Меган Миранда - Найди меня, если сможешь

Суд отложили, потому что появились новые улики – сейф. Полицейские нашли его в шкафу, только с мамиными отпечатками. Адвокат надеется, что обвинение предложит вариант взаимовыгодного решения. Выстрел Элиота в Уилла будет расценен как самооборона. Теперь остается ждать новостей от окружного прокурора.

Я думала, Элиоту станет легче, но по его лицу этого не видно. И я вдруг осознаю: маму не вернешь, прошлое не изменишь, и настоящее – тоже. Но я надеюсь, что вместе мы сумеем все преодолеть. А как думать о будущем, если вокруг – только глухие стены?

– Элиот, совсем скоро мы снова увидимся.

Он кивает, и я не ухожу, пока он не говорит мне: «До встречи». По пути к машине я включаю телефон. Сообщений нет.

– Джо, мне нужно позвонить Нолану.

У меня из головы не выходит, что Элиот упомянул Хантера Лонга и приют. А вдруг Хантер сможет выступить в роли свидетеля по делу Лайама и свидетельствовать против Майка?

– Думаю, не нужно, – говорит Джо, толкая меня в плечо.

Машина Нолана припаркована рядом с нашей. Он сидит на багажнике, уперев ноги в бампер, и машет мне рукой. Я ускоряю шаг, а когда подхожу совсем близко, Нолан улыбается.

– Извини, что опоздал. И я улыбаюсь в ответ. А Нолан смотрит на Джо. – Не пора ли накормить твоего дядю лучшей в мире пиццей?

Агент Лоуэлл сидит на диване, на котором не так давно сидела Эбби с родителями, а мы – напротив. Все начинается с начала. Он сообщает, что следствию удалось добыть новую информацию. И теперь он хочет задать нам несколько вопросов.

– Он заговорил? – интересуется отец.

Найти недостающее звено помог Элиот. Он упомянул, что Хантер Лонг жил в приюте как раз в то время, когда там работал Лайам. А значит, может знать, что случилось два года назад.

Агент Лоуэлл разводит руками.

– Вчера матери удалось вернуть его домой, и мы сумели заполнить некоторые лакуны в расследовании.

Кеннеди рассказывала, что полиция нашла Хантера и убедила его пообщаться со следствием при условии, что ему не предъявят никаких обвинений, но он все еще сильно напуган.

– По словам матери, Хантер впервые сбежал, когда она повторно вышла замуж. Он подрался с отчимом и исчез на несколько месяцев. Хантер утверждает, что он попал в приют и там почти сразу заметил, что один из волонтеров берет деньги с подростков. А ведь у них денег быть не может. И Хантер понял, что они на него работают. Скорее всего, торгуют наркотиками.

– И Лайам узнал об этом? – спрашиваю я, вспоминая, как Майк навис надо мной у карьера и сказал, что Лайам не умел держать язык за зубами.

Лоуэлл вздыхает.

– Хантер говорит, что рассказал об этом другому волонтеру – своему ровеснику. А когда этот волонтер больше не появился в приюте, Хантер сбежал.

Лайам. Конечно, это был Лайам. А брат обратился к Майку, даже не подозревая, что тот замешан. А может, он как раз подозревал, но не хотел в это верить. Наверное, Лайам размышлял, обращаться в полицию или нет. Потому у него и дрожали руки, когда он брился тем утром, порезался и уронил станок. А когда он увидел Майка во время пикника, согласился выслушать его. А если ты похищаешь человека вместе с собакой, то сразу начинает казаться, что человек сбежал сам. Майк об этом знал. Знал и использовал в своих интересах.

– Этого достаточно?

Я впервые слышу, как мама о чем-то спрашивает агента Лоуэлла.

– Да, этого будет достаточно. Теперь мы знаем, какие вопросы задавать по поводу работы Майка в приюте. Он же много работал с подростками. Скорее всего, угрожал, что сдаст их властям или отправит домой, если они не будут на него работать: распространять наркотики и приносить деньги. Проблема одна: за это время через приют прошло много народу. Кто-то из подростков возвращался, кто-то нет. Допускаю, что, если ситуация выходила у Майка из-под контроля, он считал, что никто не станет слишком старательно копать, почему какой-то подросток вдруг исчез.

А потом в приют пришел работать Лайам. И теперь есть свидетели: я, Кеннеди, Хантер Лонг. Надеюсь, при поддержке полиции мы добьемся успеха. Нет прямых доказательств, но есть достаточное количество фактов.

Агент Лоуэлл смотрит вверх. Его внимание привлекло царапанье из комнаты Лайама. Я тоже его слышу. И почти привык.

– Это тот, о ком я думаю? – спрашивает он.

– Он пока там в комнате, все ищет, – с улыбкой говорит мама.

Как выяснилось, шумиха в прессе может оказаться полезным делом. Помните, после панихиды раздался телефонный звонок? Женский голос сообщил, что не может к нам дозвониться уже несколько дней. «Кажется, я должна вам кое-что вернуть», – сказала она и описала нашего Колби: рыжий в белых пятнах с рыжим хвостом.

– Два года назад я увидела этого тощего пса у себя в саду – он что-то откапывал. Перепуганный, голодный.

Я застыл с трубкой в руке. Даже родители заметили.

– На нем не было ошейника. Я подумала, что он потерялся. Объявления расклеила. Но вы же понимаете, я далеко от вас живу….

– Нолан, что случилось? – Отец встал и подошел ко мне.

Я показываю ему, что все в порядке. Кладу трубку. Поверить не могу.

– Колби, Колби нашелся!

И вот он дома. Наполовину наша собака, наполовину – другого человека. И его все время тянет в пустую комнату Лайама. Весь первый день он скребся под дверью, пока я его не впустил, затем он сидел посреди комнаты, уставившись на что-то, видимое только ему одному. И сейчас он снова там.

Иногда мне кажется, будто Колби чует что-то, что мы неспособны увидеть. А иногда я думаю, как неожиданно возвращается утраченное, то, что мы и не надеялись вернуть.

В холле Сумеречного дома все новое. Слишком новое. Краска, лампочка, перила. Мы пытаемся забыть, какая невыносимо страшная история здесь произошла. И когда я смотрю на это все, в памяти возникает лишь ощущение ужаса и темнота.

Сложнее всего с первой фотографией. Гвоздь в руках ходит ходуном. Со второй – уже легче. А потом я вешаю еще одну, и еще. И вот вдоль всей лестницы висят семейные фото: мама, я, Элиот – все мы улыбаемся. Все те фото, которые риелторша поснимала и спрятала в кладовке. Иногда мне кажется, что в фотографиях, покрывающих стены дома Нолана, тоже что-то есть: они – напоминание, надежда, они помогают двигаться вперед.

В дверь стучат, но я не слышала, чтобы подъезжала машина. У меня начались каникулы, Джо в университете, Нолан на встрече с детективами по делу брата, в котором открылись новые факты. Я бросаю взгляд в окно гостиной, но вижу только, что кто-то топчется на крыльце. Открываю дверь. Похоже, Марко не ожидал меня здесь увидеть. Он уже собирался уходить, хотя сам первый постучал. Ну и дела.

– Привет. Увидел твой велик, – сообщает он и показывает на прислоненный к стене дома велосипед.