Альбина Нурисламова - Тот, кто стоит снаружи

– Прекратите! Убирайтесь отсюда! – гневно выкрикнул отец и шагнул к Саре, но та не испугалась.

– Не беспокойтесь, я сейчас уйду. Мало радости стоять на проклятой земле, возле Черного дома. – Она вскинула голову и посмотрела матери прямо в глаза. – Я не спрашиваю, зачем ты это сделала. Не буду говорить, что сочувствую сейчас твоему горю – ты потеряла свою дочку, и в этом я вижу божественную справедливость. Пришла я, чтобы спросить: где тело моей девочки? Я хочу похоронить ее по-человечески. Заклинаю тебя именем твоей ушедшей несчастной Снежаны. Не лги возле ее могилы. Скажи мне!

Мама стояла, прямая как палка. И все так же молча глядела на Сару. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Никакого чувства невозможно было прочесть в черных глазах. Все молчали. Сара ждала.

Наконец мать заговорила. Тихо, почти не разжимая губ, не сводя взгляда с Сары.

– Я не знаю, где твоя дочь. Пальцем ее не тронула, не знаю даже, как она выглядит. Как ты посмела прийти сюда, в мой дом, и сказать это? Уходи!

Сара с минуту смотрела на маму, а потом, видимо, поняла, что больше ничего от нее не добьется.

– Будь ты проклята, поганая ведьма. И дети твои, и муж твой, – четко выговаривая каждое слово, проговорила она и плюнула на землю у ног мамы.

После этого Сара развернулась и пошла прочь.

21 апреля.

Вчера уехала Гордана, и мы остались втроем – мама, папа, я. Гордане нужно на учебу.

Я чувствую, как мы все сильнее отдаляемся друг от друга, иногда мне даже не верится, что эта девушка – моя родная сестра, с которой мы росли вместе, бегали купаться на Дрину, носились по полям, рвали цветы, копались в огороде, ходили в школу.

Гордана – идеальная. Мама и папа обожают ее, не скрывают, что любят больше, чем меня или бедняжку Снежану. Гордана – их гордость и надежда. Снежана была их раной и испытанием. А я… даже не знаю. Я просто есть, и все.

Мама часто говорит, что Гордана – вылитая бабушка Мария в молодости. Я не помню бабушку, она умерла, когда мне было столько же, сколько Снежане. Но я видела ее фотографии и знаю, что мама права. Гордана – красавица, каких поискать, и на бабушку похожа как две капли воды. А еще Гордана учится на одни пятерки, была лучшей ученицей в школе и сейчас лучшая студентка.

Я тоже хорошо успеваю, правда, математика дается мне с трудом. В этом году я окончу школу, совсем немного осталось до лета. Мне хотелось бы тоже поехать в Белград, выучиться на художницу, но родители не воспринимают мои желания. Они считают, что мне нужно выйти замуж и выбросить из головы всякие глупости.

Мы мало говорили с Горданой: за все время, что она была в доме, приехав на похороны Снежаны, мы едва ли говорили дольше десяти минут. Она все время находилась возле мамы, не оставляла ее одну, поддерживала, успокаивала.

Понимаю, что присутствие Горданы гораздо больше утешает маму, чем любые мои слова, да к тому же я сама была убита тем, что случилось, и вряд ли могла помочь. Но все равно чувствовала себя одинокой, как никогда раньше.

Папа всегда замкнут, погружен в себя, к нему не обратишься вот так, запросто, как иногда показывают в семейных фильмах по телевизору.

Перед самым отъездом мы с Горданой были в ее комнате, я помогла ей уложить чемодан и сказала:

– Не понимаю, зачем Сара пришла и оболгала маму. Почему эти люди не могут оставить нас в покое?

– Не могут принять того, что мы отличаемся от них. Они просто обычные неудачники и всегда будут такими. Отец смог добиться многого. У нас есть деньги, красивый большой дом. А у них что? Вонючие свиньи в сараях, дурацкие обряды, мнимая вера в Бога да спесь. Ничего больше.

– Они думают, мы высокомерные, злобные и делаем тут что-то плохое, а бабушка Мария…

– Хватит, Надия. Мы успешные. В этом все дело.

Гордана подошла ко мне и обняла.

– Тебе тоже нужно уехать учиться.

– Родители не захотят.

Она погладила меня по волосам и сказала:

– Я поговорю с ними, обещаю.

Неужели и правда получится? Боюсь поверить! После смерти Снежаны мне тяжело жить здесь. Не могу, такая тоска… Этот дом и вправду кажется мне Черным. Он почернел от горя. Здесь все напоминает мне о сестричке.

Не представляю, каково сейчас маме, но она старается держаться. Я восхищаюсь ею, но сама не такая сильная. Мне не удается справиться с горем. Каждый день я хожу на могилу Снежаны, сижу там часами, плачу и думаю, как несправедливо устроен этот мир, в котором крошечные дети болеют, страдают, умирают.

Постоянно думаю о том, как все случилось. Я была в школе, отец, как обычно, уехал по делам, дома были только Снежана и мама.

Мама приготовила обед, и они пошли прогуляться. Снежане разрешали гулять одной только возле дома, но ей нравилось ходить к Дрине, смотреть на воду. Там есть мостки для рыбаков – на них Снежана любила забираться.

Пока они шли к реке, мама держала Снежану за руку. Так было всегда, тем более что нужно перейти дорогу, чтобы попасть на берег. Они как раз собрались сделать это, как вдруг Снежана вырвалась и побежала вперед.

Мама рассказывала, что осталась на одной стороне дороги, а Снежана очутилась на другой. Ехали машины, мама не сумела сразу же побежать за нею. А потом, наконец, перешла дорогу, но потеряла ее из виду. Когда мама добралась до мостков, Снежана уже успела упасть в воду.

Дрина – опасная река. Течение быстрое – тебя тащит вперед с большой скоростью, а уж если не умеешь плавать… Снежана даже не кричала: наверное, сразу наглоталась воды и стала тонуть. Мама, конечно, тотчас прыгнула за ней, чтобы спасти. Она отличная пловчиха, но вытащить Снежану не смогла.

Неизвестно, когда нашу малышку вообще нашли бы, ее могло отнести течением куда угодно. Но она случайно зацепилась платьем за торчащую из воды корягу, и поэтому мама сумела дотянуться, выволочь ее на берег. А тут и люди подоспели, только было поздно. Помочь никто ничем не смог.

Говоря об этом, мама плакала – я впервые в жизни видела ее слезы, слышала в голосе столько эмоций, разрывающих ее изнутри. Она винит себя, хотя ни в чем не виновата, и со стороны Сары было просто мерзко приходить и бросать ей в лицо те слова.

13 мая.

Скоро я окончу школу. Жду этого события с нетерпением, не могу больше оставаться в доме. Здесь мертвая, звенящая тишина и вечера такие одинокие.

Гордана, похоже, так и не сказала родителям о моем желании учиться в столице, но это неважно. Я все равно тут не останусь. Поговорю с мамой и папой сама, должны же они понять!

Мне тяжело здесь, я не хочу тут жить.

Ни с кем поговорить об этом не могу: подруг у меня нет, я нелюдимая, так считает мама. Единственный человек, с которым я общаюсь, это мой одноклассник.