Тэйлор Адамс - Поле зрения

Эль посмотрела на мужа.

– Это было самым легким или самым трудным?

– Пока не знаю.

Джеймс потянулся сквозь разбитое окно к боковому зеркальцу, которое пострадало во время столкновения и теперь болталось в сломанном пластмассовом корпусе. И попытался разглядеть в треснутом отражении джип. Ничего не получилось. В зеркальце отражалась стена вьющейся, клубящейся пыли, похожей на облако извержения вулкана Сент-Хеленс. Ее прорезали оранжевые лучи солнца. Приходилось полагаться на слова Роя.

– Осталось четыре часа, – загадочно прошептала Эль.

– Что?

– Осталось четыре часа, – повторила она, словно говорила очевидное. – Помнишь?

– Да. Это был голос Тэппа в нашем приемнике.

– Он сказал это более трех часов назад, – усмехнулась жена. – Теперь я понимаю, что он имел в виду: светлое время суток. Я должна была догадаться: прицел лишь разновидность оптики. Как фотоаппарат, бинокль, телескоп, действует только при свете. Именно столько ему осталось светового дня, чтобы убить нас – менее часа. До захода солнца.

Джеймс потрясенно выдохнул. Слова снайпера резанули слух. «А ведь ты почти управился до заката». Ну конечно! Как он мог не сообразить? Солнце – это таймер, огромные часы в небесах, каждую убегающую секунду просвечивающие сквозь розовые облака. Сквозь пустые окна Джеймс видел, что небо на востоке над неровной кромкой стены кратера уже багровеет. В то время, как они катили к убийце, на край Тэппа опускались сумерки. Хорошо бы они наступили быстрее.

– Это объясняет… – Голос Эль заглушал скрежет и грохот шасси. – Почему он хотел, чтобы Рой убил тебя. Он приходит в отчаяние, но не может этого показать, подобно игроку в покер, когда ставка очень высока, а у него на руках одна дрянь. Время на исходе, скоро начнет смеркаться, и он это понимает.

Тэпп в отчаянии – ничего приятнее Джеймс вообразить не мог.

– Солнце сядет через полчаса. Даже быстрее.

– Продержаться тридцать минут? – произнесла Эль. – Не проблема.

Мир снова ожил открывающейся возможностью. Ослепнет ли Тэпп с наступлением темноты? Это в корне изменило ситуацию. Тогда им останется только ускользнуть от незнакомца. Во мраке у них будет преимущество над раненым. Если же он совершит глупость и зажжет фары, они буквально за мили заметят его приближение. Можно пойти по речушке вдоль русла, пересечь под покровом темноты долину и подняться на холмы у шоссе. Рядом с дорогой они будут свободны как ветер. Неужели так просто? Всего-то требовалось выжить в течение четырех часов, чтобы убийца не мог разглядеть их без света.

Вместе с этой мыслью Джеймс сразу же почувствовал горечь. Не так просто! И это еще не конец. Три часа назад в забитом помехами эфире Тэпп сказал кое-что еще.

– Черный глаз. Что это за штука? – спросил он у Эль.

В этот момент «тойота» попала в глубокую рытвину, Джеймс ударился головой о перчаточник и вдруг услышал сухой рвущийся звук – будто дул ветер на Грей-Бич или шумели охлаждающие вентиляторы в аппаратной его радиостанции. Он понял, что в переднее окно залетает воздух пустыни, шевелит волосы, хлопает измазанной кровью тканью одежды. По мере того как спуск становился круче, машина набирала скорость.

– Слишком быстро несемся, – морщась от боли, сдавленно проговорил Рой. – Без тормозов угодим в русло, словно манекены в краш-тесте.

«И превратимся в помидоры». Джеймс вспомнил, как четыре часа назад чуть не врезался в багажник автомобиля тупоголового полицейского, и возблагодарил Господа, что этого не случилось, поскольку считал тогда, будто это стало бы самым худшим кошмаром в его жизни. Нелепо. Они избежали смертельной аварии, чтобы попасть в ловушку ненормального убийцы, и теперь, удирая от него, могут насмерть разбиться.

В качестве варианта можно попробовать ручник, но на пересеченной местности это грозит кульбитом. К тому же, затормозив, не попасть в русло речушки, а это их цель. Русло скроет их от прицела Тэппа, и тогда снайперу придется приблизиться к ним. Остальное вторично.

– Ремни безопасности! – Джеймс шарил рукой по сиденью за спиной, отыскивая пряжку. Занятие было бесполезным, как попытки детей на фотографиях эпохи «холодной войны» спастись от ядерного удара, спрятавшись под партой.

– Я потеряла зеркальце, – пожаловалась Эль. – Мы к нему близко?

Джеймс выглянул из-за приборной панели и прищурился в солнечных лучах на «мрачную кровавую территорию» Тэппа. Они изрядно удалились от колеи, подпрыгивали и колотились по бездорожью. Петляющее каменистое русло речушки, следующей изгибам долины, виднелось в трехстах ярдах внизу и с каждой секундой приближалось. Вода появлялась здесь раз в несколько лет, однако русло угадывалось по тому, как потоки вымыли песок и почву, обнажив гранитные глыбы и базальтовые валуны, отливающие ярко-красным налетом и облюбованные растениями. Джеймс не представлял, насколько глубоко это русло. То ли след от ручейка, то ли родня Большому каньону.

– Думаю, это мы выясним, если ремни действительно спасут нам жизнь, – то ли пошутил, то ли смирился с участью Рой.

– Помнишь, как мы познакомились? – спросил у жены Джеймс.

– Я люблю этот твой рассказ, – ответила Эль. – Начинай.

Под решеткой радиатора хрустнула молодая юкка, ветка хлестнула в ветровое окно, и Эль сдавленно вскрикнула. Когтистые пальцы, нащупывая спрятавшихся в машине, царапали незащищенную кожу. Крупный лист ударил в пассажирский подголовник и громко хлопнул, как парусина на ветру.

– Начинаю. Квартиры с видом на реку. – Пытаясь собраться с мыслями, Джеймс закрыл глаза и почувствовал, как под его подбородком вибрирует подушка сиденья. – Возвращаюсь домой и вижу футах в двух от моей двери тарелку с шоколадными пирожными и маленьким красным бантиком.

– Не от твоей, а от его, – поправила жена.

– Скажем так: пятьдесят на пятьдесят – между моей и дверью… соседа.

«Тойота» снова подпрыгнула и, разламываясь, грохнулась о землю. Камешки, как пули, звякнули в кузов.

– Ты должен был сообразить, что пирожные не для тебя.

– Сомнения все-таки оставались.

– С чего бы вдруг…

С треском открылась дверь багажника, всосала в салон воздух и захлопнулась. Джеймс вздохнул:

– Я видел, как ты приходила к нему. В соседнюю дверь. Всегда по четвергам. Считал тебя очень красивой и боялся поднять голову, даже если мы встречались у почтового ящика.

– Помню. – Стараясь не расплакаться, Эль морщила нос.

Джеймс опять выглянул из-за панели. Русло было в сотне метров и стремительно неслось на них.

– Он был полным идиотом, что так с тобой поступил. И надеялся, что ты не узнаешь. – Джеймс схватил водительский ремень безопасности и обмотал вокруг плеч жены. – Понятно, что ты приготовила ему слабительные пирожные.