некоторое время разглядывал визитеров.

– Ну, и как я могу вам помочь? – наконец спросил он.

– Что вы можете рассказать нам о Бене Присте? – спросила Пайн.

– Бен – наш друг. Он обладает острым умом. Путешествует по миру. Очень интересная личность.

– Хорошо, но чем он занимается?

– Разными вещами. Некоторое время работал в правительстве…

– В каком подразделении?

– В Государственном департаменте, я полагаю.

– Именно такой ответ дают, когда хотят скрыть то, чем они на самом деле занимаются? – спросила Пайн.

– Мне нечего больше добавить, – заявил Фабрикант.

– Ладно, мы пришли к выводу, что Прист помогает людям, которые в этом нуждаются. И в данный момент – кому-то вполне определенному.

– И кому же?

– У меня нет имени, но есть фотография.

Пайн показала ему портрет из своего телефона. Она внимательно наблюдала за Фабрикантом, чтобы понять, узнает ли тот мужчину.

– Не стану утверждать, что я с ним знаком, – ответил Оскар.

Либо он был превосходным игроком в покер, либо действительно не узнал человека с экрана телефона, решила Этли.

– Вам что-нибудь известно о том, чем Прист занимался в последнее время? – спросила она.

– На самом деле нет.

Пайн огляделась по сторонам.

– У вас впечатляющий кабинет.

– Честно говоря, я считаю, что он слишком вычурный. Раньше принадлежал крупному бизнесмену, который ничем не брезговал. Он не американец, но решил построить здесь особняк, когда понял, как выгодно находиться рядом с правительством и людьми, которым нужно давать взятки.

– Некоторые вещи не меняются, – заметила Пайн.

Фабрикант кивнул.

– Тут я с вами согласен.

– Разговоры, путешествия и анализ, – проговорила Этли. – Должно быть, это дорогое удовольствие.

– Как я уже говорил, все наши члены работают бесплатно. Естественно, мы финансируем их путешествия и другие расходы, но никто не получает заработной платы.

– Однако у вас имеются источники финансирования, – не сдавалась Пайн.

– У нас есть спонсоры.

– И кто они?

– Частные люди. И желают таковыми остаться… Вы считаете, что Бену грозит опасность?

– Скорее всего.

– Это очень печально.

– Да, конечно, – для него. – Пайн внимательно посмотрела на него. – Могу я говорить прямо?

– Мне показалось, что вы именно так и делаете.

– Я еще не вышла на первый уровень боевой готовности.

Фабрикант развел руки в сторону.

– Прошу вас.

– Я пришла к выводу, что в данном случае возможны международные осложнения.

– Например?

– Послушайте, я намерена рискнуть и считать, что вы действительно общество, которое стремится делать добро, и рассказать вам то, что на данном уровне обычно не делаю – ведь я вас, если быть откровенной, совсем не знаю. Но я чувствую, что у меня остается все меньше времени, и хочу получить полезную информацию на этого мерзавца.

– Я вас слушаю.

– Речь идет об эпической катастрофе, которая произойдет в самом центре нашей страны и может ее уничтожить.

Фабрикант заметно помрачнел.

– Надеюсь, это и есть первый уровень вашей боевой готовности. Мне не хотелось бы думать, что возможен переход на более высокий… – Он немного помолчал. – И что же вы имеете в виду?

Пайн посмотрела на Блюм.

– Не исключено, что речь идет о перевороте в правительстве.

Фабрикант не сумел скрыть удивления.

– Переворот? Мы живем в Америке, а не в какой-то банановой республике.

– Но эта страна началась с революции.

– Верно, но много лет назад, – возразил Фабрикант.

– Вы считаете, что история никогда не повторяется?

– На самом деле она повторяется постоянно.

– Тогда ладно, – сказала Пайн.

– Вы говорите всерьез?

– Люди, которые об этом знают, вполне серьезны.

– Вы имеете в виду людей вроде Бена Приста и Саймона Рассела?

– И, возможно, китайцев, которые в это вовлечены.

– Почему вы так решили?

Этли достала телефон. Фабрикант наклонился и посмотрел на фотографию на экране.

– И кто это такой?

– Человек, который дважды пытался меня убить. Я хотела бы знать его имя и послужной список.

– Позвольте мне позвонить тому, кто сможет помочь.

Оскар поднял трубку, произнес несколько слов и положил ее.

Пайн успела досчитать до десяти, когда в дверь постучали.

– Войдите, – сказал Фабрикант.

Дверь распахнулась, и вошел мужчина в костюме, почти такой же маленький, как хозяин кабинета.

– Покажите фотографию Филиппу, – попросил хозяин кабинета.

Тот секунду смотрел на снимок, потом перевел взгляд на Фабриканта и кивнул.

– Ты можешь сказать ей, – разрешил Оскар.

– Его зовут Сон Нам Чон.

– И кто он такой? – спросила Пайн.

– Ваш самый худший кошмар, – ответил Филипп.

– Даже если он и вправду очень опасен, ему никогда не быть моим самым худшим кошмаром, – резко сказала Этли.

– Он китаец? – спросила Блюм.

Филипп посмотрел на нее.

– Нет.

– А кто тогда? – спросила Пайн.

– Кореец.

– Кореец? Южный или северный? – уточнила Этли.

– Насколько мне известно, он родился на юге. В детстве оказался в Северной Корее, там его задержали и отправили в лагерь. Он сумел выжить и теперь работает на тех, кто хорошо платит. Весьма квалифицированный оперативник. И чрезвычайно опасен, если возникает такая необходимость.