Дж. С. Монро - Забудь мое имя

– Она умерла, – я замолкаю, стараясь воскресить в памяти лицо Флер. И через секунду вижу ее. С коленками, торчащими из ванной. Плачущей. Я пытаюсь припомнить еще что-нибудь. Но образ Флер исчезает. – Это все, что я знаю, – добавляю я.

– Ладно, – говорит Лаура.

Воцаряется неловкая тишина. И мы обе прислушиваемся к голосу Тони, разговаривающего по телефону на кухне. Он рассказывает о моей пропавшей сумке и неспособности вспомнить свое имя. И пытается бегло описать меня, поглядывая в нашу сторону сквозь стеклянную дверь:

– Около тридцати лет, темные волосы, короткая стрижка… Деловой костюм, чемодан… Мы собираемся заглянуть в него сейчас. Она прибыла на терминал № 5 сегодня поздним утром, возможно, ближе к обеду. Рейсом «Бритиш Эйрвейз» из Берлина… Говорит, что потеряла сумочку, или ее у нее украли, в зале прилета.

И опять, слушая, как другой человек меня описывает, я поеживаюсь. Оттого что мне не по себе. Лаура чувствует, что мне не по себе, и кладет руку мне на плечо. Она явно склонна к тактильному общению. Ее лицо оказывается очень близко к моему. Слишком близко.

– Еще чаю?

– Я в порядке, спасибо.

– Может, откроем ваш чемодан?

Я хочу встать, но Лаура опережает меня.

– Я принесу его, – говорит она.

Лаура завозит чемодан на колесиках в комнату как раз в тот момент, когда Тони кладет трубку.

– Они назвали мне сайт, на котором регистрируются все потерянные в аэропорту вещи, – сообщает он нам обеим. – Но надеяться пока рано. На процедуру регистрации таких вещей уходит до сорока восьми часов.

– А что с ее именем? Они проверят списки пассажиров? – спрашивает Лаура.

– У них есть дела поважнее. А в нашем случае опасности никто не подвергается, угрозы миру тоже нет. Они сказали, что это компетенция социальных служб. Ну, что там внутри?

Лаура позволяет мне расстегнуть молнию на чемодане.

– Думаю, тут только одежда, – говорю я, вставая на пол на колени и приподнимая его крышку. Сверху лежат две пары черных трусиков, кремовый топ-камисоль и черный бюстгальтер. Лаура вскидывает взгляд на Тони. Тот отступает назад, предпочитая держаться на почтительном расстоянии. Я ворошу одежду, лежащую ниже: еще один черный деловой костюм, похожий на тот, что надет на мне, – жакет, аккуратно сложенный поверх юбки; три блузки, джинсы, две майки, еще один лифчик, пара туфель на каблуках, две книжки в мягких переплетах, пачка тампонов, сумочка для туалетных принадлежностей, полиэтиленовый пакет с грязными колготками, трико и скрученный коврик для занятий йогой.

– Судя по всему, ваша командировка была длительной, – говорит Лаура.

– Похоже на то, – соглашаюсь я, начиная рыться в вещах еще энергичней. – Должно же найтись в этом чемодане хоть что-нибудь, что мне подскажет, кто я такая!

– Вы увлекаетесь йогой?

– Полагаю, да, – говорю я, все еще копаясь в своих вещах. «Ом мани падме хум».

– Я преподавательница. Виньясы-йоги. Мы могли бы позаниматься вместе. Вдруг это поможет.

– Это было бы здорово.

Лаура заставляет меня чувствовать себя все более виноватой. С того момента, как я пересекла ее порог, она была олицетворением доброты и участия. Я снова сажусь на пол и в беспомощном смирении захлопываю крышку чемодана.

– Не переживайте так, – говорит Лаура, снова дотрагиваясь до моего плеча.

– Там нет дневника? – спрашивает Тони, присаживаясь подле Лауры на диван. – Или счета за проживание в отеле?

– Думаю, все это было в сумочке. Извините.

– Вы ни в чем не виноваты, – говорит Лаура.

– Можно я вас кое о чем спрошу? – Тони косится на Лауру, и у меня складывается впечатление, что она порой очень беспокоится за слова, способные сорваться с его языка.

– Вы помните что-нибудь из того, что вы делали сегодня? До того, как постучались в нашу дверь с полчаса назад.

Я киваю.

– Вы помните вашу поездку сюда?

– Да.

– А полет в самолете не помните?

– Тони! – вмешивается Лаура, сжимая рукой его колено. Он кладет на ее руку свою.

– Все нормально, – говорю я.

Лаура меня защищает. Это мило с ее стороны, но мне все же нужно отвечать на вопросы Тони. Какими бы трудными для себя я их ни находила.

– Мне кажется, что все случилось, когда я направилась в бюро находок. В тот момент, когда его сотрудник спросил у меня имя и я не смогла его вспомнить. Мне тогда показалось, будто всему конец, мир рухнул.

– Не удивительно, – говорит Лаура. – Такое кого угодно выбьет из колеи. Полная дезориентация…

– Как страшный сон, – соглашается Тони, и в его тоне сквозит уже больше сочувствия.

– Я помню только один момент до этого – когда мой чемодан появился на «карусели», но… ничего из того, что происходило раньше.

У меня опять начинает кружиться голова.

– И вы не можете ничего вспомнить о своей семье? – спрашивает Тони.

– Я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор, – произносит, вставая, Лаура. – Пока ее не осмотрит доктор. Нам уже пора идти.

– Со мной все в порядке, правда, – смотрю я на Тони, внимательно изучающего меня.

– И свое имя тоже не можете вспомнить? Совсем ничего?

Я мотаю головой.

– Мне кажется, вас зовут Джемма, – продолжает Тони, откидываясь на спинку дивана. – Определенно Джемма.

– Не знаю, – пожимаю я плечами.

– Джемма? – переводит с меня взгляд на Тони Лаура.

– Вы можете, если хотите, остаться здесь, в комнате для гостей, – добавляет тот, одаривая меня все той же смущенной улыбкой, с какой встретил меня раньше, на крыльце дома. – На несколько дней, пока вы не решите свои проблемы. Это будет не так легко сделать.

– Конечно, – говорит Лаура. Похоже, она ждала, когда Тони предложит мне у них остаться.

– Но без вещного права проживания, – добавляет Тони. – Я читал о таком.

Думаю, он шутит.

Через минуту мы уже оказываемся у входной двери. Я нервничаю от того, что мне придется переступить порог и снова выйти из этого дома в мир. Лаура улавливает мою тревогу.

– Не волнуйтесь, я пойду с вами, – говорит она.

– Я уверен, что доктор вам сможет помочь, – добавляет Тони. – Она очень опытная. И подтвердит вам, что это наш дом.

Но в тот момент, когда мы открываем дверь, мимо проходит какой-то мужчина.

– Добрый вечер, – приветствует он Лауру. – Как вам новое жилье? Нормально обустроились?

Как только передняя дверь закрывается, Тони бросается наверх. Он понимает, что нужды в этом нет. Но Лаура жаждет удостовериться, что с ума сошли не они, а женщина, которая внезапно появилась на их пороге. Лауре удалось обуздать свое беспокойство – благодаря ее занятиям йогой. Но Тони-то знает: лучше разрешить ее опасения быстро, до того как они наберут силу.

Поднявшись наверх, Тони раскладывает на лестничной площадке стремянку и отпирает люк – вход в маленькую комнатенку, его «мужскую берлогу», как называет ее Лаура. Она сюда не заходит. Каждый квадратный фут в этой комнатке заставлен коробками. И на каждой из них помечен год. В этих коробках хранятся листовые негативы доцифровых времен. Большинство из них с их свадьбы, но у левой стенки комнатки стоят несколько коробок с негативами, которыми Тони гордится больше всего. Это его коллекция ежедневных снимков, которые он делает все 365 дней в году. Фотографии спящей Лауры, высоких ажурных облаков, ракушек на пляже.