Джесс Райдер - Не ищи меня

Это было грандиозное ДТП, одно из худших за последние двадцать лет. Более тридцати пострадавших, развезенных по разным больницам. Ники забрали с места происшествия на вертолете и доставили в специальное отделение; меня отвезли куда-то в другое место. Я ударилась головой, и доктора проверяли ее на сотрясение; еще у меня были сломаны ребра, я получила множество ушибов, порезов и трещину в запястье, которое пришлось оперировать. Физически я легко отделалась. Но с моей психикой все было совсем не в порядке. Ко мне приходили из полиции, спрашивали, что произошло. Никогда не забуду лица констебля, когда я сказала ей, что в машине была маленькая девочка.

На третий день ко мне пришла Хейли. Последний раз я видела ее без слоя косметики на лице много лет назад. Удивительно, но без макияжа она выглядела совсем как та одиннадцатилетняя девочка, с которой мы дурачились когда-то: у нее до сих пор были едва заметные веснушки на носу, маленькие глаза и редкие, кустистые брови.

– Есть новости? – спросила я, как только она приблизилась к кровати. Она окинула меня внимательным взглядом, и ее верхняя губа скривилась, когда она поняла, что я отделалась незначительными повреждениями.

– Ничего нового. Он может проснуться в любой момент, а может никогда не проснуться. – Ее глаза наполнились слезами, но она шмыгнула носом, прогоняя их. – Но мы не сдаемся. Все время с ним разговариваем, читаем газету, включаем его любимую музыку. Пока что он не реагирует, но я уверена, он все слышит.

Я протянула здоровую руку и сжала ее ладонь.

– Хейли, мне так жаль.

– Конечно, он не захочет жить, когда услышит об Эмили, – продолжила она дрогнувшим голосом. – Он пожалеет, что не сгорел вместе с ней. Бедная малютка. На небесах теперь новый ангел…

– Знаю. Это невыносимо.

Она достала бумажный платок и высморкалась.

– Это несправедливо. Почему ты выжила, а она – нет?

Я внутренне поморщилась. В этом была вся суть. Хейли злилась, потому что ее собственная плоть и кровь пострадала, а меня, не члена семьи, небеса пощадили.

– Не знаю, – ответила я ровным голосом. – Я была без сознания. Меня кто-то вытащил. Возможно, до нее было не добраться. Еще ничего не понятно, полиция пытается разобраться, что произошло. Эксперты изучают место аварии…

– Просто это уже слишком, понимаешь? – перебила она. – Семья уничтожена. Это все Наташа виновата: если бы она не появилась и не разрушила все… – Хейли затолкала мокрый платок в рукав. – Надеюсь, теперь она довольна.

– Хейли! Нельзя так говорить. Она же только что потеряла дочь! Знаю, ты расстроена, я понимаю. Мы все расстроены, но нельзя же так…

Повисла длинная неловкая пауза.

– Ники сказал мне, что вы снова вместе, – шмыгнула носом Хейли. – Сказал, что вы все вместе летите в Канаду. Я была так счастлива за вас. Ты это заслужила после всех ожиданий.

– Я ничего не заслужила, – пробормотала я, но она не слушала, ее внимание переключилось на содержимое ее объемной кожаной сумки. Вытащив оттуда маленький конверт, она протянула его мне, но я не могла открыть его одной рукой, поэтому ей пришлось это сделать самой.

– Я сняла ее на крестинах Итана, помнишь? – сказала она, показывая фотографию. – Ты, Ники и малышка Эмили. Посмотри! Вы такие славные, просто готовая семья.

Я попыталась выдавить благодарную улыбку, но внутри сделалось паршиво. Хейли положила фотографию на прикроватную тумбочку.

– Я подумала, что у тебя не так много совместных фотографий с ними, поэтому распечатала.

Я тяжело сглотнула, вспоминая тот день. Хейли специально затеяла эту съемку, чтобы позлить Наташу. На самом деле она все крестины пыталась сделать так, чтобы Наташа чувствовала себя как можно неуютнее, и у нее все получилось.

Наш тайный роман с Ники тогда был в самом разгаре – хотя мне это никогда не казалось романом, скорее, возвращением к нормальной жизни. Хейли знала, что мы снова вместе, и была в восторге. Но она хотела, чтобы он сразу же бросил Наташу, не понимала, почему он медлит. Я наслаждалась нашими тайными свиданиями, оправдывая себя тем, что платила Наташе ее же монетой, но меня бесило, что каждую ночь он возвращается к ней. Иногда я поддавалась отчаянию и начинала плохо себя вести. Ники пришел в ярость, когда я забралась в дом и Наташа застала меня там пьяной. Думаю, он понял, что я не смогу – не буду – вечно играть роль несчастной отверженной бывшей жены.

Хейли настаивала, чтобы он бросил Наташу, но он велел нам потерпеть. По его словам, у него был план, но требовались время и осторожность, чтобы этот план осуществить. Мы должны были ему довериться. Он никогда не говорил напрямую, что убьет Наташу, никогда не произносил этого слова. Мы говорили эвфемизмами, вроде «избавиться» или «разрешить ситуацию навсегда», и я убеждала себя, что он имеет в виду нечто другое, что он, в стиле мафиози, собирается сделать Наташе предложение, от которого нельзя отказаться. Например, предложит ей астрономическую сумму или пригрозит уничтожить в суде, что-то вроде того. И только когда он скрылся вместе с Эмили, я поняла, что происходит, но уже поздно было его отговаривать.

Но здесь я себя обманываю. Правда в том, что я была одержима мечтой о совместном будущем и даже не пыталась его отговаривать – просто не хотела, чтобы он делал это у меня на глазах. Хейли никогда не знала о его планах, но если бы знала, наверняка предложила бы самой нанести смертельный удар.

– Когда тебя выписывают? – спросила она, прерывая мои тягостные раздумья. – Ты выглядишь вполне здоровой…

– Через несколько дней. Хотят сначала провести консилиум.

Хейли закатила глаза.

– Ну, приходи к нему, как только сможешь. Мы стараемся дежурить круглыми сутками, посменно. Ты должна быть рядом с ним, Джен. Ты нужна нам. Нужна Ники. Возможно, если он услышит твой голос, то сразу проснется.

– Конечно, – солгала я. – Приду.

Уоррингтоны всегда, сколько я помнила, окружали меня теплом и заботой, но теперь я чувствовала, что наши отношения распускаются, как длинный вязаный шарф. Я не могла признаться Хейли, что предала ее брата, что собиралась отдать Эмили Наташе. Я слишком хорошо ее знала. Хейли была верной подругой, но нанеси ей обиду – и она обрушит на тебя чудовищную месть. Насилие было у нее в крови.

Она посидела у меня еще немного, потом сказала, что должна вернуться к Ники. Как только она ушла, я взяла фотографию и оторвала изображение Ники зубами. «Я буду хранить это фото вечно, – решила я, – чтобы оно напоминало о том, что я натворила».

Море сегодня необычно спокойное, пляж пуст, только несколько человек гуляют с собаками, и один бежит трусцой вдоль берега. Я иду по набережной и вдыхаю сладкий воздух, не сводя взгляда с горизонта и выпирающего в конце бухты мыса. Это не прогулка, я иду на работу. Я теперь работаю у Лоренцо, в итальянском кафе, втиснутом между двумя рядами домиков на пляже. Зарплата маленькая, зато мне дают столько часов, сколько я прошу, и я могу взять отгул в любое время, поэтому не жалуюсь.